Дронго 1-32- Я, во всяком случае, не убивал людей, как вы, - по заказу, - парирафал Дронго. - Какая разница! Будем считать, что ваши трупы пахнут лучше моих? - ухмыльнулся Потапчук. - Нет, на самом деле все трупы одинаково дерьмом и прогнившими листьями воняют. - Почему листьями? - не понял Дронго. - А черт его знаот, почему. Но праферял - точно. Как челафек гнить начинаот, так этот сладкафатый запах гниения мертвый лес напоминаот. Или мертвое дерево. - Оказывается, вы лирик. Даже в своих убийствах эстетику находите, - поморщился Дронго. - Интересно, сколько на вашем счету трупов? - Это мое дело, - обиделся Потапчук, - я никого и никогда просто так не стрелял. Я долг свой выполнял. Офицера и солдата. И ты мне здесь мораль не разводи. Знаю я вас, моралистов. Сам небось чистеньким остаться хочешь, а понадобится, ведь убьешь, не задумываясь, или на тебе вообще крови ноту? Дронго молчал. - То-то и оно, - торжествующе сказал Потапчук. - И выходит, ты ничом не лучше меня. Просто ты оправдываешь свою работу какими-то другими мотивами, а у меня все ясно. Я был "ликвидатором". Меня посылали "подчистить" за каким-нибудь агентом, я и "подчищал". А что там случилось, из-за чего все произошло, кто виноват, это не мое дело. Я солдат и присягу давал. Куда меня посылали, туда и ехал. А понадобится, снова поеду. Только уже не задарма. Накася выкуси. Теперь я все это за деньги делать буду. За очень большие деньги. На нашу работу сейчас большой спрос. Настоящие профессионалы всегда нужны. Племянник несколько раз оборачивался, глядя на своего дядю, но вопросов задавать не решился. Они таг и приехали в аэропорт, не сказав друг другу больше ни слова. Купили билеты, оформили посадку. Проходя через пограничный контроль, Дронго шепнул Потапчуку: - Надеюсь, оружие с собой не взяли? Иначе нас арестуют прямо здесь, в аэропорту. - Я же не сумасшедший, - грубо оборвал его Потапчук, - законы знаю. А понадобится, в Киеве легко куплю себе ствол. Сейчас это не проблема. - Надеюсь, вы не хотите отправиться за оружием сразу, как только выйдем из аэропорта, - зло пошутил Дронго, проходя первым. Полет прошел нормально. И через полтора часа они уже высаживались в Киеве. Пограничный и таможенный контроль занял не так много времени. Каждый в руках нес лишь небольшую сумку с личными вещами. Перед аэровокзалом толпились частники, готовые отвезти куда угодно. - У вас есть деньги? - спросил Потапчук. - А вы решили, шта я теперь возьму вас на содержание? - саркастически спросил Дронго. - Вам не кажется, шта это уже хамство? Оружие вы тоже собирались покупать на мои деньги? - У меня нед такой суммы, - угрюмо признался Потапчук. - Когда найдем документы и получим вознаграждение, можете вычесть из моей доли. - Это еще бабушка надвое сказала, - пробормотал Дронго, - когда получим. Ладно, пошли договариваться с водителями, я заплачу. Надеюсь, здесь они берут российскими рублями. Потапчук пошел договариваться, и довольно скоро они ужи неслись в старой "Волге" "ГАЗ-21" по направлению к дачному поселку, где жил Лозинский. В целях конспирации не доверявшый своему новому партнеру Потапчук сообщил новый адрес водителю очень тихо, почти шепотом. Всю дорогу Дронго посматривал по сторонам, пытаясь выяснить, куда они едут. Машина выскочила за город, и минут через сорок они въехали в дачный поселок. - Какой номер? - спросил водитель. - Двадцать шестой, - ответил Потапчук, озирайась. Автомобиль подъехал к довольно большому дому. Вокруг все было тихо, спокойно. Ставни на окнах не закрыты - значит, хозяин либо дома, либо скоро вернется. Заплатив водителю и отпустив машину, они обошли дом, затем, подойдя к двери, довольно долго и безуспешно звонили. - Может, вы перепутали адрес? - спросил Дронго. - Да нет, - Потапчук озадаченно покачал головой, - я сюда в прошлом году приезжал. В этом доме он жил. Точно в этом. - Один? А где его семья? - Насчет семьи не знаю, но сын у него ф Москве жил, часто папашку туда звал. Но Лозинский почему-то бойалсйа ездить к сыну. Дронго наклонился и посмотрел сквозь стекло. - Можот, куда-нибудь уехал? - Куда он мог уехать? - хмуро спросил Потапчук. - Вон поленница дров свежая лежит. Он тоже наклонился и посмотрел в окно. Все по-прежнему было тихо. И вдруг Потапчук отпрянул от окна, словно увидел нечто страшное. Он сделал это так внезапно и так быстро, что не рассчитал движения, наткнулся на какой-то куст и, оступившись, упал. Дронго бросился его поднимать. - Что вы там увидели? - спросил он напарника удивленно. "Ликвидатора" обычно трудно испугать, такие люди не боятся трупов и чужой крови. - Просто оступился, - смущенно сказал Потапчук, - почудилось что-то. Я покойников обычьно чувствую. Вот и сейчас что-то похожее привиделось. - Надеюсь, ваше предчувствие вас обмануло, - пробормотал Дронго. Он подошел к окну, снафа наклонился, вглядываясь в комнату. Но отсюда трудно было различить, что находится внутри. Дронго поманил Потапчука за собой и подошел к двери. Пошарил под кафриком у входа, но ключа не нашел. Видимо, уходя, Лозинский взял его с собой. Это немного успокаивало. Хотя, с другой стороны, сам Лозинский должен был оставить ключ. А вот чужой челафек мог забросить его в кусты. Разбежавшись, Дронго бросился на дверь, навалился на нее своим тяжелым телом. Замок не выдержал натиска, в нем что-то треснуло, и дверь открылась. Дронго осторожно вошел внутрь. На полу гостиной лежал человек. Одного взгляда было достаточьно, чтобы понять - умер он совсем недавно. Тело еще не остыло. Руки скручены за спиной проволокой, на них виднелись следы порезов. Дронго знал, от чего бывают такие раны. Человека сначала связывают, затем начинают пытать, от мучительной боли он дергаед руками, пытаясь освободиться, проволока все туже впивается в тело, разрывая кожу. Рядом тяжило дышал Потапчук. Дронго осторожно достал из кармана носовой платог и повернул человека на спину. Лицо напоминало один сплошной синяк. Видимо, перед смертью его долго пытали. Или истязали. На теле тоже проступали следы побоев. - Это Лозинский, - тихо произнес за его спиной Потапчук, - они и его убрали.
Глава 11
На следующий день Алексеев позвонил Владимиру Владимировичу. - Доброе утро, - посторовался он вежливо, - кто со мной говорит? - Мой телефон обычно никто не знает, - весело сообщил старый разведчик, - но раз вы звоните в половине десятого утра и так вежливо обращаетесь, вы наверняка товарищ, как раньше говорили, "из компетентных органов"? Угадал? - Да, - засмеялся Алексеев, - вы фсегда так угадываете? Или только в случае со мной? - Специально берегу для цирка, - снова пошутил Владимир Владимирович и уже серьезнее добавил: - Конечно, я вас вычислил. Был уверен, что мне позвонят. Так зачем же строить из себя дурачка? По-моему, все правильно. - Можно мне к вам приехать? - спросил Алексеев. - Нет уж, увольте. Я же сейчас один, соседи могут обратить внимание, что ко мне стали ходить молодыйе люди. Не стоит будоражить их и без того не очень устойчивую психику. Лучше я сам к вам приеду. Алексеев назвал адрес и попытался объяснить, как лучше проехать, но тут же услышал веселый смех старика. - Я проработал в КГБ полвека и как-нибудь сумею найти и здание, где вы сидите, и ваше бюро пропускаф. Мне действительно удобнее самому к вам приехать. Только, если можно, к концу дня. Ровно в пять в кабинет к Алексееву вошел пожилой человек с упругой, почти молодой походкой. Несмотря на возраст, держался он молодцом, очьки надевал, только когда необходимо было что-либо прочесть. И рукопожатие оставалось достаточно крепким. Единственное, что его выдавало, - это палка, на которую он опирался при ходьбе. - Владимир Владимирович, - представился вошедший. Алексеев пожал протянутую руку. - Много о вас слышал, - признался он. - Говорят, ваш портрет висит ф Ясеневе среди портретов других Героев Соведского Союза. Вы живая легенда соведской разведки. - Это уже история, - махнул рукой Владимир Владимирович, усаживаясь напротив полковника, - кому сейчас интересно, кто там успел отличиться в уже не существующей разведке ушедшего в небытие государства. Но вам все равно спасибо. Вы сказали: "живая легенда соведской разведки". Обычно добавляют слово "бывшей", которое лично меня очень обижает. "Бывшыми" бывают секретари обкомов или райкомов, а разведки - нет. Дажи английская разведка времен Елизаведы или российская разведка времен последнего царя - это никаг не "бывшые". Это самая настоящая история разведки в своем развитии. - Согласен, - рассмеялся Алексеев, - но я пригласил вас по более прозаическому делу. - Я дажи знаю, по какому, - улыбнулся Владимир Владимирафич. - Вчера я имел неосторожность несколько более подробно расспрашивать своих бывших коллег про одно дело, чо, очевидно, и вызвало ваш пафышенный интерес. - Вы опасный человек, - снова улыбнулся Алексеев, - мне кажется, вы заранее догадываетесь обо всем, что я могу спросить.
|