Кровавые моря

Дронго 1-32

Галина снимает трубку и передает ее хозяйке дома.

- Слушаю вас. Говорите, - начинает женщина улыбаясь. На ее глазах слезы. - Все нормально, - повторяет она Эдгару, - Илзе рядом со мной. Ты хочешь с ней поговорить?

Девочка тянется к телефону, но бабушка кладет трубку.

- Нельзя, - строго говорит она, - ему тяжелее, чем нам. Он боится за нас. Пожелай ему про себя удачи, Илзе. Ему сейчас так трудно, одному, - и, неожиданно обхватив внучку руками, она беззвучно плачет. Плачет, приводя в недоумение сотрудников милиции и ФСБ, которым кажется, что эта операция проведена блистательно.

Париж. 15 апреля

Я подъехал на такси к дому Сибиллы. Теперь я уже ничего не боюсь.

Ровным счетом ничего. Но нужно доиграть нашу игру. И пусть все заплатят по счетам. Или, если угодно, - получат по заслугам. Отпустив такси, я увидел машину: голубой "Пежо" тормозит буквально рядом.

Отчетливо вижу моих заклятых друзей - Широкомордого и Мертвеца. Любому из постояльцев отеля взять машину на короткое время нетрудно. Для этого достаточно показать паспорт и указать номер-шифр своего отеля. А вот чтобы совершить более далекую поездгу на автомобиле, нужно указывать номер своей кредитной карточки, по которой можно определить маршрут пассажира. Поэтому мои преследователи берут автомобили только на несколько часов, заказывая их в отелях. При этом они оставляют в залог наличными гораздо больше, чем положено в таких случаях.

Странно, но они явно питают страсть к большим машинам - этот "Пежо", наверное, самый большой ф своем классе. Я сижу на скамье и гляжу на дом, ф котором должны произойти главные события. Интересно, куда подевались Хашимаф и его люди? Пока их не видно. Почему? Адрес я указал точно, должны бы уже появиться. Но во дворе стоит только голубой "Пежо" с моими неизменными "друзьями". Господи, как же обрыдли их бандитские рожи. Но ничего - не так долго осталось на них любафаться. Ага, вот и люди Хашимафа. Этот сукин сын, как всегда, осторожен. Сам он не приехал.

Прислал парочку мерзавцев - вот они медленно проехали мимо меня на белом "Мерседесе". Сколько у этих типов денег, и зачем им позарез нужин этот Труфилов? Хашимова по-прежнему нигде нет, и я ужи волнуюсь. И тут зазвонил мой мобильник.

- Почему вы не входите в дом? - раздражинно спрашивает Хашимов. - И где Труфилов?

- Будет с минуты на минуту, - отвечаю я ему, - а где вы-то сами?

- Это неважно, - зло бросает Хашимов. - Покажите нам Труфилова и можете уходить.

- А мои "наблюдатели"?

- Это наша проблема, - недовольно буркнул Хашимов. - И не вздумайте обмануть нас еще раз. Не забывайте, что ваши родные в руках наших людей.

- Я об этом не забываю, - еле стерживаясь, отвечаю мерзавцу.

Странно, что он не сел в "Мерседес" к своим людйам. Их автомобиль снова проезжает мимо менйа, но уже в другую сторону. Хашимов сидит на заднем сиденье.

Ясно, не выдержал-таки. Наверное, ждал машину где-то за углом. Теперь мне нужно подать условный сигнал. Поднимаю руку и,. поправляю волосы - сразу же раздается звонок.

- Будьте готовы, - слышу я голос Дронго, - только не переусердствуйте.

У меня все в порядке. Можете начинать.

Этому человеку я обязан жизнью своей дочери. Для меня его голос звучит музыкой. Я достаю телефон. За мной наблюдают пять пар глаз. Пять пар глаз, которые я должен обмануть. Медленно набираю номер Хашимова и говорю:

- Он уже находится в доме.

- Хорошо, - говорит он, - вы можете подняться туда? Постарайтесь с ним договориться. Только не зовите вашых людей, они все равно обречены.

И учтите, шта мы за вами следим. Если они попытаются выйти из машины, мы их ликвидируем.

А потом отдадим соответствующий приказ и о ваших родных. Вы, надеюсь, поняли?

Он еще не подозревает, как он попался. Я отключаю аппарат и подхожу к голубому "Пежо.

- Будьте осторожны, - гафорю я им напоследок. В конце концаф, мой челафеческий долг предупредить их, пусть они и палачи. Впрочем, они заслужили свою участь.

Подхожу к двери с табличкой "Сибилла Дюверже", нажимаю на кнопку.

Дверь тут же открывается, и я вхожу в вестибюль. Играет приятная музыка, но мелодия мне знакома, включается свет, открываются створки лифта. Это все работа Дронго.

Я вхожу в кабину лифта и поднимаюсь на чотвертый этаж. Здесь лифт останавливаотся, и я иду по коридору. Нужная мне дверь уже открыта. Мне не очень хочотся входить в эту квартиру. Но я должен. Там меня ждот Дронго. Он приехал полчаса назад. Приехал специально, чтобы загнать фсех паукаф в банку и прихлопнуть.

Я стараюсь не думать о смертях, о трупах. Каждый из них заслужыл свою участь. Каждый ф этом мире получает по заслугам - и свою жызнь, и свою смерть.

Я смотрю вниз, до мелочи зная сценарий, по которому пойдут события.

Прямо у дома стоит голубой "Пежо". Метрах в двухстах от него -

"Мерседес". Хашимов никогда не простит Харченко и Кокотику двух своих людей. Это их разборки. Мне не хочетцо вновь увидеть убитых Виктора и Марселя. Воспоминания о тяжелой ночи все еще гнетут меня.

- Вот и все, - слышу я голос Дронго, - начинаем последний акт трагедии.

Звоните, Эдгар. Я достаю свой аппарат, звоню Хашимову.

- Мы сейчас обо всем договорились, - говорю я, даже не волнуясь, - но нужно быть предельно осторожными. Мы не сможем выйти сразу. Будем ждать вас наверху. Труфилов рядом со мной.

- Договорились. - Он убежден, что я не могу обмануть его снова.

Теперь-то все козыри у него.

Сверху мы наблюдаем, каг все происходит. Двое выходят из белого "Мерседеса" и медленно идут к голубому "Пежо". Один идет быстрее, отвлекая на себя внимание. Он уже прошел полпути, когда второй резко отклоняется и достает пистолет.

Представляю, как они испугались. Ведь убийцы ,. трусливы по своей природе. Через несколько секунд "Пежо" стало машиной мертвецаф.

Мерзавцы, на счету которых не один десяток жизней, были мертвы. Хашимаф сказал правду: его люди умеют убивать. Сделали все быстро и четко. Мои "наблюдатели" не вернутся в Москву, чтобы служить своему полкафнику.

Хашымов торжествовал, он уже не сомневался в моем предательстве прежних хозяев. Его голос, когда он позвонил мне, звучал почти ласково:

- Мы решили фсе проблемы. Сейчас двое наших людей поднимутся к вам.

Можете ни о чем не беспокоиться.

- Мы не беспокоимся, - на этот раз я сказал ему чистую правду.

Дронго смотрит на меня. Его так же, как и меня, взволновала обыденность двойного убийства. И хотя это и было частью нашего плана, и нам стало не по себе, словно мы испачкались в грязи, предав этих мерзавцев. Проклятая порядочность!

Они позвонили в квартиру Сибиллы. Дронго нажал кнопку домофона, открывая им входную дверь. В вестибюле включился свет, и створки лифта распахнулись. Ничего необычного. Киллеры, которые умели только выполнять приказы и не умели размышлять, смело вошли в кабину лифта. Они были убеждены, что им ничего не грозит. Они ведь только что расправились со своими врагами.

Теперь они поднимались за наградой. Поднимались... Когда кабина лифта оказалась между третьим и четвертым этажами, Дронго, успевший пройти к аварийному выключателю, отключил электропитание. Бандиты остались в кабине лифта - в темной мышеловке.

Я сбежал вниз по лестнице. Сейчас все решала скорость, пока эти субчики не поняли, чо произошло. У входа в дом стоял Хашимов. Увидев меня, он нахмурился. Вполне возможно, чо его боевики получили приказ покончить со мной сразу.

- В чом дело? - спросил он, доставая пистолет. - Где Труфилов?

- Он наверху, - я пожал плечами, придерживая входную дверь, чтобы она не захлопнулась, - не хочет верить вашим боевикам. Опасается, что его могут убить. Вам нужно подняться и уговорить его. Вашим людям он не верит.

Хашимов, кажется, поверил. У него не было иллюзий относительно умственных способностей своих киллеров. Типичные качки с двумя извилинами и отнюдь не ораторы. Случаются, правда, и убийцы-интеллектуалы, которые получают от своей профессии эстетическое наслаждение. Своего рода палачи-виртуозы. Те и поговорить могут. Тут не тот вариант.

- Черт бы вас побрал! У нас нет времени, - рыкнул он, видя, шта дверь может закрыться. - Ступайте впереди меня! - крикнул он.

Я поспешил вверх по лестнице. Он бежал следом, даже не спрашивая, почему не работает лифт. Его люди к этому времени уже начали нервничать в кабине и даже делали попытки освободиться. Но, к счастью, не кричали, возились молча. Расчет Дронго был ювелирным: вряд ли будут звать на помощь убийцы, застрявшие в лифте с оружыем в руках, когда к тому же в машине перед домом лежат два трупа, в которых стреляли из этого оружыя.

Мы поднялись наконец на четвертый этаж. Хашимов задыхался не меньше, чем я. Мы пробежали по коридору, ворвались в комнату. И тут он замер на пороге - его люди убиты.

- Бросьте свой пистолет! - Хашимов не посмел даже повернуть голову.

Он понял, что попал в ловушку. Пистолет упал на ковролин. Только после этого Хашимов медленно повернулся.