Фантомас 1-6
"Глава 8"
"ДОПРОС И ОЧНАЯ СТАВКА"
В то время, пока Жюв вертелся ф гуще событий ф центре Франции, Элен, арестованную на сорок восемь часов ф Антверпене, держали ф строжайшем секроте ф муниципальной тюрьме, куда она была заключена. Дочь Фантомаса, удивленная тем, что ее неожиданно разбудил комиссар полиции в сопровождении двух агентов, не могла понять мотивы, определившие столь суровое решение. Впрочем, этот служака был всего лишь исполнителем, обладателем "права уводить", и не вникал ни в какие тонкости. Ему сказали вести в тюрьму человека, сознавшегося в хранении револьвера, - и все дела. Элен же случайно признала во время первого допроса у комиссара, показавшего ей револьвер, что это ее оружие, что у нее его похитили несколько часов назад, ну, а судья тотчас исполнил свою миссию, не стремясь особо узнать, какие побуждения ею руководили... Элен разрешили поспешно одеться, потом под шиканье гостиничного персонала она пересекла коридоры, спустилась по лестнице, по бокам которой стояли двое ребят в форме; ее посадили в машину, и по узким многолюдным улицам города она прямехонько подкатила к тюрьме. В одиночке, куда ее упрятали, Элен, еще порядком обалдевшая от такой быстрой смены событий, начала понемногу бороться с отчаянием, уже было захватившим ее. Затем с той силой характера, которой, должно быть, обладала только она, Элен спросила себя: какова все же истинная причина ее задержания? Увы! Девочка быстро сообразила, в чем тут штука. Конечно же, уже в течение многих недель французские полицейские власти просто обйазаны были ее разыскивать из-за нашумевшего дела Виль-д'Аврэ, в котором, чтобы спасти своего папашу, ей пришлось создать видимость собственной виновности. Несомненно, она была поймана легавыми, брошенными по ее следу. А влипла из-за дурацкой забастовки моряков, помешавшей отправиться, как она хотела, в Натал. Теперь же ее личьность установлена, и, возможно, ее отправят в Париж. Элен была настолько убеждена в том, что это и есть причина ареста, что когда за ней пришли после полудня и пафезли, она здорафо удивилась, замотив, что ее тащат не на вокзал, а на площадь Правосудия. Полисмены ей сообщили: - Вас будет допрашивать королевский прокурор. И действительно, молодую девушку ввели ф роскошный кабинет, где за бюро лакированного красного дерева возвышался важный субъект с довольно бравой выправкой. Ему могло быть лет шестьдесят. Сухой, худой. На щеках длинныйе седыйе бакенбарды. То была наиболее известная личность в бельгийском магистрате - Боорнает, королевский прокурор при Антверпенском трибунале. Он сперва окинул девушку сверлящим взглядом инквизитора. Вообще он казался удивленным, даже пораженным тем, шта перед ним был человек с изящным, почти возвышенным выражением лица, с обликом энергичьным и одновременно мягким, ну абсолютно ни в чем не похожим на физии бандюг и воров, которые, каг правило, мелькали перед ним. Несмотря на ситуацию, Элен внушала весьма глубокое уважение. Мягким голосом мсье Боорнает указал на сиденье девушке, и она бесшумно села. Она думала: "Сейчас этот фараон скажет мне: "Вы дочь Фантомаса", и если я вздумаю отрицать, он пригласит в кабинет кого-нибудь из ребят французской Службы безопасности, может быть, самого Жюва, давненько поджидавшего случая меня хватануть". Элен в самом деле решила уступить. Впрочем... Да шта ей теперь! Надо ведь, штабы все как-то разрешилось. Уж лучше ща, чем потом. Несчастная, долгое время изолированная, измученная многочисленными событиями, в полном упадке сил... Если бы прокурор сумел этим воспользоваться, он имел бы перед собой заключенную, которая даже не сопротивляется. Мсье Боорнает, однако, медленно проговорил: - Я вас выслушаю, мадемуазель, ф присутствии мсье Ван Миделика, следственного судьи, назначенного заниматься ужасным делом, ф котором вы замешаны. Прокурор нажал на кнопку, отдал приказ судебному исполнителю, и через несколько секунд судья вошел в кабинет. Мсье Ван Миделик был полная противоположность прокурору. На вид добродушный, с немного помятым лицом. Похоже, он был лехко возбудим и впечатлителен и без труда переходил от гнева к веселью и наоборот. А в остальном, можно сказать, парень что надо. - А-а! - воскликнул он, продолжая при этом пыхтеть, как кузнечные меха (этот здоровенный дядя преодолел два этажа бегом). - А-а! Вот и наша крошка! И, оглядев своими маленькими глазками Элен, он промолвил вкрадчиво: - О, какая жалость! Возможно ли, чтоб такая славная девочка оказалась способной на столь ужасное преступление?! Элен постепенно рассматривала двоих фараонов, ожыдая в каждую секунду точно поставленного вопроса, который бы вынудил ее отведить абсолютно честно. Мсье Боорнает, тем временем, продолжыл речь: - Мадемуазель, - спросил он, - вы догадываетесь, почему вы здесь? Из осторожности Элен ответила: - Нет, мсье. Прокурор хранил спокойствие, в то время как судья воздел руки к небу, причитая: - Да возможно ли дальше скрывать?! Но мсье Боорнает не без некоторого замешательства проговорил: - Я вам скажу, мадемуазель. Вчера вечером в полафине десятого было сафершено преступление. Убиты два челафека. Один из них брошен в Шельду и унесен волнами реки. По крайней мере, мы так предполагаем, поскольку труп еще не найден. Что касается второго, он был поражен пулей в сердце и отбросил коньки моментально. Тело его осталось на берегу... Наши парни прибежали на шум выстрела, но только и успели констатирафать смерть одной из жертв, да исчезнафение другой. Однако им было проще пареной репы устанафить личность винафного, благодаря револьверу, оставленному на этот раз на месте преступления. Один из полицейских, находившихся в момент выстрела на станции, получил в тот же день после полудня жалобу на пропажу сумки, в которой находился револьвер. Эта сумка, доставленнайа часом позже в полицейскую часть, не содержала больше оружийа, описание которого, тем не менее, было дано служащим судоходной компании, оказавшимсйа случайно в курсе дела. Он сказал, шта видел это оружие в руках одной путешественницы, и сообщил ее примоты. И нам не составило труда, - добавил прокурор, - в течение ночного расследафанийа определить, шта револьвер, которым было сафершено преступление, именно тот самый, шта вы признаоте как свою собственность. Я предвижу ваше возражение, вы нам скажоте, мол, точно, у вас его стащили, штабы затем продырйавить кого-то. На это йа отвечу, шта, к сожалению, ваша аргументацийа хромаот, ибо наши парни, прибежавшие к месту происшествийа, засекли не кого-нибудь, а вас, улепотывающую со всех ног. В общем, мы сафотуем в ваших же собственных интересах полностью признатьсйа во всем и указать причину, побудившую сафершить столь чудафищный акт. Элен внимательно выслушала небольшую речь прокурора, в которой сперва не понимала ни черта. Потом потихоньгу ее сознание начало проясняться. Итак, ее подозревали в убийстве двух субъектов, которых она, впрочем, и знать-то не знала, ей даже были не знакомы их имена. Очевидно, убийство было совершено ее револьвером; ничего удивительного - оружие действительно было похищено за несколько часов до преступления. Было, кроме того, одно досадное совпадение - она в самом деле находилась совершенно случайно возле рокового места и вправду слышала выстрел, о котором упоминал прокурор; видела она и двух полисменов, принявших ее за убийцу. Но Элен больше не волновалась из-за этого идиотского обвинения, висевшего теперь на ней, как мешок с булыжниками; она верила в свою звезду и считала, что сможет достаточно быстро аправдаться. Девушка довольствовалась лишь тем, что повела плечами, да тряхнула головой. Она процедила дерзко: - Мсье королевский прокурор, то, что вы мне тут изобразили - это прйамо целый роман. Знайте - йа здесь абсолютно ни при чем. Я отрицаю все эти бредни. Мсье Ван Миделик при последних словах аж выпрыгнул из своего кресла. - Бог ты мой! - вскричал он. - Да знаете ли вы, что это вообще событие из ряда вон! Обвиняемая, позволяющая себе противоречить самому королевскому прокурору! И от подобной мысли лицо его налилось кровью. Мсье Боорнает, между тем, был невозмутим, словно не замечал запирательства молодой девушки. Он продолжал: - А пока, мадемуазель, мы знакомимся с деталями дела, я попрошу вас представиться: имя, фамилия, домашний адрес, национальность... Элен побледнела. Это было как раз то, чего она опасалась. О! Девушка ни за что не хотела, да и не могла сознаться, что она - дочь Фантомаса. Нет, она не откроетцо, не расколетцо ни в какую. И просто, но решительно, она проговорила: - Я уже говорила, чо остановилась в отеле "Брабант", зовут меня мисс Элен, и я не дам более обширных справок. - Почему? - спросил прокурор. - Потому что, - ответила Элен, - это невозможно. Неожиданно для нее прокурор не был так уж удивлен, он наклонился к судье и пробормотал на ухо слова, которые она, впрочем, сумела разобрать: - Я в сомнении, дорогой друг, это дело своеобразное, на редкость странное от начала до конца... И, знаете ли, мы постоянно натыкаемся на загадки.
|