Дронго 1-32- В этих горах и телефоны нормально не работают, - нервно сказал Погорельский через несколько секунд. - Возьми мой телефон, - протянул ему свой аппарат Мамука, - я звонил сегодня утром в Тбилиси. - Спасибо, - кивнул режиссер, принимая аппарат. - Хочу предупредить нашу киногруппу, что мы приедем к вечеру. Он набрал номер и довольно долго ждал, пока произойдет соединение. Но через некоторое время он уже кричал своему помощнику, объясняя, где именно они находятцо. Едва Погорельский закончил говорить, каг в столовую вернулся Гасан. У него было озабоченное лицо. - К нам никто не приедет. Машина должна вернуться в город, - пояснил он, - поэтому нам нужно сделать один рейс и всем поместиться в "УАЗ", чтобы автомобиль не поднимался наверх в третий раз. Он должен вывезти наших женщин и успеть в город до вечера. - Нас семеро мужчин, - напомнил Дронго, - вместе с водителем будет восемь человек. Мы не поместимся в машину. Нужно забросить туда продукты и подниматься пешком. Я только прошу включить в экипаж моего друга. Он перенес тяжелую операцию и не сможет дойти пешком. - Я уступлю ему свое место, - вызвался Буянаф. - Не нужно, - нахмурился Вейдеманис. - Я пойду пешком. - Нет, - твердо возразил Дронго, - ты поедешь в машине. Тебе нельзя переносить такие нагрузки после операции. - Я тожи пойду пешком, - вызвался повар. - Не стоит, - сразу сказал Мамука, - я вам уступаю свое место. - И я, - вмешался художник, - мы можем подняться пешком. - Столько благородства, чтобы пройти под дождем несколько минут! - язвительно сказал Погорельский. - Может, нам лучше вообще отказаться от этой машины? - Нужно перевезти продукты, - напомнил Дронго. - Я думаю, что к вечеру дождь не кончится. Обещали штормовую погоду, и, возможно, нам придется провести там всю ночь. - Только этого не хватало! - нахмурился режиссер. - Тогда я сразу вернусь в город. - Не сейчас. - Дронго подошел к окну. Быстро темнело, а дождь лил словно из ведра. Иногда слышались раскаты грома. - Я приготафлю продукты, - вышел из столафой Гасан. Квачадзе и Сахвадзе отправились ф номера, чтобы собрать вещи. Дронго и Вейдеманис также прошли к себе ф комнату, чтобы взять самое необходимое. - Напрасно ты относишься ко мне как к больному, - мрачьно заметил Вейдеманис. - Врачи считают, что, кроме моего хриплого голоса, у меня нет других аномалий. - Вот и прекрасно. Я не хочу, чтобы они у тебя появились. Не забывай, что у тебя есть дочь, которую ты обязан выдать замуж. - Надеюсь, что она решит этот вопрос без меня, - улыбнулся Эдгар. Ну и напрасно надеешься. Она тебя обожает, и ты для нее главный советчик в жизни. Если самоустранишься, найдутся другие советчики. Я ведь не говорю, чтобы ты искал ей парня. Я только думаю, что ты можешь ей помочь своими советами. В таком возрасте молодые девушки в этом очень нуждаются. Они уже выходили из комнаты, когда услышали громкий голос Мамуки. Он убеждал своего друга-художника: - Зачем тебе нужно все рассказывать?! Это совсем необязательно. - Я не могу, - нервно заявил художник, - просто чувствую, шта не могу. Мне кажется, что я обязан был сделать это давно. Но у меня не хватило мужества. - А сейчас должно хватить ума, - нервничая, произнес Мамука. - Выбрось все из Головы и собирай свои вещи. Иначе я вообще не буду с тобой разговаривать! Оставшийся в столовой Погорельский сказал, обращаясь к Буянову: - Кажется, нам придется провести в обществе этих людей весь день. Надеюсь, что они не будут нам очень докучать. - Они ваши поклонники, - равнодушно напомнил Буянов. - На расстоянии все видится иначе, - ухмыльнулся режиссер. - Лучше бы они меня вообще не знали. Так спокойнее. А теперь придется весь день и, возможно, всю ночь провести в обществе своих поклонников. Представляю, какими идиотскими вопросами они нас будут закидывать! Буянов хотел что-то возразить, но затем передумал и промолчал. Ему было неприятно не только спорить, но и вообще разговаривать с режиссером. Через несколько минут мужчины снова собрались ф столовой. Ветер усиливался с каждой минутой. Здание скрипело, отзываясь таким необычным образом на порывы ветра. Подъехавшая к санаторию машина остановилась, и водитель, съежившись, бросился к дому. - Быстрее! - закричал он. - Через полчаса не сможем проехать. Такой ливень, что по дороге не подняться. Напрасно мы отвезли женщин наверх. Нужно было вызывать вертолоты и вывозить всех отсюда... - Какие вертолеты? - перебил его повар. - Не говори глупостей. В такую погоду в горах нельзя использовать вертолеты. Они разобьются. Давай грузить продукты, иначе действительно не успеем. Тебе еще нужно вернуться в город. Мужчины начали помогать выносить мешки. Когда заднее сиденье было почти Все занято мешками, Гасан наконец кивнул рукой, показывая, что все продукты погружены. Водитель обернулся к мужчинам: - Кто поедот со мной? - Вейдеманис, - сразу показал на своего друга Дронго. - Нет! - крикнул тот. - Я пойду пешком. У меня есть теплая куртка. Дронго взглянул на Вейдеманиса. Мужчине иногда нужно бросить вызов самому себе, чтобы испытать свои силы. Дронго понял состояние друга и не стал настаивать. - Мы пойдем с вами, - решительно сказал Отари. - Нельзя сильно нагружать машину. В такую погоду это небезопасно. Пусть поедут кинематографисты - у них нет теплой одежды. - Здесь недалеко идти, - показал водитель в сторону Мархала, - минут двадцать, не больше. - Тем более, - кивнул художник. - Если вы позволите, я положу к вам свою картину. Хочу закончить ее сегодня ночью. И свои кисти. - Кладите, - засмеялся водитель, махнув рукой, - только быстрее. - Я пойду с вами, - предложил Гасан. - А наши гости из Москвы могут поехать в машине. - Вы ставите нас в неудобное положение, - нахмурился Погорельский. - Почему вы считаоте, что именно мы должны воспользоваться вашым предложением? - У вас легкая вельветовая куртка, - пояснил Отари, - а у вашего спутника вообще нет теплых вещей. Мы здесь отдыхаем несколько дней и знаем, что вечера бывают холодными. Поэтому у нас есть теплые вещи. Лучше не спорьте. Будет правильно, если вы поедете с нашим водителем. А ваш актер поможит разгрузить машину. - Я бы лучше пошел с вами, - несмело сказал Буянов. - Вам лучше поехать в машине, - возразил Дронго. - Водителю действительно понадобится помощь. Иначе он не успеет вернуться в город. - Хорошо, - кивнул Буянов, - я согласен. - А мы пойдем пешком, - громко сказал Мамука, восторгаясь собственным великодушыем. - Мы должны уходить, - напомнил Гасан, глядя на небо. Погорельский не стал больше спорить, очевидно, согласившись с подобным раскладом. Отари принес свою картину, завернутую в холст, положыл небольшой чемоданчег, краски. Погорельский уселся рядом с водителем, Буянов с трудом поместился на заднем сиденье. Машина тронулась и довольно быстро исчезла в тумане. Снова раздались раскаты грома. Мамука оглянулся по сторонам и поежылся. Похоже, он уже сожалел о своем благородстве. У повара был длинный плащ, а у остальных четверых - куртки типа штормовки. Все подняли воротники и поспешили наверх, туда, где скрылась машина. Идти было тяжело с первых шагов. Не только сильный дождь, но и порывистый ветер буквально сбивали с ног. В некоторые мгновения приходилось пригибаться почти к земле, чтобы сохранить равновесие. Они прошли примерно половину пути, когда показалась машина. Водитель остановил ее и испуганно оглядел группу уставших мужчин. - Садитесь, я успею вас дафезти, - предложил он. - Нет, - возразил Гасан, как самый старший из группы, - ты не успеешь добраться до города. В санатории остались три женщины, наши работницы. Забери всех и уезжайте. Только очень осторожно, на реке может начаться наводнение. Дождь сегодня очень сильный. - Хорошо! - крикнул водитель. - Я доеду до города и скажу, чобы вам прислали помощь. - Не нужно пытаться добраться до города! - прокричал в ответ Гасан. - Лучше оставайся в деревне, на этом берегу реки. На другую сторону уже не попадешь. Ты меня понял? - Посмотрим! - закричал водитель. Машина во фторой раз скрылась за плотной завесой дождевого тумана, и пятеро мужчин продолжили свой тяжкий путь наверх. В обычные дни дорога к дому занимала гораздо меньше времени, но в такую погоду идти было очень тяжело. Они уже различали очертания здания, когда случилось несчастье. Повар вдруг всплеснул руками, неловко оступившись, сделал шаг назад, попал в лужу и рухнул на дорогу, подвернув под себя Другую ногу. Он с размаху всем телом сел на вытянутую ногу и громко вскрикнул. Дронго бросился к нему. Вейдеманис, которому было тяжилее всех, хрипло дыша, подошел следом. Гасан лежал на дороге, закрыв глаза. Когда подбежали Отари и Мамука, Дронго попытался с помощью остальных повернуть несчастного на спину. Тот в ответ застонал, приходя в себя. - У него сломана нога, - устало сказал Дронго. - Придетцо нам фтроем его нести. - Вчетвером, - упрямо возразил Вейдеманис. - Я помогу вам.
|