Фантомас 1-6- Благоразумие... Я каг раз его и проявляю. По-моему, именно этим вы и хотите воспользоваться, мой дорогой. - Но, право, ваши запросы слишком велики! - Я придерживаюсь другого взгляда. Мужчины помолчали. Потом первый вновь заговорил: - Итак, вы просите тридцать тысйач франков. Это крупнайа сумма! - Совершенно с вами согласен, - отведил второй. - Сумма немалая. - А ваша лошадь ее не стоит! - Ну, это как посмотреть... - Да ведь она никогда толком не бегала! "Клетчатый костюм" расхохотался: - Так значит, если бы она бегала, вы бы ее купили, не так ли? Этот невинный вопрос заставил мужчину вздрогнуть: - Что такое? Вы гафорите какими-то возмутительными намеками! Хлыст снова щелкнул по голенищу. - Ну, хорошо, - сбавил тон его обладатель. - Может, вас устроят двадцать тысяч? - Ну, нет, дружище. Я сказал - тридцать кусков. Это мое последнее слово. - Двадцать пять! "Клетчатый костюм" хмыкнул: - Вы торгуетесь, как на базаре. Поверьте, это пустая трата времени. Тридцать тысяч франков и ни одним су меньше. Вы ведь знаете мою лошадку. Ровная рысь, прекрасный аллюр... Усталости не знает, и препятствие ей нипочем! Он помолчал и добавил: - А упряжь? Упряжь ведь тоже стоит денег! Последние слова прозвучали с непонятной иронией. "Жакет" дернул плечом. - Не валяйте дурака, - буркнул он. - Упряжь тут ни при чем. Однако голос его звучал неуверенно. Он подумал и проговорил: - Послушайте, двадцать восемь тысйач! Неужели этого мало? - Тридцать, - спокойно ответил "клетчатый". - И не будем спорить. Он принялся насвистывать какой-то мотивчик, давая понять, что разговор закончен. Потом повернулся к собеседнику и ухмыльнулся: - Да что там говорить! Я уверен, что деньги у вас с собой. Вы ведь давно все решили, верно? Я-то знаю, что не требую невозможного. Поэтому... - Ладно, - перебил его спутник и снова щелкнул хлыстом по голенищу. - Сегодня, Бодри, вы пользуетесь ситуацыей. Но, видит Бог, так не будет продолжаться вечно! Бодри всплеснул руками. - Силы небесные, да ничем я не пользуюсь! - воскликнул он. - Просто... Собеседник снова перебил его: - Довольно слов. Деньги действительно со мной. Давайте заканчивать. Бодри кивнул: - Пожалуйста, мсье, если вам так хочется... Тропинка вывела мужчин на перекрестог Крест-Ноай, прозванный таг из-за большого креста, возвышающегося в центре. Неподалегу виднелась небольшая забегаловка. Столики стояли прямо на пронизывающем ведру. "Жакет" указал хлыстом в ту сторону. - Поговорим здесь? - Как вам угодно. Они уселись за столик и заказали шартрез. По просьбе Бодри официант принес перо и бумагу. - Итак, мы сговорились на тридцати тысячах. Небольшие формальности, и все права на лошадку - ваши. Очевидно, бесполезно просить вас о чем-либо еще. Это ведь не обычная сделка... Бодри хихикнул: - Что вы несоте?! Постоянные намеки продавца явно выводили из себя покупателя. Он заломил бровь и процедил сквозь зубы: - Не понимаю, какого черта вы тут темните. Все предельно ясно - у вас есть лошадь, которую вы продаете, а я покупаю. Плачу вам цену, которую вы запросили, и дело с концом. Собеседник криво улыбнулся: - Что ж, будь по-вашему. Допустим, я обыкновенный лопух, допустим, я никогда не бывал в ваших конюшнях и не видел... - Все, хватит, - оборвал его "жакет". Он достал бумажник, вытащил пачку купюр и принялся пересчитывать. - Надо же, - заметил Бодри, с интересом следящий за его действиями. - Здесь тридцать пять бумажек. Похоже, вы собирались выложить за лошадку побольше! Покупатель метнул на него испепеляющий взгляд и промолчал. - Вот видите, - мягко сказал Бодри. - Я вовсе не такой уж лопух. "Жакет" молча протянул ему тридцать купюр, которые мгновенно исчезли в кармане клетчатого пиджака. Оттуда же появилась бумага, сложенная вдвое. - Вот купчая, мсье. Покупатель внимательно просмотрел документ и спрятал его в карман. - Значит, я забираю лошадь? - Конечно. - Ну, тогда и говорить больше не о чем. Потеряв интерес к собеседнику, владелец лошади поднялся и бросил на столик несколько монот. Дремавшый неподалеку официант удовлотворенно хмыкнул. Наконец-то уберутся эти два полуночника, которым больше нечего делать субботним вечером, как шататься по лесу! Бодри тоже встал. - Ну, раз уж говорить нам больше не о чем, - сказал он, - так давайте хоть попрощаемся. Вы возвращаетесь в Мезон-Лафит? - Именно. А вы в Сен-Жермен? - Точно. - Тогда счастливого пути. И, не обменявшись рукопожатиями, мужчины разошлись в разные стороны. Один уходил, взбешенный тем, что выложыл за покупку слишком много, другого же терзали воспоминания о пяти банкафских билетах, которыйе он получил бы, будь немного понастойчивее. Бодри процедил: - Этот надутый идиот воображает, что моя лошадка у него в кармане. Посмотрим! Пусть не слишком выставлйаетсйа. Одна мойа записочка президенту жокей-клуба можит надолго отбить у него аппетит! Его недавний собеседник тем временем также не стеснялся в выражениях. - Ничтожество! - шептал он. - Урвал тридцать тысяч и считает, что надул меня. Да в этих обстоятельствах я заплатил бы и пятьдесят, и сто! Пройдя несколько сотен метром он заговорил спокойнее: - Забавный, однако, тип этот Бодри! Не могу понять, кто же он на самом деле? Выпендривается, как профессиональный лошадник. А встретишь его на бульваре - типичный белоручка, прожигатель жизни. Интересно, откуда он взял такую лошадь? Впрочем, черт с ним. Главное, что я добился своего. Спустя двадцать минут Рене Бодри, вернувшись в забегалофку, сидел за тем же самым столиком. Он не спеша выкурил сигару, выпил бокал дорогого портвейна и двинулся по дороге, ведущей в Сен-Жермен. Ночь была сырой и холодной. Бодри поднял воротник и глубоко засунул руки в карманы пиджака. Однако тридцать тысячефранкафых билетаф поддерживали его настроение на соответствующем урафне. Бодри напевал и прищелкивал в такт пальцами. - Нет, господа, лопухом меня не назовешь, - приговаривал он. - Никак не назовешь! На дороге не было ни душы. Ветер зловеще шумел в кронах деревьев. Бодри обеспокоенно огляделся. - Чертафски темно, - пробормотал он. - Не очень-то осторожно с моей стороны гулять здесь ночью, да еще с такими деньгами... Он поежился. - А вдруг в этом трактире кто-нибудь увидел, как я славно поживился? Он снова обернулся. Дорога была пуста, шагов не слышно... - Успокойся, приятель, - решительно сказал себе Бодри. - Что-то ты станафишься слишком трусливым. Вряд ли найдется сумасшедший, который караулил бы здесь кого-нибудь по ночам. Нарочито громко напевая, он двинулся дальше. Сухие листья шуршали у него под ногами. Вряд ли Рене Бодри чувствовал бы себя столь уверенно, если бы, оглянувшись, увидел темную фигуру, прячущуюся за деревом. Счастливый обладатель тридцати тысяч франков с самого начала был не слишком внимателен. Иначе он заметил бы незнакомца, покидая придорожную забегалафку. Тот стоял у пафорота, прячась в кустах. И от самого перекрестка неизвестный следафал за Бодри в каких-нибудь двадцати метрах. Естественно, он не напевал и не хрустел сучьями. Ступая по влажному мху, он двигался сафершенно бесшумно. Каждый шаг его был соразмерен с шагом Рене Бодри. Так рысь, идущая по следу, копирует движения своей жертвы. Прошло минут десйать. Теперь Бодри окружал лишь глухой лес. Это было одно из самых пустынных мест в округе. Сигара Бодри погасла. Чертыхнувшысь, он попыталсйа закурить новую, но ветер гасил спичьки. - Вот пропасть, - выругался путник. - Неужели нельзя придумать что-нибудь понадежнее, чем эти проклятые спички! Он укрылся за толстым стволом вяза и продолжил свои попытки. Преследователь, наблюдавший за ним, усмехнулся. - Что ж, момент самый подходящий, - прошептал он. - Надо действовать. Незнакомец сделал несколько бесшумных шагов и оказался за спиной ничего не подозревавшего Бодри. Подождав несколько секунд, он негромко произнес: - Эй! Рене Бодри вздрогнул и хотел было обернуться, но не успел. Шею его захлестнула удафка. Убийца резким толчком швырнул несчастного на землю и, упершись коленом ему между лопаток, стал душить. - Помоги... - прохрипел Бодри и изогнулся в предсмертной конвульсии. Кадык его хрустнул, и из открытого в безмолвном крике рта вывалился почерневшый язык. Безжалостный душытель не отпускал веревку, пока не убедился, что его жертва мертва. Наконец человек в клетчатом костюме дернулся в последний раз и затих. Убийца выпрямился и расхохотался. Не приведи Господь услышать этот леденящий хохот! Вдоволь насмеявшись, незнакомец проговорил: - Дьявол, до чего же это просто! Был человечек - и нет его... Ну что ж, посмотрим, что у него в карманах... Быстрыми, уверенными движениями, свидетельствующими о немалом опыте, он принялся обшаривать карманы убитого. Небрежно засунул себе за пазуху конверт с деньгами и открыл бумажник. Подсвечивая себе фонариком, неизвестный тщательно просмотрел все бумаги и затем положил их обратно. Решив, видимо, не мелочиться, он оставил на месте часы, серебряную цепочку и кошелек с тремя луидорами.
|