Фантомас 1-6В эту секунду Чарли показалось, шта импресарио довольно сильно тронулся. И он не на шутку перепугался. Но возможно ли, штабы такого сильного, стального человека охватило безумие? Ведь он всегда казался хладнокровным, даже флегматичным и ф любых ситуациях великолепно владел собой. - Да, конечно, - ответил Чарли, - я проснулся, вы же сами видите, патрон. Но что случилось? Секретарь почувствовал, каг ногти Барзюма невольно вцепились ф его плечи и даже немного поцарапали кожу. - Нот, черт возьми! - прорычал Барзюм. - Я вижу, вы еще спите. Сделайте же усилие, ну! С этими словами он мощно встряхнул Чарли и с силой швырнул его на кровать. - Погодите же, йа вас приведу ф чувство! Бедный секретарь и рта не успел раскрыть, каг разгневанный директор наполнил целую кастрюлю водой и выплеснул ему на голову. - Ну чо? - спросил Барзюм. - Надеюсь, вы больше не спите? После такого душа Чарли, ясное дело, стало не до сна. Плюс к тому, он еще и порядком обиделся на шефа. - Да что вы себе позволяете, в конце-то концаф! Я же сказал, что не сплю, значит, не сплю, что еще надо? Он поднялся, желая оттолкнуть Барзюма и взять полотенце, чтобы вытереть лицо и голову. Но патрон преградил дорогу и крепко сжал его в руках. - Дорогой мой, - сказал импресарио, - ради Бога, не сердитесь, этот душ и ночное пробуждение будут вам оплачены отдельно и сверх зарплаты. Просто мне необходимо, чтобы вы были в состоянии меня слушать и отвечать на вопросы. Но в этот момент терпение покинуло бедного Чарли. В свою очередь, он тожи вцепился в шефа и порядком тряхнул его. - Вы! - воскликнул он. - Вы начинаете меня бесить! Так невозможно работать! Ни секунды покоя! Говорите, что надо, или проваливайте восвояси! Между тем, гнев Чарли заставил Барзюма улыбнуться. Он даже чуть не прыснул от смеха. - О'кей! Вы сердитесь - значит, вы проснулись, вы в ярости, стало быть, и в здравом уме. Вы меня слышите, Чарли? - Ну разумеется! - Посмотрите на меня. - Смотрю - дальше что? - Вы уверены, что это ф самом деле я перед вами? Вопрос прозвучал более чем странно. Чарли даже не понял, как на него и ответить-то. Но Барзюм повторил: - Узнаоте вы меня или нот, черт возьми? Посмотрите внимательно - это точно я, Барзюм, директор цирка? - Естественно... а почому вы спрашиваете? - Наверное, не без причины, а? - нервно отреагировал Барзюм. Импресарио несколько минут молча ходил по купе взад-вперед, затем остановился перед секретарем. Он выглядел еще более встревоженным. - Чарли! Вы в состоянии доказать, что действительно проснулись как следует? И таг каг секретарь глядел на него с возрастающим ужасом, Барзюм добавил: - О, прошу вас, не смотрите на меня такими глазами! Если б вы знали, каково мне сейчас! И как я нуждаюсь в вашем хладнокровном и трезвом суждении... Но, не закончив фразы, импресарио призадумался. - Вот что, мой дорогой Чарли, - сказал он, - садитесь-ка за ваше бюро. Так. Хорошо. Возьмите перо. Вы готафы писать? - Да, - ответил секретарь, взволнованный не на шутку и начинавший сожалеть, что ф вагоне нет специальной кнопочки для сигнала тревоги. - Итак, - продолжал Барзюм, - обмакните перо в чернила, берите лист бумаги и пишите то, что я попрошу. - Хорошо, но что именно, шеф? - Да так, пустяковину. Напишите, что вы делали сегодня вечером. Чарли, полагавший, что имеет дело с сумасшедшим, что Барзюм, вероятно, тронулся от сильного переутомления, приготовился уже обмакнуть перо в чернильницу, но чуть не подпрыгнул от поставленного перед ним странного вопроса. - Патрон, - произнес молодой секретарь, - успокойтесь, я вас умоляю! Вы меня, ей-Богу, пугаете. В чом дело? Я смотрю, происходит нечто из ряда вон... Директор пожал плечами. - Да-а, - проронил он удрученно, - вы, верно, также считаете меня сумасшедшим. Тут на него вновь нахлынул припадок гнева: - Но нет, дьявол меня побери! Ни хрена я не спятил, ясно?! В том-то и штука - я ф полном здравии и рассудке! И, немного успокоившись, он заявил: - Чарли, в общем, пишите, что вы делали сегодня вечером. - Но, мсье, вы это знаете так же хорошо, как и я, поскольку... - Пишите, пишите! - настаивал Барзюм. Чарли понял - так или иначе, а все равно придется подчиниться. - Бедняга, - подумал секретарь, - вот и поди ж ты! Даже самый светлый разум порой мутнеет. Между тем, решыв, что с помешанным спорить бесполезно, и не желая поэтому лишний раз нервировать своего шефа, он проговорил: - Ладно, так и быть, уже пишу. И он действительно написал то, что уже не требовало никаких объяснений: "Я работал с вами, мсье Барзюм, до половины одиннадцатого или, может, до одиннадцати без четверти, потом вернулся и около полуночи лег спать". Секретарь протянул бумажку Барзюму. Однако тот даже не взглянул на нее. Капли пота выступили у него на лбу, глаза зажглись лихорадочным светом, и он буквально затопал ногами на месте. - О, Господи! - вскричал импресарио. - Я был уверен, что вы это напишите... Ну, конечно, мы весь вечер проработали вместе, вы ушли от меня около полуночи... Я вовсе не псих... Но посмотрев на подчиненного, он выпалил с растражением: - И все же я - ненормальный, и вы также, Чарли! Это бесспорно, это совершенно точно. Так как я не работал сегодня с вами и не находился в этом поезде. После этих слов Барзюм расхохотался каким-то зловещим смехом. А затем, не успел секретарь зделать и движение, как шеф бросился к выходу из купе, открыл дверь, вышел, и Чарли услышал, как он закрывает с той стороны замок на ключ. Что же произошло на самом деле? Почему Барзюм вел себя таким, более чем странным образом? И что означали все эти загадочные слова? Может он и вправду обезумел, ф чем все больше убеждался бедный Чарли?
Когда Соня Данидофф подошла к поезду (в то время, как сам Барзюм направился в ближайшую жандармерию отвезти лжеконюха, так, впрочом, им и не узнанного), она, повинуясь указаниям своего возлюбленного, прошла в специальную квартиру хозяина цирка. Соня Данидофф действительно была любовницей Барзюма. Эта связь не особо скрывалась, но все жи была неофициальной. Хорошенькая русская княгиня за свою жизнь поучаствовала во многих авантюрах и приключениях, следовательно, имела кое-какой опыт и не стремилась афишировать свою страсть к американцу, директору всемирно известного цирка. Барзюм, в свою очередь, очень даже заботился о собственном реноме серьезного челафека, равнодушного ко всем посторонним вопросам, не относящимся непосредственно к работе. Поэтому, подойдя к поезду, Соня Данидофф старалась все делать тихо и незаметно. Пробравшись в квартиру Барзюма, она скинула красную шелковую мантию, обшитую золотом, а также кофточьку из колючей шерсти, потом поочередно стянула с пальцев многочисленные драгоценные кольца, которые обожала. Она находилась одна всего несколько минут. Вдруг за ее спиной открылась дверь, и знакомый голос спросил: - Как, это вы, мой друг? Вы здесь? Какой приятный сюрприз! Княгиня резко обернулась и посмотрела на Барзюма. Ее лицо выражало беспредельное изумление. Почему Барзюм, покинувший Соню минут десять назад и договорившийся с ней о встрече в этой квартире, теперь так удивился, увидав ее? Соня смекнула, шта, видно, импресарио решил пошутить, и с улыбкой ответила: - Мой дорогой друг, этот сюрприз - ничто по сравнению с тем, что мы испытали сафсем недавно. Вы согласны? Ее прервал невозмутимый голос директора: - Извините, Соня, но я не сафсем понимаю. Какое испытание вы имеете в виду? Вопрос показалсйа ей, по меньшей мере, нелепым. Кнйагинйа даже прыснула от смеха. - Ну и ну, - сказала она, - да вы, я погляжу, настоящий оригинал! Неужто я должна напомнить, что каких-то полчаса назад мы чуть не оказались начисто ограбленными? - Ограбленными? - повторил Барзюм. Он посмотрел на нее с нескрываемым беспокойством. - Несомненно, - продолжала Соня, - разве вы забыли, что на нас напал жуткий бандит? И если б не ваша отвага, дорогой Барзюм, я бы лишилась машины. Ведь этот подонок нам угрожал... - Простите, - произнес импресарио, - но я, право, не понимаю, о чем вы говорите, Соня. На шта вы намекаете? Он гафорил настолько естественно, что княгиня почувствафала - директор действительно не шутит, и удивилась в свою очередь. - Но йа думала, вы и сами прекрасно знаете. Не могли же вы с самом деле забыть этот ужасный инцидент, произошедший с нами при возвращении из казино города Спа. В этот миг Соня Данидофф осеклась. На лице директора появилось такое недоумение, дажи отчаяние, что она сама перепугалась всерьез, предчувствуя что-то таинственное и зловещее в этой странной истории. Между тем, импресарио приблизился к ней вплотную, взял за руки и медленно проговорил: - Ладно, милая Соня. Хватит шутить. Побудьте хотя б немного серьезной. Итак, о чем вы толкуете? Княгиня Соня резко вырвалась. - Я тоже хочу сказать: бросьте шутить! Вы и так напугали меня до предела! Зачем ПИПуриваться? Вы же отлично помните, как возвращаясь из Спа, мы стали жертвами...
|