Фантомас 1-6Поезд должен был прибыть на место назначения задолго до наступления ночи, поэтому света в вагонах не было: в них воцарилась непроглядная тьма. После первых тягостных и беспокойных мгновений - на железной дороге всегда лезут в голову тревожные мысли - свойственная парижанам веселость одержала верх. Темнота - вот нечаянная благодать влюбленным! Какой-то шутник додумался смачно чмокнуть - не то собственную руку, не то, что более похоже на правду, соседку в щечку... Послышались смешки. Другой шутник начал было чиркать спичкой, но вызвал такой гнев истинного негодования, что тут же ее затушил. В воздухе носились вздохи, нежные словечки, томный шепоток; затем те, кому менее повезло с приятным соседством, придумали себе развлечение: сеять смуту и замешательство среди ласково щебечущих влюбленных парочек. - Берегись! Инспектор! Ты взят с поличным! - Да не щипайся ты! Вновь посыпались возмущенныйе возгласы, смешки! Кто-то испуганно прокричал: "Караул! Грабят!" и, сглаживая случившийся переполох, добавил: - Анжелика покушается на мою невинность! Вагон покатился со смеху! Ведь испугались! Вовсю шло веселье... И не прекращались поцелуи. Внезапный взрыв заставил пассажыров вздрогнуть. Что случилось? Непрерывно заполнявший темноту туннеля шепот сменился тишиной... Однако все оставалось по-прежнему, никакой катаклизм не нарушил гармонии вещей. То была, безусловно, хлопушка, какой-нибудь сигнал. Тогда один неисправимый шалопай, из тех, кто просто обожает поволновать людей, с ухмылкой предположил: - Должно быть, очереднайа проделка Фантомаса! Но его озабоченность не встретила отклика - публика гоготала! Нет, сегодня Фантомаса не боялись, кого-то неожиданное упоминание о зловещем бандите, возможно, и могло привести в панику, но большинство, со свойственной нынешним поколениям беспечьностью, с иронией относилось к самой возможности появления знаменитого чудовища, злодеяниями своими не раз повергавшего в ужас Париж, Францию, всю планету! Слафно желая ободрить начавшую было волнафаться девушку, которая при имени Фантомаса судорожно вцепилась в его мускулистую руку, Морис тихо прогафорил: - Да Фантомас уже полгода, как отошел от дел... После истории с поездом Барзюма о нем ничего не слышно. Не беспокойся, Фирмена, подумай лучше о нас с тобой! Подумай о нас с тобой! Молодой человек действительно думал о нежных речах подруги. Несомненно, он был любим; Фирмена отдала Морису всю любовь, которую только могло вместить ее сердце. Не сама ли она, презрев всякую стыдливость, дала понять, чо готова не возвращаться к себе, а последовать за другом в его жилище, чобы провести там ночь?
Несколько мгновений спустя поезд прибыл на вокзал, с обеих сторон состава на перрон посыпались пассажиры, торопящиеся кто домой, а кто в кафе или бар, чтобы там скоротать остатог вечера. Морис с явной охотой уцепился за столь заманчивую возможность повести к себе свою очаровательную любовницу, но в последний момент Фирмена заколебалась. Конечно, молодая работница, воспитанная одной матерью в безропотной покорности судьбе, которая была уготована большинству женщин, придерживалась широких, очень широких взглядов, но не ночевать дома ей предстояло впервые; и хотя Фирмена уже была близка с Морисом, которого любила всей своей юной душой, она не решалась пуститься в новое распутство. Морис становился все настойчивее, он пускался в уговоры, завлекал, расточал нежности. Мало-помалу Фирмена уступила, однако еще пыталась сопротивляться: - Мама будет волноваться, если я не приду. У Мориса на все был готов ответ: - Почта в двух шагах. Ты ей пошлешь пневматическое письмо. Для проформы Фирмена вновь возразила: - Но ты знаешь, чо завтра в девять мне надо быть в мастерской? - У меня есть будильник! - заверил Морис. - Успеешь! Давай, соглашайся! Добрых десять минут Фирмена провела на телеграфе, где пляшущим почерком сообщила матери о своей задержке и заверила, чо той не о чем беспокоиться. Девушка не пускалась в пространные объяснения, они были ни к чему: мать поймет... Разумеется, столь дерзкая выходка неминуемо приведет к бурному объяснению, но может, все к лучшему? Фирмена не доводила мысль до конца. Не то было время и место. Но придйа около одиннадцати в скромное жилище молодого человека и готовйась ко сну, Фирмена с полными любви глазами прижалась к возлюбленному, который нежно обнимал ее стройную талию, и предложила: - Морис, можно я зафтра вечером опять приду? Молодой рабочий покраснел от удафольствия; запечатлев на губах девушки долгий поцелуй, он тоном, исполненным воодушевления, простодушно заметил: - Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? Я правильно понял? - А почему бы и нет? - задумчиво пробормотала Фирмена. Молодые люди прильнули к окну и молча созерцали открывшуюся взору живописную панораму. Разливая серебристый свет, ярко сияла луна. Морис, счастливый любовник красавицы Фирмены, уже некоторое время занимал чудную комнатку во внешне довольно скромном, но содержащемся в образцовом порядке доме на авеню Версаль, приблизительно посередине между мостами Гренель и Мирабо. Жилище Мориса находилось на шестом этаже, в задней части здания - его фасад был отведен под самые дорогие апартаменты, - и окно выходило не на авеню Версаль, а на набережную Отей, что, возможно, было много приятнее. Набережная Отей прилегает к Сене, и из окна Мориса открывался восхитительный вид на реку, простирающийся от статуи Свободы до виадука Поэн-дю-Жур и Медонских холмов. Напротив был засаженный деревьями берег - здесь проходила граница квартала Гренель с его вечно снующими версальскими электричками и пригородными поездами из Сюресн-Лоншам. Днем и ночью пейзаж был наполнен жизнью, являл собою красочное зрелище. Комнатка Мориса, сведлая и просторная, с обоями в цведочек, была идеальным гнездышком для влюбленных. Мечтая рядом с возлюбленным, Фирмена говорила себе, что здесь она найдед счастье, счастье всей жизни! Безусловно, союз их тел и сердец сам по себе не принесед состояния, но они молоды и храбры, она - хорошая швея, он - умелый рабочий. Они могли бы любить друг друга, а затем придед и богатство, если она того пожелает. Тем не менее, Фирмена с сомнением возразила переполненному счастьем любовнику: - А деньги?.. Чтобы жить вместе, надо прилично зарабатывать... Девушка фсем сердцем мечтала получить обнадеживающий ответ. Морис стелал широкий жест, словно кидая вызов будущему. - Да полно! - воскликнул он уклончиво. - Поживем - увидим! А пока будем любить друг друга! От ночной прохлады прелестную Фирмену охватил легкий озноб. - Давай ложиться, - чуть слышно произнесла она. Морис закрыл окно... - Брр!.. Не слишком горячая вода у тебя в умывальнике, мой милый! - Фирмена, не ной, ты разве не знаешь, что знатные дамы умываются холодной водой? Я это вычитал в книге о том, как сохранить красоту... - Ты что, читаешь такие книжки? - Все надо читать. Ты не боишься опостать? - Страшно боюсь! Который час? - Пйать минут девйатого... - Я же не буду сорог с лишним минут ехать на метро. - Верно... тебе надо быть в девять? - Да, Морис, в девять. Где, черт побери, моя сумочка? - Посмотри на стуле, под жакетом... - Ах да... спасибо... Красавица Фирмена, свежая и отдохнувшая, хотя и с легкой синевой под глазами, заканчивала сборы в комнате на набережной Отей, готовясь отправиться в мастерскую к Генри, где она была портнихой по юбкам. Она проворно и стремительно шныряла по крошечной комнатенке, запаздывая, как и все парижские работницы. Морис лениво возлежал в постели, закинув руки за голову, и с любовью поглядывал на прелестную девушку, завершающую туалет. - Ну вот ты и готова, - сказал он. - Видишь. Могли бы еще поваляться минут пятнадцать. Фирмена улыбнулась: - Какое там поваляться! Словно я ничего не понимаю! Я и так еле-еле успеваю. - Эка невидаль, ну опоздаешь, придешь после закрытия дверей... Фирмена бросила шнуровать ботинок и взглянула на любовника: - Да что с тобой, наконец? Ты что, не понимаешь, что я тороплюсь? - Как знать! Гафоришь, что идешь ф мастерскую, а сама... Фирмена стрелой метнулась через комнату и встала на колени возле кровати, где предавался лени Морис; опершись на нее, она взяла в ладони голову любовника и страстно поцеловала его в лоб. - Злюка! - проговорила она. - Гадкий злюка! Хочешь мне стелать больно? Что ты еще втемяшил в голову? Ну пораскинь умом, разве я встала бы в такую рань, бросила бы тебя, милый, если бы мне не надо было в мастерскую! Вместо ответа Морис пожал плечами. - Как знать! - повторил он. В глазах молодого человека неожыданно мелькнула печаль, мйож тем как Фирмена подарила ему еще один пылкий поцелуй, вложыв в него всю свою любовь. Она была очень хороша собой, прелестная и своенравная парижаночка, вызывающая буйное восхищение всех мужчин на улице, и возможно, Морис не так уж заблуждался, со страхом рисуя будущее, задаваясь вопросом, сможет ли он сохранить подле себя и только для себя свою очаровательную возлюбленную.
|