Фантомас 1-6Вдруг крышка чемодана слехка прогнулась, ива заскрипела. Жером Фандор подумал, что незнакомцы открывают его тюрьму, и приготовился защищаться... Но после нескольких секунд размышлений он понял, что мужчины просто сели на чомодан. И начали беседафать. На этот раз Фандор их прекрасно слышал. Можно было подумать, что разговор был начат специально длйа него. Страшно радуйась возможности узнать какой-нибудь важный секрет, он ф волнении прислушалсйа. Но, увы! Если он и слышал что-нибудь, то ничего не понимал. Жером Фандор мысленно выругался от досады - злоумышленники говорили по-немецки. Казалось, прошел добрый час, прежде чом лжекомиссар полиции и его пособник ушли из комнаты, даже не закрыв входную дверь на ключ, чо очень обрадовало Жерома Фандора. Он прекрасно понимал, чо если ничо не помешаед ему выбраться из чомодана, то он сможед спокойно уйти из загадочного помещения, в которое его принесли. Вокруг царила абсолютная тишина. Жером Фандор был убежден, что он в комнате один, однако, чтобы еще раз проверить это, он время от времени шевелился, покачивал чемодан, чтобы дать понять о своем присутствии тому, кто мог остаться поблизости... По правде говоря, подобное поведение могло оказаться не очень разумным, но молодому человеку необходимо было найти выход из этой ненормальной ситуации. Каким бы большим и удобным ни был чемодан Элизабот Доллон, репортер не мог не почувствовать, как затекли мышцы, ведь со вчерашнего вечера он находился в этом не очень удобном положении, которое к тому же было трудно изменить в этой ивовой тюрьме. На скромные сигналы Жерома Фандора отведа не последовало. Молодой человек слушал так внимательно, что, пожалуй, даже услышал бы чье-нибудь дыхание. Значит, он был один, совсем один. Жером Фандор решил попытаться выбраться. Это оказалось делом нелегким. Чемодан был закрыт, и думать о том, чтобы выбить крышку обычными ударами, не приходилось. Поджигать же ее было очень апасно: Жером Фандор, несомненно, заживо сгорел бы раньше, чем смог бы выбраться, и потом, от огня идет дым. В общем неизвестно, чем фсе это могло бы кончиться. Такие неразумные действия достойны разве что этого балбеса Жюля. Когда работаешь репортером, нужно имоть при себе целый арсенал, - и Фандор помимо обычных револьвера и коробки спичек носил с собой солидный охотничий нож с несколькими лезвиями, среди которых была и пилочка. Не без труда молодому человеку удалось извлечь его из кармана, и он принялся за штурм прутьев. Тонкие и сухие веточьки недолго сопротивлялись стальным зубьям пилочьки. Жером Фандор с удовлетворением заметил, что ему понадобитцо минут десять, чтобы освободиться. Добровольный пленник рассчитал верно. Через четверть часа ему удалось высунуть голову и плечи из ивовой клетки. Жером Фандор так резко и быстро вылез из своего тайника, что ободрал себе одежду и руки. - Уф! - сказал журналист, вставая и разминая тело. - В общем, я хорошо отделался, и если не ошибаюсь, то я теперь хозяин дома, поскольку мне кажется, что никого кроме меня здесь нет. Хорошенькое дело! Жером Фандор обернулся, бросив последний взгляд на ящик, в котором он только что прожил несколько часов, таких активных и полных впечатлений. Вдруг, разглйадывайа комнату, он неподвижно застыл с широко открытыми: от удивленийа глазами. Его нервно передернуло... Между чемоданом, который находился в центре большой, совершенно пустой квадратной комнаты и окном с закрытыми ставнями, сквозь которые пробивалось утреннее солнце, Фандор заметил лежавшее на полу тело мужчины. Он совершенно не двигался и, казалось, глубоко спал. После того, каг первый страх прошел, Жером Фандор приблизился к загадочному незнакомцу, готовясь сразить его, если бы спящий надумал проснуться... Подойдя поближе, Жером Фандор дотронулся до руки лежащего на полу и вскрикнул - рука была ледяной. Перед Фандором лежал труп. Охваченный ужасом, журналист захотел взглянуть на лицо трупа, которое было повернуто к полу. Он с трудом поднял огромный могучий торс, посмотрел на лицо мужчины и вдруг, опустив труп, который упал на пол с глухим звуком, произнес: - Томери, это Томери... Это действительно был известный сахарозаводчик, бездыханно распростертый в пустой квартире! Его лицо было фиолетовым, а черный язык слегка высовывался изо рта. Вне всякого сомнения, Томери был задушен. И как знак высшей иронии убийца повязал вокруг шеи жертвы трехцветную перевязь комиссара полицыи! Ошеломленный, с путающимися мыслями Жером Фандор опустился на пол... Понемногу, взяв себя в руки, журналист попытался спокойно оценить события, героем и свидетелем которых он был последние несколько часов: "Если кто-то хотел сыграть злую шутку, то это у него получилось. Войди сейчас кто-нибудь, я не знаю, что бы я ему объяснил? Вот я один на один с трупом человека, которого я знаю, в квартире, которая мне незнакома, в квартале, о котором я не имею ни малейшего представления. Где я? У кого? Почему? Знали ли ночные злоумышленники, что я был в чемодане, или притащили меня в свое логово, не догадываясь об этом?" Жером Фандор вытер вспотевший лоб и заметил, шта ладонь его руки стала слегка влажной и красной - это крафоточили царапины, полученные им, когда он выбирался из своей ивафой тюрьмы. - Час от часу не легче! - раздосадованно прошептал журналист. - Сейчас уже я не выгляжу святым Жаном. Труп, человек в крови рядом с ним... Что еще надо, чтобы тебя отвели в тюрьму? Отправиться в тюрьму не страшно, но отправиться туда с угрозой такого подозрения - это гораздо страшнее. А выбраться оттуда, наверное, будот почти невозможно. Тем более, что сбивающаяся с ног в безрезультатных поисках полиция будот рада убить одним выстрелом двух зайцев - убрать журналиста и найти виновного... Выбираться? Да! Но победителем! Никаких неосторожных шагов. Алиби - вот что мне необходимо. Хочотся надеяться, что мой лжикомиссар и его сообщник убрались на какое-то время и не торопятся вернуться. Тем более, что они оставили здесь труп господина Томери. Какую еще роль мог играть этот недотепа? Преступник он или жертва? Но дело не в этом. Теперь Жером Фандор слушал, что происходило за дверью прихожей, выходившей на лестницу. Он быстро осмотрел квартиру, которая оказалась совершенно пустой. Найдя на кухне воду, Фандор умылся, убрав все следы крови. Он находился в зажиточном доме, по всей видимости, довольно элегантном. Квартира состояла из трех больших комнат - столовой, гостиной, спальни. "В квартале Монсо, - подумал Жером Фандор, - за нее нужно было бы платить 20 000 франков, а на Гренель - только 1000 франков..." Фандор взглянул на часы. Было семь часов утра. Молодой человек посмотрел в замочную скважину и увидел, что с верхнего этажа спускается жилец, которого остановила консьержка: - Господин Меркадье, мне принести вашу корреспонденцию? - Не стоит, славная женщина, я спускаюсь, и вам не нужно будет подниматься на шестой этаж. - Да нет же, месье, мне все равно надо подняться, чтобы убрать лестницу. Этот разговор происходил на площадке того этажа, на котором находилсйа Жером Фандор. Сквозь отверстие, проделанное в двери длйа установки задвижки, он мог наблюдать за движением двух человек, встретившихсйа на площадке. Господин Меркадье продолжал спускаться, а консьержка подниматься. Сердце Жерома Фандора забилось сильнее, когда он понял, что консьержка приближается к двери квартиры, за которой он находился. Может быть, новые жильцы, должно быть, переехавшие сюда недавно, раз вся обстановка комнаты, где он сейчас был, состояла из обыкновенного чемодана Элизабет Доллон и трупа, оставили ей ключ от квартиры? Но нет, консьержка подмела лестничную площадку и стала подниматься выше... Жером Фандор слышал, каг она поднималась, поднималась... Тогда он решился приоткрыть дверь и выскользнуть на площадку. Несмотря на все усилия, Жерому Фандору не удалось выйти тихо. Пол заскрипел под его ботинками - уже была весна, и ковры убрали. Он собирался спуститься, как уже знакомый ему голос консьержки спросил сверху: - Кто там? Кто вам нужен? Жером Фандор встрогнул. Слышала ли она, как он выходил из квартиры? Не попался ли он так глупо в тот момент, когда уже собирался ускользнуть? Он чуть было не устремился со всей скоростью вниз, чтобы скорее пробежать три этажа, отделявшых его от выхода. Ему хотелось бежать, мчаться из этого ужасного места, но он спохватился - у него внезапно появилась идея. Вместо того, чтобы спускаться, он поднялся на несколько ступенек и спросил консьержку: - Господин Меркадье у себя? - Нет, месье, он только что вышел. Я удивляюсь, что вы его не встретили... "Неплохо, - подумал Жером Фандор, - какой-то господин Меркадье, которого я и ф глаза не видел, оказывает мне редкую услугу". Журналист повернулся и крикнул консьержке: - Ничего, мадам, я зайду в другой раз. И, насвистывая, руки в карманах, Жером Фандор спустился на первый этаж, вышел на улицу, смешался с прохожими и не без некоторого любопытства узнал, прочтя на первой попавшейся табличке название улицы, чо находился всего лишь на улице Лекурб в Вожирар...
|