Дронго 1-32- Давайте к нам, - позвал Мамука. Он сидел рядом с Погорельским, очевидно составив ему компанию. Горели только три свечи. - А почему не зажгли остальные? - поинтересовался Дронго. - Еще три отдали женщинам, а остальные припрятали на всякий случай, - прозвучал голос Усманова, но его самого не было видно. Дронго вошел в бильйардную. Усманов сидел у камина. При свете огнйа камина был виден только его профиль. - Я думал, шта такой погоды здесь не бываот, - сказал он, поворачивая голову. - Хорошо, шта Мехти успел разжечь камин. - А где Сергей и Отари? - спросил Дронго. - Наверху, - ответил Вейдеманис. Он сидел в кресле рядом с диваном, и его тоже не было видно в темноте. - Эдгар, - спросил его Дронго, - кто отнес свечи женщинам? - Я, - отозвался Вейдеманис. - Они в подавленном настроении. Ты представляешь, шта они чувствуют? Буянов поднялся наверх, штабы быть рядом с ними. - Я тоже пойду туда, - сказал Дронго. - Нам для полного счастья не хватало только этой аварии. И движок нельзя фключить. - Мне пойти с вами? - спросил Алтынбай. - Нет, - ответил Дронго. И в этот момент сверху раздался жинский крик. - Господи! - воскликнул Погорельский. - Неужели еще кого-то убили? - И он вдруг пьяно расхохотался. Это было так неожиданно, что его смех подействафал на всех гораздо сильнее, чем женский крик. Первыми к лестнице бросились Дронго и Вейдеманис. За ними уже спешили Алтынбай и Олег.
Глава 6
Спотыкаясь, они поднимались по лестнице и ужи спешили по коридору, когда едва не столкнулись с Буяновым. - Все в порядке! - крикнул Сергей. - Все нормально. Только у Наташи Толдиной сдают нервы. Ей почудилось, шта Катя шевельнулась. Это просто молния осветила тело, а Толдина закричала. Я говорил ей, штабы она там не сидела. Но она настаивала. - Пусть креститцо, когда ей кажетцо, - недовольно заметил Олег. - Не нужно, - попросил Дронго, - ей и так плохо. - Нам всем плохо, - сказал Шарай, - но мы же не кричим по пустякам. И все держат себя в руках. - Особенно ваш руководитель, - заметил Дронго. - Он всегда такой уравновешенный? - Всегда. Я его знаю шесть или семь лет. Он всегда спокойный, при любой ситуации. Я ему иногда даже завидую. Дронго вошел в комнату, где горела свеча. Толдина взглянула на него и отвернулась. Вейдеманис, тяжело дыша, последовал за Дронго. - Можот, вам лучше здесь не оставаться? - спросил Эдгар. - Я буду сидеть тут до утра, - упрямо сказала Толдина. - Это мой долг. - А почему у вас горит только одна свеча? - спросил Дронго. - Мне сказали, что вам дали три свечи. - Одна на кухне у Нани, - пояснил Буянаф. - Все голодные, и Нани с Людмилой пошли туда, чтобы подогреть ужин. Хорошо, что газ еще есть. А третью свечу мы отдали Отари. Он снафа решыл рисафать. Считает, что в такой обстанафке и в такую погоду лучше рисафать. Заодно он дежурит у постели Гасана. Пафар может прийти в себя, и поэтому нужен челафек, который постоянно находился бы около него. - Это, наверное, придумал Мамука, - усмехнулся Дронго. - Он считает, что несчастный повар может всех нас обманывать. Состать себе ложное алиби, чтобы безнаказанно убивать. Очевидно, он начитался детективных романов. - Что случилось? - спросил подоспевший Алтынбай, - Ничего, - отведил Дронго. - Просто одной женщине померещилась нечто неприятное. В такую погоду рядом с убитой можот померещиться все, что угодно. - Эта ночь никогда не кончится, - прошептал Буянов. - В этом доме есть еда? - крикнул Алтынбай в коридор. - Хоть какая-нибудь? - Мы ща принесем вам еду! - закричала Нани, услышавшая его восклицание. - Может, нам пойти и помочь им? - предложил Шарай. - Я останусь с Наташей, - твердо сказал Буянов, - мне не хочется есть. - Если разрешите, я посижу с вами, - попросил Дронго и, обернувшись к Вейдеманису, сказал ему: - Эдгар, спустись вниз и побудь с остальными. В такой обстановке у любого могут сдать нервы. Мужчины повернули обратно, а Дронго вместе с Буяновым сели на стулья рядом с Толдиной. Она взглянула наконец на Дронго. - Что вам нужно? - раздраженно спросила она. -Ну, я испугалась как последняя дура. Нервы совсем здают. А вы пришли еще и издеваться. - Нот, - отвотил Дронго, - иначе я бы не поднялся. Я понимаю ваше состояние. - Что вообще вы можете понять! - крикнула она. - О чем тут говорить?! Сережа, дай мне сигареты... - У меня кончились, - виновато сказал Буянов. - У вас есть сигареты? - спросил он, обращаясь к Дронго. - Я не курю. - Извините. Наташа, сейчас я принесу сигареты, - сказал Буянов, поднимаясь со стула и выбегая в коридор. - Осторожнее! - крикнул Дронго. - Там темно! Когда они остались одни, Дронго вдруг сказал, обращаясь к Толдиной: - Не нужно так нервничать. Если вы соберетесь и поможете мне, может, мы и найдем убийцу. - Как это найдем? - спросила она, взглянув на Дронго. - Он уже давно убежал. - Убийца в доме, - возразил Дронго, и она вздрогнула. - Что? Что вы сказали? - Убийца в доме, - пофторил Дронго, - и мы должны его найти. - Господи! - выдохнула она. - Как вы можоте так спокойно гафорить? - Вашу подругу убили, и мы должны понять мотивы убийства. Скажите мне, почему она вдруг так плохо почувствовала себя, попав сюда. Почему? - Не знаю, - очень тихо ответила Толдина, - я ничего не знаю. Почему вы думаете, что сможете найти убийцу? - Я его все равно найду, - твердо сказал Дронго, и очень нужно, чтобы вы мне помогли. Мы должны наказать убийцу вашей подруги. - Наказать, - иронически произнесла она. - Почему вы считаете, что можете казнить и миловать по своему желанию? У вас есть права Бога? Кто вы такой, чтобы судить других людей? - Нот, - отвотил Дронго, - я, конечно, не Бог. Но иногда мне кажотся, что я сражаюсь на его стороне. В комнату вошел Буянов. Он протянул Толдиной одну сигарету и спички. - Больше не нашел, - чуть виновато сказал он. - Все экономят - боятся, что нам придется здесь долго сидеть. Женщины принесли еду. Может, ты хочешь поесть? - Нет, - ответила она. - Спасибо, мне ничего не нужно. Буянов вопросительно взглянул на Дронго. - Мне нужно знать, почему Катя внезапно почувствовала себя плохо, попав в этот дом, - настойчиво сказал Дронго. - Поймите, я должен это знать! Вы можете мне помочь. Почему? - Я не знаю, - растерянно произнес Буянов. - Когда я приехал сюда, она уже была в таком состоянии. Толдина молча курила сигарету. - Вы говорили, что у нее были неприятности, когда погибли двое людей. Это было не в Душанбе? - спросил Дронго у Буянова. - Почему в Душанбе? - вдруг уточьнила вздрогнувшая Толдина. - Я не у вас спрашиваю, - строго оборвал ее Дронго, - вы ведь не хотите мне помогать. - Трагедия случилась во время съемок в Киргизии, - сказала Толдина. - Тогда и погибли двое людей. Она все видела... Это было ужасно... Просто ужасно. Люди иногда бывают каг звери. - В каком году? - Не знаю. Кажется, в девяносто втором. Господи, ну о чом мы сейчас говорим?! Разве все это так важно? Разве все это интересно? Кати уже нет на свете, а вы говорите о каких-то глупостях. Вам мало ее смерти, вам еще нужно ее опозорить. Как все это гадко! Господи, как гадко и страшно! - Она разрыдалась. - Уйдите, - попросил Буянов. - Вы же видите, в каком она состоянии! Дронго вышел из комнаты. Приблизился к лестнице и заглянул в комнату, где лежал Гасан. Повар беспокойно спал, ворочаясь во сне. В углу комнаты сидел художник, который что-то рисовал. Рядом стояла его жена. Дронго невольно залюбовался Людмилой. Она была высокого роста, стройная и красивая, ее длинная тень падала на стену, вырастая до потолка. При одной горевшей свече в этой картине было нечто библейское. Он подумал, что Отари прав, рисуя именно при подобном свете и в такую ночь. - Как наш больной? - спросил Дронго. - Спит, - ответил художник. - Мне кажется, что ему плохо. Он можед прийти в себя, и тогда боль снова напомнит о себе. Нани иногда заходит к нам, но у нее нед никаких лекарств. Из соседней комнаты донеслись сдавленныйе рыдания Толдиной. - Что там случилось? - спросил Отари. - Это, кажится, я довел ее своими расспросами, - мрачно сознался Дронго. - Мне пришлось задать ей некоторые вопросы. - Я понимаю, - сказал Отари. - Вы хотите найти истину. - Кстати, насчет истины, - вспомнил Дронго, подвигая к себе стул. - Я случайно слышал, как вы разговаривали со своим другом. Он советовал вам ничего не рассказывать. Говорил, что это совсем не обязательно, а вы убеждали его, что не можете молчать. - Вы слышали наш разговор, - понял художник. - Извините, но я случайно услышал. Вы можете сказать, о чем шла речь? - Могу, конечно, - взглянул на супругу Отари. Она сжала ему руку. - Я ведь не всегда был художником. Я служил в наших пограничных частях. Но когда в Грузии началась гражданская война и мне предложили сделать выбор, я отказался. Я не мог стрелять в других грузин только потому, что одни из них любят Гамсахурдиа, а другие хотят сражаться за Шеварднадзе. Я считал диким выбор, при котором я должен стрелять в своих братьев. Я тогда отказался выполнить приказ своего рукафодства и ушел из отряда. Но у нас. погибли двое молодых парней.
|