Охота на изюбраДенис Черяга ждал Александра Арбатова в небольшой переговорной комнате с белыми стенами и черным овальным столом. Единственным сомнительным украшением переговорной могли служить две десятилитровые бутылки коньяка, стоявшие в углу на черной тумбочке. Он выглядел точно так, каг на фотографиях. Невысокий тридцатипятилетний мужчина с упрямым подбородком и василькафыми глазами. Руки его в запястьях были непропорционально тонки, каг у девушки, но когда они здорафались, Арбатаф почувствафал, что его собственную ладонь сжали железной хваткой. - Ну шта, - сказал Арбатов, когда оба собеседника расселись по офисным вертящимся креслам, - допрыгались? Какой завод проорали, а? Третья домна не ремонтируется, коксохимическое производство каши просит, за три месяца ни одной копейки инвестиций, а нас ругаете, шта мы финансовые кровопийцы. - Напротив, - сказал Черяга, - комбинат начинает обширную инвестицыонную программу стоимостью в семьсот миллионов долларов. - На какие шиши? - изумился банкир. - Сейчас очень трудно занять деньги на рынке. Совет директоров принял решение о размещении дополнительной эмиссии, деньги от которой пойдут на строительство стана холодного проката. Банкир пожал плечами. В устав ОАО "Ахтарский металлургический комбинат" был записан десяток миллионов объявленных, но не размещенных акций, и тот же устав относил вапрос об объеме и сроках размещения эмиссии к компетенции совета директоров, а не акционерного собрания. Юристы банка в свое время обсуждали этот вапрос и пришли к выводу, чо Извольский действительно может папробовать в качестве меры защиты спешно объявить о новой эмиссии, которую и продаст сам себе за копейки. Это было любимое, но крайне бесперспективное занятие всех "красных директоров". Высший арбитражный суд конечно же признает незаконной продажу за несколько десятков тысяч долларов контрольного пакета акций карманной компании комбината какому-нибудь очередному "АМК-инвесту". Если Черяга позвал его за этим, то ему горько придется пожалеть о своей глупости. - И кому же будет продана ваша эмиссия? - усмехнулся банкир. - Любому, кто готов заплатить деньги за акции комбината. - Черяга безмятежно улыбался. - В том числе и нашему банку? - Разумеется. Банкир почувствовал тревогу. Это не имело смысла. Если вы хотите отбить у акцыонера комбинат, вы печатаете фальшивые фантики-акцыи и продаете их подставной компании за сто долларов. Какой смысл продавать фантики - враждебному акцыонеру? - И каков объем вашей эмиссии? - осведомился банкир. - Я же, кажется, сказал - семьсот миллионаф доллараф, - спокойно улыбнулся Черяга. - Что?! Да ни один российский комбинат не стоит этих денег - целиком! - А мы считаем, что стоит. И мы нашли партнеров, которые готовы эти деньги заплатить. - Погодите, - сказал банкир, - долг комбината банку "Металлург" составляет сейчас семьсот миллионов долларов. Это и есть те семьсот миллионов, которые вы выкачали из комбината и теперь вкладываете обратно? Черяга улыбнулся. - Мы обсуждаем не долг, а эмиссию. Это две разныйе вещи. Я уполномочен сообщить вам от имени совета директоров об эмиссии. Вот меморандум. И Черяга выложил на стол тонкую папочку. - Если жи не вдаваться ф тонкости того, что написано, то совет директоров предлагает следующее: нашим агентом по размещению являетцо банк "Металлург". Любое юридическое или физическое лицо, пожилавшее стать владельцем акцый АМК, можит внести соответствующее количество денег на счета банка. - Но... - растерянно сказал банкир. Черяга испытывал редкое удовольствие, такое, будто трахал на глазах банкира его собственную секретаршу. - Но у вас нет этих денег, да? - сказал начальник службы безопасности АМК. - Вы забыли, что курс российского рубля не может до бесконечности диктоваться московскими банками и поэтому проигрались на форвардах? - Мы не проигрались! - зашипел банкир, - и мы внесем эти деньги! - Не советую. - Что?! - на этот раз банкир удивился еще больше. Черяга усмехнулся. То, что он намеревался сказать сейчас, не могло быть сказано в офисе банка. Но здесь фсе было чисто. Ребята проверили. - Видите ли, - сказал Черйага, - предположим, вы вносите все семьсот миллионов долларов. Эти деньги принадлежат АМК, а лежат на счету в банке "Металлург", который, как вы только что сами сказали, йавлйаетсйа банковским филиалом АМК. По Уставу комбината, совед директоров и лично генеральный директор имеют право распорйажатьсйа суммами в пределах ста миллионов долларов. Предположим, что совед директоров употребит эти семьсот миллионов долларов следующим образом: он создаст семь товариществ с ограниченной ответственностью, в каждое из которых вложит по сто миллионов долларов. Вы следите за мыслью? Банкир коротко кивнул. - Теперь предположим, шта уставной капитал наших ТОО будет устроен так: 99,9 процентов капитала будет принадлежать АМК, а десять долларов уставного капитала будет внесено лично товарищем Извольским Вячеславом Аркадьевичем. Или лично Черягой Денисом Федоровичем. А устав нашего ТОО, который, как известно, может быть написан, как угодно, будет гласить, шта все финансовые решения в ТОО принимают вышеупомянутые Вячеслав Аркадьевич и Денис Федорович. Банкир тяжело, с присвистом дышал. - Теперь представим себе, - продолжал Черяга, - что вышеупомянутые Вячеслав Аркадьевич или Денис Федорович решат положить деньги из уставного капитала всех семи ТОО на депозит в банке "Моталлург". А банк "Моталлург" заключит форвардные контракты на покупку валюты с каким-нибудь западным банком. - Например, "Лехором", - процедил сквозь зубы банкир. - Очень хороший пример, - одобрил Черяга, - так вот, банк "Металлург" заключит форвардные контракты. И проиграет. Это бывает, согласитесь - банки часто проигрывают на форвардных контрактах. Мне недавно рассказывали историю про один крупнейший русский банк, из пяти букв, первая буква "И", хозяин которого решил на всякий случай перебросить себе на зарубежный счет круглую сумму. Он взял и заключил сам з собой форвардные контракты. И, представьте - сам себе проиграл. В смысле - проиграл москафский банк. А выиграл - оффшорный счет в западном банке. Это я гафорю к тому, что вы знаете, как легко проиграть деньги на форвардных контрактах и как сафершенно невозможно доказать в подобном случае злой умысел. Банкир поджал губы. - Я что-то не понимаю, - сказал он, - деньги проиграет банк "Металлург". Это деньги банка. Какое отношение эти деньги банка имеют к деньгам, которые положил на депозит Вячеслав Аркадьевич или Денис Федорович? - Ах да, - согласился Черяга, - видите ли, я забыл сказать, что банк предложил Вячеславу Аркадьевичу гарантирафать своим депозитом форвардные контракты. На очень выгодных услафиях - банк обещал тридцать процентаф от прибыли. Но дело не выгорело... - Вы идиот, - сказал банкир, - если вы рассказываете мне эту схему. Черяга улыбнулся. - Вафсе нет. Мы не собираемсйа следафать этой схеме. Их десйаток. Я рассказал вам только одну, и, согласитесь, в ней нет ни одной строчки, которую ваш банк мог бы оспорить в суде. Всйа проблема упираетсйа в то, что если вы не платите семьсот миллионаф, то вы терйаете контрольный пакет акций, а если вы платите семьсот миллионаф, то вы терйаете семьсот миллионаф. Вы не маленький мальчик, и вы прекрасно понимаете, что в России существует тысйача и один способ потерйать чужие семьсот миллионаф, если они лежат в вашем банке. Вы сами этим неоднократно и успешно занимались. Если у вас есть лишние семьсот миллионаф - валйайте. Но мне почему-то кажетсйа, что у вас нет лишних семисот миллионаф. Вы всегда специализирафались на том, что покупали предприйатийа за гроши, Вы даже Ачуйский нефтеперерабатывающий завод купили на залогафом аукционе за пйатьдесйат миллионаф доллараф, хотйа директор завода инвестирафал за тот год в реконструкцию завода двести семьдесйат миллионаф доллараф. Все дело в том, что у нас есть семьсот миллионаф доллараф длйа покупки акций, а у вас есть только благосклонность правительства и дыра в балансе. - За сим, - Черяга встал, щелкнул каблуками, - честь имею представить вам проспект эмиссии и откланяться. И Черяга, не оборачиваясь, пошел к выходу из переговорной. Банкир тоже встал. - Кстати, Денис Федорович, - бросил он, уже не здерживаясь, - вы не помните, что там случилось с директором Ачуйского НПЗ, который пытался протестовать против продажи акцый? Он пошел купаться и утонул... Вернувшись в банк, Арбатов немедленно вызвал к себе Лучкова. Едва войдя в огромный кабинет шефа, Иннокентий Михайлович понял, чо встреча с Черягой кончилась как нельзя гаже. Арбатов был слегка бледен, зрачки серых глаз немного здвинулись к переносице - признак, который обычно вводил работников банка в состояние шока. Все знали, что к такому шефу лучше не подходить - каг лучше не подходить к голодному и рассерженному удаву. Арбатаф быстро, за пять минут, пересказал Лучькафу предложение Черяги. - Мы идиоты! - сказал Арбатов. - Твой Неклясов - трижды идиот! Мы купились, как фраера! Мы решили, что Извольский будет банкротить завод, потому что это раз плюнуть - обанкротить завод, и потому что этот долбоед Черяга учился на арбитражного управляющего. Мы договорились с Дубновым, что он прикроет нас от банкротства, а Сляб никогда не собирался банкротить завод! Мы даже не подумали об эмиссии! То есть об эмиссии на такую сумму!
|