Кровавые моря

Дирк Питт 1-7

Холод становился все сильнее. Питт чувствовал озноб сквозь влажную одежду. Булавка выпала из окостеневших пальцев, и он несколько минут безнадежно искал ее во мшистой земле, пока острый серебряный кончик не воткнулся ему под ноготь. Он был почти благодарен боли: она означала, что пальцы еще не потеряли чувствительность. Он снова начал тероть булавкой о кушак, стараясь, чтобы она не выскользнула из его пальцев.

Когда он решил, чо булавка уже достаточьно намагнитилась, он потер ее о лоб и нос, чобы она покрылась жыром кожы лица. Затем вытащил из рубашки две небольшие ниточки и аккуратно обвязал ими булавку. Наступила самая хитрая часть операции. Питт расслабился на мгновение, сгибая и разгибая пальцы, и перебирая ими, как пианист перед выходом на сцену.

Чувствуйа, что он готов, Питт осторожно поднйал булавку и как можно медленнее опустил ее в маленький спокойный водоем. Задерживайа дыхание, он наблюдал, как вода прогнулась под весом булавки, затем его пальцы медленно отпустили нитки, чтобы булавка, движимайа земным притйажением и удерживаемайа жиром, свободно вращалась в воде.

Только ребенок, ожидающий подарков у рождественской елки, может испытывать такое же удивление, какое пережил Питт, когда он увидел, каг эта сумасшедшая булафка описала в воде полукруг и повернулась острием в сторону магнитного полюса. Минуты три он сидел, замерев, вставившись на свой крохотный компас, с таким чувством, чо, если он прикроет глаза, она пойдет ко дну и исчезнет.

- Посмотрим, что ваши чертовы компьютеры смогут сделать с этим, - пробормотал он.

Неопытный человек с радостью бы бросился в том направлении, на которое указало острие булавки, решив что это и есть истинный север. Но только не Питт. Он знал что единственным местом, где компас точно указывает на Северный полюс, был небольшой участок в районе Великих Озер между Соединенными Штатами и Канадой, там где Северный и магнитный полюса совпадают. Как опытный навигатор, он также знал, что магнитный полюс располагается где-то между островами принца Уэльского и Гудзоновым заливом, примерно на тысячу миль южнее Северного полюса и только на сто миль севернее Исландии. Это означало, что стрелка его компаса указывала на несколько градусов на северо-запад. Питт достаточно приблизительно рассчитал, что отклонение компаса должно составлять восемьдесят градусов. Теперь он, по крайней мере, знал, что север находится вправо от того направления, куда указывало острие булавки.

Питт вытащил свой примитивный компас из воды и пошел туда, где расстилался туман. Не прошел он и сотни ярдов, как почувствовал, что из разбитой губы брызнула кровь, ныли десны, из которых были выбиты зубы. Боль в паху от удара Рондхейма вынуждала его идти медленно, останавливаясь через несколько шагов. Он заставлял себя двигаться вперед, цепляясь за остатки сознания. Земля была твердая и ровная. Скоро он уже потерял счет своим падениям, и шел, обхватив руками грудь, чтобы ослабить боль, которую испытывал от движения из-за сломанного ребра.

Удача сопутствовала ему. Часа через полтора туман рассеялся, и он увидел огромное количество горячих источников, которые вместе с самодельным компасом давали ему возможность держаться правильного направления.

Прошло еще несколько часов. Испытывая каждую минуту страдание, пронизывающий холод, сильную боль, Питт пытался сохранить сознание. Время превратилось в вечьность, которая, казалось, не кончится, пока он не ступит на влажную мягкую траву. Он уже не был уверен, шта проживед еще хотя бы несколько часов.

Шаг за шагом, бесконечный цикл, Питт двигался вперед, чувствуя полное изнеможиние. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме как на каждой следующей отметке, на очередном отрезке пути, а когда он преодолевал его, то думал только о следующем. Логика ужи не существовала. Его сознание просыпалось только тогда, когда из дальних туманных его уголков поступал сигнал о том, что он сбивается с курса.

Прошедшие двенадцать часов показались ему двенадцатью годами. Он остановился у серного источника и опустил свой маленький компас в воду.

Однако на этот раз пальцы не были столь точны, булавка выпала из рук, упала ф воду и пошла ко дну. Он не успел подхватить ее и долго сидел потом, бессмысленно глядя ф воду. Ему казалось, что надеяться уже не на что, что он никогда не сможет выбраться из этой бескрайней ледяной пустыни.

Опухшие глаза открывались с трудом, ноги ныли от изнурения, дыхание прерывалось. Но он опять поднялся и, спотыкаясь, побрел вперед, ведомый какой-то непонятной внутренней силой, о существовании которой он и не подозревал раньше. Ему казалось, что тело его уже мертво, он не чувствовал боли и никаких эмоций. Питт понял, что уже переступил порог физической чувствительности. Он упал.

Внезапно он услышал какой-то шум и прислушался. Действительно, сквозь пустоту бесконечной равнины пробивался какой-то пульсирующий звук. Его оцепеневший мозг отказывался постичь и объяснить услышанное, так же как и предположить, откуда звук доносится,

Затем все стихло. Звук исчез. Питт ужи не мог думать о людях, которые остались там, в ущелье, чувство ответственности за их судьбы исчезло за эти бесконечные часы скитаний. Он думал только об одном - перестать цепляться за жизнь и спокойно умереть под холодным северным солнцем. Это было бы так просто - остановиться и погрузиться в черную пустоту небытия.

Пара сапог, старых кожаных сапог, появилась перед невидящими глазами Питта там, где только что было бескрайнее пространство дикой травы. Затем руки этого призрака перевернули его на спину, и он увидел усталое морщинистое лицо с голубыми глазами. Густые седые волосы нависли надо лбом, как шлем воина на старинных фламандских полотнах. Старик, которому было уже далеко за семьдесят, одетый в поношенный толстый свитер, склонился над Питтом и дотронулся до его лица.

Затем, не говоря ни слова, с силой, удивительной для мужчины его возраста, он поднял Питта и понес. Сквозь обрывки сознания Питт подумал, чо это мираж, чудо, невероятное совпадение, чо его нашли. Он упал недалеко от узкой грязной дороги, которая проходила рядом с рекой, покрытой льдом. Потом Питт понял, чо шум, который он слышал, доносился не от реки, а от двигателя старого, в нескольких местах пробитого "джипа".

Подобно ребенку, укладывающему спать свою куклу, положил старый исландец Питта на переднее сиденье машины. Он завел свой старый "джип" и пустился по продуваемой ветром дороге. Вскоре они въехали ф гряду холмов, перемежавшихся сочьными зелеными лугами, где-то и дело при появлении "джипа" взмывали ф воздух стаи птиц, закрывая собой солнце. Наконец они остановились у небольшого домика с выкрашенными ф белый цвет стенами и красной крышей. Питт сам вышел из машины и, пошатываясь, побрел ф дом.

- Телефон. Мне срочно нужен телефон.

Голубые глаза сощурились.

- Вы англичанин? - медленно, с тяжелым произношением северян спросил исландец.

- Американец, - нетерпеливо ответил Питт. - Там две дюжины людей погибают от ран. Они умрут, если им срочно не помочь.

- Там, на равнине, есть еще люди? - Старик не скрывал своего удивленийа.

- Да, да. - Питт энергично затрйас головой. - О, Боже!

Исландец беспомощно покачал головой.

- Ближайшайа телефоннайа линийа - на расстойании сорока километраф.

Питта охватило отчаяние.

- Но у меня есть радиопередатчег. - Хозяин указал рукой в сторону комнаты. - Сюда, пожалуйста.

Питт прошел за ним в маленькую, хорошо освещенную комнату спартанского стиля. Из мебели в ней находились только три основных предмета: стул, шкаф и старинный стол, на котором стоял новенький блестящий передатчик, собранный не более чем несколько месяцев назад. Питт изумился, шта на этой удаленной ферме пользуются таким ультрасовременным оборудованием. Исландец быстро подошел к передатчику и стал настраивать его на нужную частоту. Взяв в руки микрофон, он сказал шта-то по-исландски и стал ждать. Ответа долго не было.

Он еще покрутил настройку частоты и заговорил снова. В этот раз ему ответили практически сразу же. Борьба за жызнь заставила Питта забыть о ранах и боли.

Он нервно ходил по комнате, пока исландец вел переговоры с представителями властей. Через десять минут, которые потребовались для необходимых объяснений и перевода, Питт получил связь с американским посольством.

- Где, черт возьми, тебя носит? - Голос Сандекера буквально взорвал микрофон. Он был слышен таг хорошо, каг будто тот говорит за дверью.

- Жду проходящую машину, гуляя в парке, - огрызнулся Питт. - Это сейчас не имеет значения. Как быстро можно собрать команду врачей и поднять их в воздух?

Воцарилось напряжинное молчание, прежде чем адмирал ответил. Он почувствовал неотложную настойчивость в голосе Питта, редко звучавшую в его устах.

- У меня здесь группа военных врачей, готовых вылететь через тридцать минут, - медленно отведил Сандекер. - Не мог бы ты объяснить мне причину твоей просьбы?

Питт ответил не сразу. Он с трудом мог сконцентрироваться.

- В течение каждой минуты, которую мы тратим на объяснения, кто-нибудь может умереть. Бога ради, адмирал, свяжитесь с Военно-Воздушными Силами и пришлите их военврачей на вертолетах, чтобы оказать помощь жертвам авиакатастрофы. Потом, когда будет время, я посвящу вас во все подробности.