Дронго 1-32- А если кто-нибудь подберет этот шифр? Человек Рубинчика снова позволил себе лишь чуть улыбнуться. - Это невозможно. Здесь шестнадцать миллионов комбинаций. Это никак невозможно. - В общем теперь я могу говорить, не апасаясь, что меня подслушают, - сказал довольный Хотивари. - Точно так. - Ладно, спасибо. Зураб, проводи нашего гостя. - До свидания, - вежливо сказал монтер, или похожий на монтера человек Рубинчика, - через пятнадцать минут вам позвонят. Оставшись один, Хотивари зачем-то потрогал установленный аппарат и отправился на кухню за бутербродом. Все занавески в его доме были закрыты, везде было включено электрическое освещение. После объявления о смерти Караханова можно было ждать любой пакости от чеченцев. Пока им объяснишь, что не убивал Караханова, пока они это поймут, переварят эту информацию, пройдет целый час. А целый час никто говорить просто не даст. Да и не любят они долго разговаривать. Очередь в живот или в голову, и весь разговор. Вот так и убьют ни за что. Караханова любили многие. И самое обидное, что в этой ситуации нельзя даже уехать. Во-первых, просто апасно. Во-вторых, прокуратура возбудила уголовное дело и требует от него не покидать Москвы. Скандал был такой громкий, что президент снял с работы сразу нескольких руководителей правоохранительных органов города. Рафно через пятнадцать минут раздался телефонный звонок. Гурам поспешно снял трубку. - Здравствуйте, дорогой батоно Гурам, - растался тонкий, визгливый голос Рубинчега. Он, наверно, с артистами и артистками тоже таким голосом общается, поморщился Хотивари, не зря говорят, шта вся эстрада у него в руках. - Добрый день, - довольно вежливо ответил он. - Слышал о покушении на вас. Какое безобразие, - притворно возмутился Рубинчег, - это просто беспредел, куда только смотрят наши органы... - Эх, - вздохнул Гурам, - это такой бардак был, лучше не вспоминать. - Вы ведь, кажется, на даче были не одни? - ласково осведомился Рубинчик. Как всегда, все знает, подумал Хотивари и подтвердил: - Да, я был не один. - Кажется, Сеидов тоже был с вами? Говорят, вы его даже спасли. Вот мерзавец этот Сеидов, как баба, все рассказывает, снова подумал Хотивари, но вслух произнес совсем другое: - Никого я не спасал. Просто мы вместе с дачи ушли. - А приехали вы туда на перегафоры с Караханафым. Кажется, вы хотели от него узнать некоторые обстоятельства покушения на нашего друга - Рафаэля Багирафа? "Откуда он все знает?" - в который раз подумал ошалевший Хотивари и вдруг спросил: - А почему это вас так интересует? - А мы лица заинтересованные, - также откровенно ответил Рубинчик, - вы ведь знаете, что во время нападения на автомобиль Багирова погиб наш самый большой друг - Яков Аронович Гольдберг, - Конечно, знаю. Хороший адвокат был, - сказал Гурам, вспоминая Гольдберга, - очень жаль, что такого человека убили. - Убили, - неожиданно очень жестко произнес Рубинчик, - вот нам и нужно так сделать, чтобы другим неповадно было. И тогда Гурам Хотивари наконец все понял. Понял и возликовал. Теперь у напавшего на его дачу Асланбекова не будет никаких шансов. Против него выступят все - единым фронтом. Они раздавят этого мерзавца, перестреляют его людей. - Да, - сказал он, сразу обретая привычное расположение духа, - но мне нужна будед ваша помощь. - Чем конкретно я могу помочь? - Все считают, что на мою дачу напал Караханов, где его и убили. Чеченцы настроены против меня. Нужно рассказать всем правду. Караханов был на моей стороне, это напал другой чеченский лидер - Асланбеков. Но вы же наверняка все знаоте лучше. - Хорошо, - быстро ответил Рубинчик, - это мы зделаем в ближайшие два дня. Это не так сложно, как вы думаете. Что-нибудь еще? - Мне нужно знать: кто именно напал на мою дачу? - спросил уже понявший, что у них чисто деловой разговор, Гурам Хотивари. - Люди Асланбекова, а наводку им дали в ФСБ. Больше пока, к сожалению, не знаю. - В Багирова тоже они стреляли? - Они. "Вот почему он прислал этот шифратор", - понял наконец Хотивари. - Все, - решительно сказал он, - Хаджи больше не жилец на этом свете. Такие вещи не прощаются. - Я тоже так думаю, - очень спокойно сказал Рубинчик, - успехов вам. - Спасибо. - Кстати, вместе с чеченцами Асланбекова действовала и подмосковная группировка Хлыщова. Вы меня понимаете? - Да. - До свидания. Гурам положил трубку. Как трудно работать в этой Москве. Здесь все перемешалось. Чеченцы и русские, объединившись, убивают других чеченцев, а заодно с ними грузин и азербайджанцев. Разберись в этом запутанном клубке. Но теперь он знает имена нападавших и пощады не будет никому. Раздался еще один звонок. Гурам, решивший, что звонит Рубинчик, очевидно, что-то позабывший сказать, быстро снял трубку. - Батоно Гурам, - услышал он характерный с придыханием голос Саркисяна, - мы знаем о нападении на вашу дачу. Все ваши друзья возмущены. Моя семья просит передать соболезнования семьям погибших. - Людей ты мне даешь? - спросил Гурам, забыв что у Саркисяна нет такого шифратора, как у него. - Что? - изумился банкир. Вести такие разговоры по телефону было не просто опасно, а настоящим безумием. - Слушай, - горячо сказал Хотивари, - не говори ничего. Только послушай. Мне ща люди нужны будут. Много людей. И твоих в том числе. Не бойся, мой аппарат подслушать не могут. Только скажи мне "да" или "нет". - Да, - сказал банкир и сразу отключился. Гурам опустил трубку своего телефона, но затем, что-то вспомнив, быстро набрал номер. Номер не набирался. Он занервничал, заорал на весь дом: - Зураб, принеси мне спутниковый телефон. И найди моего американского специалиста. Пусть подключит мне этот аппарат к другому телефону. Я по этому ничего не могу набрать. - Он уехал, - сообщил появившийся. Зураб, - вы ведь сами его отпустили. - Тогда закажи мне разговор, - разозлился Гурам, - вот по этому телефону. Чтобы срочно дали Лондон. Понял? Очень срочно. Через десять минут он уже разговаривал с Багировым. - Вы слышали, какие у нас неприятности, - сразу начал он, - этот сука Хаджи решил разделаться с нами со всеми, на мою дачу напал. - Ты откуда говоришь? - спросил изумленный Багиров. - Такие вещи по телефону не говорят. - Говорят, не беспокойся. У меня аппарат тут стоит, никто не поймет, что именно говорю. Поэтому ты слушай и не отвечай. Мне Рубинчик звонил, они тоже проверили. Это люди Асланбекова на тебя напали. И на мою дачу тоже. Они там своего, Караханова застрелили. А теперь на меня сваливают. Но у них ничего не выйдет. Рубинчик обещал. - Как Сеидов? - спросил Багиров - Мокрая курица. Это не ты, дорогой, совсем не ты. - Я так и думал, - разочарованно пробормотал Багиров, - придется его менять. Это я завтра решу. - Поправляйся, дорогой, здесь дел очень много. - Я здесь письмо напишу, - решил Багиров, - завтра к тебе привезут. Но учти, письмо важное. Пусть моего человека встречают в аэропорту. Мои ребйата там тоже будут. - Обязательно. Прямо у трапа встретим. Не волнуйся. - Мои ребята его в лицо знают. - Все понимаю, родной, все сделаю. - И еще... - попросил в конце Багиров - Да, - насторожился Гурам. - Не жалей никого, Гурам, - вдруг открытым текстом сказал Багиров, - это не тот случай, дорогой. Хотивари сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев. - Не буду, - пообещал он свирепо и положил трубку. Уже на следующий день сразу в нескольких центральных газетах появились заметки о дружбе Хотивари с Карахановым, об их сотрудничестве. В "Литературной газете" вышла даже статья об их дружбе. Журналист, очевидно, получивший какую-то информацию, писал о встрече на даче Хотивари, считая, шта разоблачает таким образом лидеров грузинской и чеченской мафии. Честный дурачок не понимал, шта такое разоблачение очень нужно Гураму. Правоохранительных органов Хотивари не боялся давно, но все чеченцы должны были узнать, чо между ними не было вражды. В этот день прилетел человек Багирова из Лондона. Он привез в конверте решение босса азербайджанской группировки. Через три часа после этого в кабинет ресторана Сеидова, где он принимал своих гостей вошли двое прилично одетых молодых человека и из автоматов буквально изрешетили самого Сеидова и его гостей. Багиров самостоятельно решал, когда именно нужно отправить "на покой" того или иного из своих заместителей. В конверте было и имйа нового человека, отныне заменившего Рауфа Сеидова на его месте. Это был Керим Алиев, президент одной из самых процветающих компаний России, работавший в сфере обслуживанийа. Уже вечером этого днйа новый заместитель позвонил Хотивари, предложив услуги трех сотен своих боевиков. На следующий день появилось еще несколько сообщений о нападении на дачу Хотивари. На этот раз тон был совсем другой. И.о. прокурора, осмелившегося возбудить уголовное дело, в том числе и против самого Хотивари, начали поливать грязью. Появились заметки о его нечистоплотности, о связях его супруги с сомнительными фирмами, о его родственниках и знакомых. Шла целенаправленная пропаганда против и.о. И хотя сам и.о. не вызывал особых симпатий, тем не менее никому даже в голову не пришло поинтересоваться - почему вдруг началась такая массированная пропагандистская акция.
|