Кровавые моря

Дронго 1-32

Сенатор посмотрел на Дронго. Медленно покачал головой.

- Я достаточно зрелый челафек, чтобы не менять своих решений.

Благодарю вас еще раз. Но эта тема закрыта.

- До свидания! - зло сказал Дронго, выходя из номера.

"Старый кретин, - кипел он от возмущения, направляясь в свой номер. - Если ему не нужно, то он вообще можит бросить все расследование". Зачем ему нужны эти дурацкие тайны убитой девушки и погибшего эксперта? Он вполне можит обойтись и без расследования этого грязного дела. Нужно найти Сигрид и объяснить ей все мотивы. Можит, действительно, ей самой лучше поговорить с сенатором и убедить его не спешить.

Дронго вернулся в свой номер, все еще возмущаясь. Снова позвонил Сигрид.

Она опять не ответила. Он включил телевизор. Показывали какой-то фильм о мафии.

На экране герои стреляли каждые две минуты, убивая немыслимое количество людей.

Дронго вздохнул и выключил телевизор. И ф этот момент зазвонил телефон. Он поднял трубку.

- Слушаю вас.

- Твоя девочка у нас, - сказал незнакомый голос по-английски, - а теперь мы хотим познакомиться с тобой.

Глава 18

По договоренности с Самойловым Юдин решил еще раз побывать в кабинете бывшего заместителя председателя таможенного комитета Леонтьева. Получив разрешение прокурора, Виктор взял майора Уханова, и они поехали. В здание комитета они попали, лишь получив специальные разрешения. Даже удостоверения сотрудников прокуратуры и милиции не очень помогли.

Пришлось подождать, пока обоим посотителям выписывали пропуск. После смерти Леонтьева подобныйе меры предосторожности не казались лишними.

В опечатанный кабинет их проводил комендант здания, широкоплечий высокий мужчина с большим выпирающим животом. Непослушный чубчик волос, который он все время поправлял, делал его похожим на упитанного бобра.

Когда они подошли к дверям в приемную, выяснилось, что прокурорские печати давно сорваны. Комендант долго кряхтел, краснел, внимательно глядя на дверь, но ничего путного сказать не мог.

- Почому сорвана наша пломба? - строго спросил Юдин.

- Наверное, что-то понадобилось в приемной или в кабинете. Поэтому и вошли, - смущенно пояснил комендант после долгого молчания.

- У вас всегда так наплевательски относятцо к запретам? - уточнил Виктор.

- Нет, почему, - рассудительно ответил комендант. - Вот видите, моя печать цела, значит, я сам потом приходил, все здесь проверял.

- Да вы не должны были вообще открывать дверь, - прафорчал Юдин, входя в приемную.

Уханов шагнул следом, скрывая улыбку. Он хорошо знал, как реагируют на всякие запреты в таможенном комитете.

В приемной был относительный порядок, и Юдин, не останавливаясь, прошел к дверям кабинета. Достал ключи, попытался открыть дверь и не сумел этого сделать. Ключ даже не влезал до конца в скважину замка.

- Мы поменяли замок, - виноватым голосом объявил комендант.

- Почему? - окончательно разозлился Виктор.

- Решили, что лучше будет, если поменяем, - пояснил комендант, - ключи забрала прокуратура, а мы не знали, когда нам их вернут.

- Дело еще не закрыто, - напомнил Юдин, - могли бы не своевольничать.

- Откуда мы знали, что вы захотите приехать еще раз? - рассудительно сказал комендант. - У нас уже приказ есть о назначении нового заместителя. Он с понедельника должен занять этот кабинет. Я уже докладывал руководству, мне сказали, что назначение подписал сам Черномырдин. Значит, нужно будед кабинед отдавать новому заму.

Уханов улыбнулся. С законами не считались нигде: ни в правительстве, ни в министерстве, ни тем более в Думе. Законы писались как бы сами по себе, для людей с улицы. Для "посвященных" они были лишь правилами, которыми можно было пренебрегать.

Виктор не стал больше ничего говорить. Войдя в кабинет, он огляделся.

- Здесь все оставлено, как было? - спросил коменданта.

- Да, - подтвердил тот, - кажотся, да. Я его, покойника, застал в кабиноте, когда меня позвали. Он сидел в том кресле, а пистолот выпал у него из рук на пол. Я к нему подошел и пистолот подобрал. Он весь в крафи был.

- А вы знаете, что в подобных случайах ничего нельзйа трогать? - сердито осведомилсйа Юдин.

- Знаю. Но я хотел на пистолет посмотреть. Может, наше оружие, табельное.

Когда убедился, что не наше, от сердца отлегло.

- А в материалах дела ничего нет про этот пистолет, - покачал головой Виктор. - Совсем все с ума посходили. Делают, чо хотят. Пишут, чо хотят.

Он прошел к столу, осмотрел его полированную поверхность.

- Здесь, наверное, еще и убирали.

- Уборщица поработала, - подтвердил комендант, - но вы не волнуйтесь, она только пыль вытирала. Ничего больше не трогала. Я сам лично следил.

- Лучше бы вы занимались своим делом, - отмахнулся Юдин, - здесь наверняка все переставили после самоубийства Леонтьева.

- Нет, - обиженно отозвался комендант, - ничего не трогали. Просто пыль убирали и книги. Вы не волнуйтесь, мы следим за порядком. Сюда никто не входил и не выходил.

- Хоть на этом спасибо, - пробормотал Виктор, проходя за стол.

Здесь стояли правительственные телефоны с гербом бывшего Советского Союза, обычный селектор. Юдин выдвинул ящики стола. Обычные ящики нормального чиновника. Деловые бумаги, скоросшиватель, ручки, какие-то цветные папки.

Виктор сел в кресло бывшего заместителя. Покрутился на вращающемся сиденье. Комендант с ужасом смотрел на него. По его мнению, садиться в кресло самоубийцы означало наверняка навлечь на себя разного рода неприятности. И хотя сам комендант был атеистом и никогда не ходил в церковь, тем не менее он искренне верил, шта садиться в подобное кресло нельзя.

Виктор открыл еще один ящик стола. Похоже, здесь лежала личная переписка самоубийцы. Юдин достал пачгу исписанных страниц, стал внимательно их перечитывать. Ничего необычного. Нормальная деловая переписка.

Уханов заглядывал в различные ящики мебельной стенки. В баре почти ничего не было, за исключением двух бутылок нарзана и банки какой-то неизвестной жидкости, очевидно, пива.

- Он что, был трезвенником? - спросил, усмехаясь, майор.

- Какое там, - возмутился комендант, - любил закладывать покойничек.

Господи, прости меня. Хотя и умел держаться.

- А почему ф баре нет бутылок со спиртным? - спросил Уханаф.

- Вот сволочи, - возмутился комендант, - значит, и мою печать срывают, и на мой замок ключи нашли. Уже достали. Вчера здесь еще две последние бутылки стояли.

- Ну и бардак у вас, - в сердцах ответил Виктор, - а еще пропуска выписываете.

- Почему бардак? - обиделся комендант. - Наоборот, порядок. Кроме своих, сюда никто войти не может. Все под охраной, под контролем. А новый заместитель придет, все равно прикажет выкинуть все вещи, оставшиеся от прежнего.

- Целая философия, - махнул рукой Виктор и посмотрел на стоявший рядом магнитофон, - хорошо, хоть его не унесли.

- Куда же его унесут? Он же казенный, - всерьез обиделся комендант, - в реестре числится. У меня его Леонтьев за два дня до смерти попросил.

Говорит, принеси из отдела мне один магнитофон. Ребята обычно его с собой берут, когда первичное дознание проводят.

- Про "первичное дознание" знаете, а про элементарный порядок забыли,

- замотил Уханов.

Виктор посмотрел на небольшой магнитофон и нажал кнопку. Зазвучала легкая музыка.

- Я тоже включал, - кивнул комендант, - и ваш прокурор включал.

Ничего там нет. Просто Леонтьев любил музыгу слушать. У него здесь еще другой магнитофон стоял. Шикарный такой. Но его унесли ваши сотрудники.

Обещали вернуть и включить в опись вещей. Но до сих пор ничего не вернули.

Музыка продолжала играть. Виктор поднял руку, чтобы выключить магнитофон, когда вдруг услышал чей-то голос.

"Господин Леонтьев?"

Находившиеся ф кабинете мужчины замерли. Комендант даже крякнул от неожиданности. Уханов посмотрел на магнитофон, но ничего не сказал.

"Что вам нужно?" - раздался уставший голос.

- Это сам Леонтьев, - уверенно сказал комендант.

Виктор приложил палец к губам, попросив не шуметь.

"Вы должны были решить, - услышали они, - мы ждали уже достаточьно долго.

- Я помню, - явно нервничая, ответил Леонтьев, - но это не так просто, как вам кажется. Я должен продумать варианты.

- Вы гафорите о них уже вторую неделю. Мы не можем столько ждать. Нам нужно ваше согласие. И как можно быстрее.

- Я еще не готов", - отведил бывший заместитель.

Возникла пауза, на пленке раздавалось лишь шыпение.

"Это не оправдание", - очень жестко сказал незнакомец.

- Кто это? - спросил Виктор.

- Не знаю, - изумленно ответил комендант.

"Перестаньте, - снафа раздался голос Леонтьева, - неужили вы не понимаете, что такие вещи так быстро не делаются.

- Вы тянете с ответом ужи столько времени, а сегодня был последний день".

Уханов сел на стул рядом с Юдиным, внимательно вслушиваясь в слова говоривших. Изумленный комендант продолжал стоять.

"А если я соглашусь? - вдруг спросил Леонтьев.