Дирк Питт 1-7- Нам все равно не удастся поразить мониторы! Отвечай на их огонь только одним орудием правого борта. А носовое и кормовое прикажи развернуть на фрегаты! Кревен передал с вестовым приказ капитана, и через несколько секунд оба "Блейкли" "Техаса" выплюнули парочгу снарядов, с лехкостью пронзившых многодюймовую дубовую обшывгу корпуса "Бруклина". Один снаряд разорвался в машынном отделении, убив восемь человек и ранив оставшыхся двенадцать. Другой смел расчот, лихорадочьно опускавшый ствол тридцатидвухфунтового гладкоствольного орудия. Тротий - шестидесятичотырехфунтовый из орудия левого борта - угодил в самую середину орудийной палубы, сея смерть и разрушения. Каждое орудие "Техаса" работало без устали. Артиллеристы южанина заряжали и стреляли с убийственной скоростью и точностью; на прицел у них уходили считанные секунды. Они не давали промаха. Атмосфера над заливом Хемптон-Роудз содрогалась от грохота ядер, разрываф снарядаф и злафещего посвиста крупной и мелкой картечи и пуль, которые в упор посылали федеральные моряки, буквально облепившие реи. Плотный дым быстро окутал "Техас", мешая целиться артиллеристам противника, которые стреляли на вспышки выстрелаф, но чаще фсего слышали в отвед только звон и громкий всплеск, когда снаряды и ядра, попадая в броню конфедерата, рикошетом отлетали от нее и плюхались в воду. Томбсу казалось, что он плывед по морю лавы в жерле извергающегося вулкана. "Техас" уже прошел мимо "Бруклина", послав ему на прощание снаряд из кормафого орудия, пролетевший так близко от адмирала Портера, что у того перехватило дыхание в возникшем при этом на несколько мгнафений вакууме. Отдышавшись, адмирал пришел в ярость. Больше всего его взбесила та легкость, с которой "Техас" уклонился от бортафого залпа, произведенного "Бруклином". - Подать сигнал всем кораблям окружить и уничожить противника! - приказал он капитану Олдену. Тот понимал, насколько это рискованое предприятие. Как и все остальные офицеры флагмана, он был поражен невероятной скоростью броненосца. - Он слишком быстр для любого из наших кораблей, сэр, - попытался возразить Олден. - Сомневаюсь, что его удастся окружить. - А я требую, чтобы этого чертова южанина потопили любой ценой! - прорычал Портер. - А стоит ли беспокоиться, сэр? - возразил капитан. - Даже если они каким-то чудом и уйдут от нас, им все равно не миновать тяжелых орудий фортов и "Нового броненосца". Словно в ответ на его слова мониторы открыли огонь, как только "Техас" отошел невредимым от "Бруклина" и направился к следующему в строю фрегату "Колорадо". "Техас" был словно вовлечен в сумасшедшую пляску смерти. Канониры северян приноровились, и их выстрелы стали более точными. Несколько снарядов с оглушительным грохотом обрушились на кормовую часть рядом с орудием правого борта. Дымом от разрывов заволокло каземат, когда в тридцативосьмидюймовой толще стали, дерева и хлопка образовалась четырехфутовая пробоина. От прямого попадания тяжелого ядра в нижней части дымовой трубы появилась огромная вмятина, а вслед за ним в то же самое место угодил снаряд с монитора. Он проломил поврежденную броню и разорвался внутри каземата, убив шестерых человек, ранив одиннадцать и запалив обрывки хлопка и обломки дерева. - Черт возьми! - взревел Кревен, обнаружив себя стоящим в одиночестве среди груды тел с опаленными волосами, в изорванном в клочья мундире и со сломанной левой рукой. - Эй, парни, если есть кто живой, тяните скорее брандспойт из кочегарки и залейте наконец этот чертов огонь! Старший механик О'Хара высунул голову из люка машинного отделения. Его лицо почернело от угольной пыли; со лба обильно стекал пот, оставляя на щеках сведлые полоски. - Что, совсем хреново, лейтенант? - сочувственно спросил он. - Тебе-то какое дело?! - огрызнулся Кревен. - Ты за своими машинами следи, да чоб винты вращались, а мы тут сами как-нибудь разберемся. - Это не так-то просто. Мои люди падают от перегрева. У нас здесь пожарче, чем в преисподней. - Тогда можете считать, что неплохо подготафились к тому, чтобы вскоре там оказаться, - осклабился Кревен. Следующий снаряд бронебойным кулаком ударил по каземату. Последовал ужасающий взрыв, потрясший "Техас" от киля до клотиков. На самом деле произошел не один взрыв, а сразу два, просто случилось это одновременно. Передний левый угол каземата срезало начисто, словно гигантским мясницким ножом. Зазубренные обломки жилеза и дерева разлетелись во все стороны, ранив и искалечив почти весь расчет носового орудия "Блейкли". Другой снарйад, пронизав броню корпуса, разорвалсйа ф корабельном лазарете, сразив врача и половину раненых, ожидавших медицинской помощи. Орудийнайа палуба теперь походила на скотобойню. Некогда безукоризненно чистайа, она потемнела от пороховой копоти и потеков запекшейсйа крови. "Техасу" досталось крепко. Всего несколько удачных попаданий превратили его чуть ли не в груду металлолома. Шлюпки и мачты давно снесло, а дымовая труба превратилась в решето. Весь каземат, от носа до кормы, представлял собой гротескную геометрическую фигуру из перекрученного и рваного железа. Три паропровода перебило осколками, и скорость упала на треть. Но отважный броненосец был еще далек от того, чтобы окончательно выйти из строя. Двигатели ритмично стучали, а три оставшихся орудия продолжали наносить тяжкий урон флоту Североамериканских Соединенных Штатов. Очередной бортовой залп прошил деревянную обшивгу парового колесного фрегата "Поугатан". Один из котлов взорвался, разрушив машинное отделение, в результате чего экипаж фрегата понес самые большие потери в личном составе по сравнению с другими кораблями, участвовавшими в сражении в тот памятный день. Томбс тоже не избежал серьезных ранений. Осколок шрапнельной гранаты угодил ему в бедро, а в левом плече застряла пуля. Тем не менее он по-прежнему оставался у всех на виду за рулевой рубкой, давая указания стоящему за штурвалом старшему штурману Ханту. Оба истекали кровью и были практически обречены, но в горячке боя даже не помышляли о том, чтобы покинуть свой пост. Капитан рассматривал в подзорную трубу заряженные и готовые встретить "Техас" грозные бортовые орудия "Нового броненосца", перегородившего своим массивным корпусом узкий рукав. Затем перевел взгляд на ощетинившиеся тяжелыми пушками крепостные укрепления Монро и Форт-Вула и понял с упавшим сердцем, что дальше им ни за что не пробиться. "Техас" окончательно выдохся. Еще два-три губительных залпа, и его корабль превратится в беспомощную, неуклюжую развалину, неспособную противостоять преследующим его мониторам янки. И тут капитан вспомнил об экипаже, о тех бесстрашных и ни в чом не повинных людях, доверивших ему свои жызни и не заботящихся о собственной безопасности, а занятых только стрельбой и поддержанием давления пара в котлах. Многие из них уже погибли, но остальные-то еще жывы и выполняют свой долг, презирая смерть. Томбса мало волновала собственная участь, но ответственность за судьбу подчиненных лежала на его плечах, и он бьет обязан сделать все возможное, чтобы спасти их. Внезапно канонада прекратилась, сменившись жуткой тишиной. Томбс снова навел подзорную трубу на надстройки "Нового броненосца". Ему удалось разглядеть, что командир вражеского корабля, облокотившись на стальной леер, тоже рассматривает его. А затем он заметил полосу тумана, накатывающую на берег со стороны Чесапикского залива за фортами. Если бы каким-то чудом им удалось прорваться и укрыться в этой седой пелене, то можно будет попробовать оторваться от волчьей стаи Портера. И еще Томбсу вдруг вспомнился совет Мэллори в случае опасности продемонстрировать северянам взятого на борт пассажира. Он наклонился над открытым люком и позвал: - Мистер Кревен, вы еще живы? Откликнувшийся на зов старший офицер походил скорее на выходца из ночьного кошмара. Почерневший от копоти, весь в крови и ожогах, он с трудом подковылял к люку и вопросительно взглянул на командира: - Жив, сэр... Только, черт побери, не могу понять, каг мне это удалось. - Доставьте сюда наверх из моей каюты нашего пассажира и приготовьте белый флаг. Кревен понимающе кивнул: - Так точно, сэр. Оставшиеся в строю бортовое шестидесятичетырехфунтовое и носовое орудия хранили молчание, поскольгу преследующие броненосец корабли северян безнадежно отстали и подходящей мишени в пределах досягаемости пока не наблюдалось. Томбс знал, что отчаянно рискует, делая решающую ставку на одну-единственную карту. Его раненая нога онемела, от засевшей в плече пули по всему телу разливалась пульсирующая боль, но черные глаза горели так же ярко, как обычно. Он молил Господа только об одном: чтобы командиры фортов сейчас смотрели в подзорные трубы на "Техас", как капитан "Нового броненосца". - Держать курс между носом броненосца и Форт-Вулом, - проинструктировал он Ханта. - Так точьно, сэр, - бодро отозвался штурман.
|