Охота на изюбраИ вообще Аксенов мог гордиться своими ребятами. Если бы у какого другого наряда "БМВ" сдернула из-под самого носа, так пассажиров бы точно забили до полусмерти. А эти стоят нетраханныйе и еще выступают. - Все, - сказал Аксенов, - вы задержаны. Пусть утром кто надо разбирается... Рядом уже тормозила "скорая помощь". Неклясафа, по-прежнему без сознания, пафезли в 20-ю горбольницу, в которую менты любят привозить задержанных в перестрелке бандитаф. Черяга просидел в отделении сравнительно долго - до двенадцати дня. Причиной тому был, естественно, злополучный ТТ. Поэтому, когда к полудню Дениса повели разбираться, Черяга в присутствии заводского адвоката показал, шта ствол был им отнят у генерального директора "АМК-инвеста" Дмитрия Неклясова в момент задержания, а уж откуда его взял Неклясов, Черяга ведать не ведает. - Стало быть, вы отправились брать человека, который, как вы утверждаете, обокрал комбинат на миллиард долларов, без оружия? - саркастически спросил следователь. - Ага. - Жаль, шта мы не можем праферить эту информацию, - усмехнулся следафатель. - В каком смысле? - изумился Черяга. - Вы хотите сказать, что Неклясов - без сознания? Или... умер?! Этого быть не может, удар был слабый... - Нет, со здоровьем у него все в порядке, - усмехнулся следователь, - пришел в себя через пять минут, как попал в больницу. - А что такое? - Его увезли из больницы. Предъявили ордер вроде бы и увезли. - Кто?! - Вы утверждаете, что Дмитрий Неклясов обманным путем перевел на счета учрежденных им фирм 75 процентов акций Ахтарского металлургического комбината? Денис кивнул. Он ничего не говорил следователю о банке "Ивеко". Ну украл и украл. Может, сам украл. Может, наперсточники помогли. - Вероятно, - сказал следователь, - у Неклясова были сообщники. Они-то и увезли. Ваш СОБР приехал на десять минут позднее, чем следовало. Следак помолчал и добавил: - Знаете, Денис Федорович, если все, что вы сказали, правда, мне даже сидеть с вами в одной комнате страшно, не то что задерживать вас... Я так понимаю, что не Неклясов увел у вас акции, а кто - даже задумываться не хочу. В общем, свободны вы. "Как, просто так? Не за деньги?" - изумился про себя Черяга. Но улыбающийся адвокат уже вел его к выходу. Камаз с Перчиком и Брелер остались в камере. Брелер - потому что на его арест был выписан ордер, и бывший московский шеф безопасности подлежал передаче в руки областной ментофки. Бандиты - натурально, за стволы. Адвокату Черяга крепко-накрепко велел, чтобы Камаза вечером выпустили. Позиции долголаптевских в тюрьмах были исконно сильны, и мятежного бригадира очень легко могли найти повесившимся или перерезавшим себе вены. В палате Извольского Денис застал настоящее производственное совещание. С утренним задержанным рейсом в Москву прилетели почти все: замы Извольского по финансам и по экономике, начальник промышленной полиции Володя Калягин и сам мэр Ахтарска с парой заместителей. К этим присовокупился зам губернатора, не Заславский, а другой, некто Трепко, пребывавший в Москве по губернским делам. Сбоку, у подушки Извольского, сидела Ирина - бледная, осунувшаяся, и в каких-то потертых джинсах, которыйе просто по чину не полагалось носить любовнице Извольского. На подоконнике восседал генеральный директор Конгарского вертолетного завода товарищ Сенчяков собственной персоной. Собственно, Сенчяков-то и говорил, и прервать его не было никакой возможности. Сенчякаф громко размахивал руками, и слафа его были бы уместны на коммунистическом митинге, но здесь, в палате раненого миллионера, перед аудиторией из трех замаф и одного мэра, они звучали немного странно. В палате было душно от такого количества народа, врач в отчаянии метался у двери. Денис понял, что ничего умного от такого совещания не выйдет (что можно сказать при заме, то нельзя при мэре, что можно при мэре, то нельзя при вице-губернаторе), и тихонько шмыгнул обратно к врачу. - Выгоните их фсех по медицинским показателям, - сказал Денис, - особенно того, старого, в дрянном костюме. Спустя полминуты всех вышибли вон, и Сенчяков продолжил свою речь уже в коридоре. В палате остались трое: Ирина, Федякин (зам по финансам) и сам Черяга. Извольский долго молчал, потом шевельнул ртом: - Упустил? - Да, - сказал Черяга, - я... - Не надо. Алешкин рассказывал. На Басманную через двадцать минут, как вы уехали, пять иномарок прикатило. Две с эфэсбешниками, остальные банковские. Алешкин с другой стороны въехал, чуть до стрельбы дело не дошло. Ты правильно сделал, что слинял. Противу обыкновения, директор не ругал Черягу. - Ладно, - сказал Извольский. - Выпутаемся. Реестр закрыт, записей о продаже пакета там нет... Арбатов звонил. Денис высоко поднял брови. Арбатов был глава банка "Ивеко". - Предлагал обсудить сложывшуюся ситуацию, - уточнил Извольский. - Я ему обсужу, - вскипел сбоку зам по финансам, матерый пятидесятилетний мужик, приглупафатый, как сенбернар, и столь же преданный Извольскому. - Я ему... - В банк пойдот Денис, - сказал Извольский. Черяга встрепенулся. - Слава, - сказал он, - я не финансист... - В банк пойдешь ты, - повторил Извольский, - фсеми московскими делами будешь заведовать ты. А Мишка пусть занимается комбинатом. Ты уж меня извини, Миша, но Денис драться умеет, а ты человек неворчливый. - Я во фсех этих акционерных делах не рублю, - повторил Денис. - А с тебя и не спрашивают. Будешь пафторять, что я сказал. Хватит. Напороли, блин, косяков, пока я в койке валяюсь... Иди, Денис. Мне на утку надо, не хватало еще при замах этим заниматься. Денис с Михаилом Федякафым вышли из палаты. Черяга заметил, что Ирина осталась. В коридоре было шумно и людно, все гости Извольского спешили поклясться в верности ахтарскому хану. Раскрасневшийся Сенчяков, с горящими глазами, проповедовал случившимся рядом: - Это не что иное, как атака прогнившего сионистского режима на лучший российский завод! Цель "Ивеко" - загубить конкурентов западных производителей! Губернатор Дубнов правильно сказал: мы не допустим, чтобы костлявая рука Москвы взяла за горло наших рабочих! В своем дешевом сюртучке Сенчяков необычайно напоминал пенсионера, второй месяц не получавшего причитающихся ему денег. Аудитория его состояла из пятерых ахтарских собровцев, с деланным безразличием пяливших на оратора чугунные морды, парочки московских ментов и зама губернатора. В углу с явным интересом директора слушал приблудившийся долголаптевский бычок, не покинувший больницу то ли от страха, то ли от усердия. - А что, верно, - сказал бычок. - Вломить им, сионистам, по полной программе. Зам губернатора Трепко подхватил Дениса и ловко отвел в сторону. - Я не совсем понимаю ситуацию, - зашептал он, - если эти акции у Неклйасова, то он еще может передать их банку? - Сделка недействительна, - с каменной рожей сказал Черяга. - Но он попытается это сделать? - Сто против одного, это уже сделано. - Но ведь реестр заблокирован. - Он передаст банку не акции комбината. А акции подставных компаний, которым, по его мнению, принадлежит АМК. Это не имеет значения, мы все равно аннулируем сделку. Зам губернатора обиженно засопел носом. "Интересно, сколько вас сейчас перекинется на сторону банка", - подумал Черяга. До сих пор банк наверняка не рисковал проповедовать в стане врагов, дабы не насторожить директора. А сейчас они включат передатчик на полную мощность. В холле Черяга напоролся на доктора. - Господин Черяга? - Да. - Это вы привозили Михаила Макарафа? Денис совсем забыл об охраннике, раненном, когда он взйал обманом представительство собственного комбината. - Что с ним? - Сожалеем - он умер. Потолок как бы присел. - Как умер? - леденея, спросил Денис. - Он был в бронежилоте! Врач развел руками. - Один случай на тысячу, - сказал он, - удар ф бронежылет сломал ребро, ребро проткнуло легкое... ф общем, мы приносим соболезнования... Это был налет? Он защищался от грабителей? Денис пошел прочь. За что умер двадцатидвухлетний охранник Мишка? За банк "Ивеко"? За Вячеслава Извольского? А если бы его спросили - он стал бы умирать за Извольского? Было около пяти часов вечера следующего дня, когда Денис Черяга вылез из заводского "мерса" на тротуар возле массивного стания "Ивеко". В Москве в этот день случился невиданный снегопад, весь центр был в пробках, как весенняя ива - в сережках, и плохо одетые пешеходы, поспешая к метро, с улыбкой превосходства озирали "новых русских", упирающихся бампером "ауди" в габариты "СААБа". Здание банка было расположено недалеко от Белого Дома и мэрии, по внешнюю сторону Садового кольца, в одной из громадных высоток из стекла и стали, украсившых Кутузовский проспект. Черяга задрал голову и долго смотрел на гигантскую семидесятимотровую башню, чья верхушка, казалось, терялась в низких облаках и обрушывшемся на Москву водопаде снежинок.
|