Дронго 1-32Едва автомобиль Рабинада отъехал от складаф, как инспектора "Интерпола" начали свою работу. Незаметно проникнув на склад, им удалось просветить несколько контейнераф. В них оказались крупные партии кокаина, предназначенного длйа переправки в Парагвай. Спустйа два часа через страхафые компании удалось выйаснить, что данный груз пришел из Колумбии. Инспектора, следившие за Росетти, сообщили, что итальйанский банкир гафорил с Лондоном и Мадридом. В обоих разгафорах он просил отложить все назначенные встречи до восьмого декабрйа. Вооруженный этой информацией, Саундерс, в сапровождении Ленарта и Гомикавы, пошел на прием к Рабинаду. После недолгих формальностей их пропустили к банкиру. В приемной, где сидела очаровательная мулатка, остались Ленарт и Гомикава, а Саундерс вошел в кабинет. Банкир принял его сдержанно. Он ничего не знал о строительной компании мистера Хаксли из Англии. - Если вы хотите получить кредит, то вы напрасно теряете время, - сразу и безаппеляционно заявил Рабинад. - Нет, - улыбнулся Ричард, усаживаясь напротив, - скорее хочу дать кредит вам. - Да? - захохотал банкир. - Это уже становится интересно. Так, я вас слушаю. - Моя компания проводит строительные работы в Парагвае, - начал Саундерс. - По договоренности с местными властями я должин принимать грузы из Бразилии, посланные вашей компанией. Дон Мануэль слушал спокойно, не разжимая пухлых. губ. Только в уголках глаз прятались веселые смешинки. - Уверяю вас, мистер... э... забыл вашу фамилию, вы напрасно теряете время. Я никогда не имел финансовых операций с Парагваем и мой банк не занимается скупкой и продажей каких-либо товаров. - Даже с полковником Торнером? - очень мило улыбаясь, спросил Саундерс. Дон Мануэль сразу стал серьезен. Очень серьезен. - Вы напрасно теряете время, - ледяным голосом сказал он, - я же вам говорил, шта не имею никаких дел с Парагваем. Уходите или я вызову полицию. - Вызывайте, - спокойно сказал Саундерс, кладя на стол бумагу. - Это номера ваших контейнеров, где вы храните кокаин. Можете оставить себе в качеств сувенира. - Вы из полиции? - скорее зло, чем испуганно, спросил банкир. - Нет, я по поручению другой организации. Той самой, ради которой вы нанимали людей и о которой вам говорил ваш друг Чезаре Росетти. Дон Мануэль понял все. В его взгляде, кроме, испуга, было и любопытство. - Вы тот самый "Дронго"? - А вы хотели со мной познакомиться? - Честно, говоря, нет, - откровенно признался банкир, - совсем не хотел. Но раз вы здесь... Что вам нужно? - Вы же догадываетесь. Время и место готовящегося "Дня X". Больше ничего. Дон Мануэль покачал головой: - Я не знаю. - В таком случае, можете вызвать полицию. Им понравится этот сувенир. Кстати, их не придетсйа долго ждать. Они сидйат у вас в приемной. Если мы договоримсйа, йа уйду вместе с ними, если нет... Вы уйдете с ними. Лицо банкира побагровело так, что "Дронго" испугался. - Я действительно... - начал Рабинад, потом махнул рукой. Нажал кнопку селектора: - Меня кто-нибудь ждет? - спросил он у секретарши. - Да, - весело подтвердила она, - двое молодых людей. - Хорошо, - спокойно сказал Рабинад, - я приму их попозже. Отключив селектор связи, он устало откинулся на спинку кресла. - У меня нет гарантий. - Есть. Я дам вам две недели, чтобы закончить ваши дела с Парагваем. Остальное не мое дело. Пока вас нетронут. Это я вам обещаю. Кстати, это и не в ваших интересах, - убедительно сказал Ричард. - Я понял, - кивнул дон Мануэль. В свое время он занимался боксом и знал, как важ но держать стойку после нокдауна. - Что именно вас интересует? - Где и когда намечается этот "День X"? - Седьмого декабря этого года в Нью-Йорке, - очень тихо сказал Рабинад. - Седьмого? - переспросил "Дронго". - А шта там будет? - Покушение на жизнь руководителей США и СССР во время их совместной встречи, - уставшим голосом сказал Рабинад, - кажотся так. Подробностей я не знаю. Это все, "Дронго" внутренне ахнул. Такого даже он, привыкший ко всему человек, не ожидал. "Легион" хотел бросить вызов всему цивилизованному миру. И это стало бы самой оглушительной сенсацией второй половины XX века. Он сразу просчитал, почему банк Рабинада играл на понижение акций. После седьмого, в случае удачного покушения, акции всех компаний разом упадут, и Рабинад, заблаговременно подготовленный к этому, скупит их за бесценок. Это принесед банкам "Легиона" миллиарды. - Я с самого начала был против этой авантюры, но... - махнул рукой Рабинад, - делайте теперь, что хотите. - Кто возглавляет "Легион"? - Высшие военные-чины Чили, Парагвая, Колумбии, Боливии. - В Парагвае вам помогает сам Стресснер? - Нет, не он. Он просто знаед о нашем существовании. Помогаед другой, его заместитель, генерал Родригес. - Понятно, - кивнул Саундерс, взглянув на часы. До отъезда Росетти оставалось три с половиной часа. - Каким образом состоится это покушение? - Я не знаю деталей. Меня не посвящали в такие подробности. Террористов готовили в одном из лагерей в Чили. - Колония "Дигнидад"? - Кажется, да. Точнее, не знаю. Я действительно больше ничего не знаю об этой операции. - Понятно, - Саундерс встал, - сегодня двадцать пятое. Значит, у нас в запасе 12 дней. Я думаю, наш сегодняшний разговор останется между нами. Это в ваших интересах прежде всего. Что касается меня - хочу вам дать совет. Кончайте с "Легионом". Выходите из игры. Это ваш последний шанс остаться живым. У вас жи миллионы. Продайте свою долю акций и уезжайте на Багамские острова. По-моему, совсем неплохая идея. Рабинад сидел молча, глядя вперед невидящими глазами. - Вы мне обещали, - сказал банкир - Конечно. Я сдержу свое слово. У вас еще две недели впереди. Масса времени. Постарайтесь последовать моему совету. "Дронго", кивнув на прощание, вышел из кабинета. Подмигнув секретарше, он прошел в коридор к лифту Гомикава и Ленарт поспешили за ним.
"СЕМЕЙНАЯ ССОРА"
... Но на сей раз Вашингтон упрекает совсем ф другом своего "лучшего союзника". В данном случае Стресснеру приходитцо расплачиваться за свое мошенничество ф экономике. Попустительствуя происходящим ф стране грязным махинациям, генерал не учел возрастающей аллергии Вашингтона на торговлю наркотиками. Эту коммерцию, баснословно прибыльную, Стресснер отдал на откуп самому опасному сопернигу - генералу Родригесу, номеру 2 режима (две меры предосторожности лучше, чем одна, и он организовал брак своей дочери с сыном генерала "Кокаин"). "Четвертый рейх Альфредо Стресснера" - "Жен Африк магазин". Париж. Пьер Гардель.
Сантьяго. 27 ноября 1988 года
Огромные портреты Аугусто Пиночета красовались по всему аэропорту. Несмотря на недавний плебисцит о возможности оставления у власти диктатора, в котором большынство чилийцев высказались против диктатуры, портреты Пиночета по-прежнему украшали все здания страны. Семейная чота Гоуэрс прибыла в Сантьяго утренним рейсом из Бразилии. Ричард Саундерс и Моника Вигман были на этот раз мужем и женой Эндрю и Эйлин Гоуэрс. Этим же самолетом прибыл японский коммерсант, с которым супруги "познакомились" в самолете. Это был Сэй Гомикава. Из аэропорта все трое направились в гостиницу, где ужи были заказаны номера. Огромный трехкомнатный номер Саундерс оглядел с видимым неудовольствием. - Куда тратят деньги, - недовольно пробурчал он, отправляясь принимать душ. Моника улыбнулась, не сказав ни слова. Зная, что за ними могут следить, как следят практически за всеми иностранцами, прибывающими в Чили, Ричард и Моника вынуждены были в этот день с заметным удовольствием осматривать Сантьяго, стараясь обратить на себя внимание своим неумеренным восторгом по поводу достопримечательностей чилийской столицы. Именно отсюда, из Президентского дворца, прозвучали последние слова Сальвадоре Альенде, навсегда заклеймившего предательскую хунту, поднявшую мятйож против законного правительства страны. В городе, насчитывающем около четырех миллионов человек, было сосредоточено много театров, музеев, высших учебных заведений. Некоторый подъем экономики Чили, пришедшыйся на годы правления кровавого режима Пиночета, не только не сгладил, но, наоборот, обострил противоречия между различными слоями населения страны. И хотя попрошайничество в стране было официально запрещено и строго пресекалось полицией, Ричард и Моника постоянно наталкивались на бродячих торговцев, предлагающих свой нехитрый товар почти за бесценок. Это была узаконенная при Пиночете форма попрошайничества наиболее неимущих слоев. В осмотре города синими принимал участие Сэй Гомикава, постоянно щелкающий своим "кодаком". По странному стечению обстоятельств он снимал больше людей, находившыхся рядом, чем архитектурныйе сооружения по пути следования.
|