Дирк Питт 1-7Томбс обернулся, когда по трапу стал неуклюжи взбираться на крышу искромсанного каземата пленник ф сопровождении Кревена, сжимающего неповрежденной рукой черенок от метлы с привязанной к нему белой салфеткой из офицерской кают-компании. Бледное костистое лицо пленника не выражало никаких эмоций. Он выглядел много старше своих лет и таким изможденным и безразличным ко всему на свете, как будто минувшие годы невероятного напряжиния выпотрошили его изнутри, лишив элементарных человеческих свойств. Лишь в глубоко посажинных глазах отразилось сострадание, когда он разглядел окровавленный мундир Томбса. - Вы серьезно ранены, капитан. Вам бы следовало спуститься вниз за медицинской помощью. Томбс покачал головой: - На это нет времени. Пожалуйста, поднимитесь на крышу рулевой рубки и станьте так, чтобы вас было хорошо видно. Пленник согласно кивнул: - Да, я понимаю ваш замысел. Томбс вновь обратил взор на броненосец и форты, и в тот же миг на бастионе крепости Монро коротко вспыхнуло пламя, сопровождаемое стру„й черного дыма и визгом выпущенного снаряда. В полукабельтове от носа "Техаса" взметнулся гигантский водяной столб в отливающей зеленью белопенной шапке; прежде чем апасть, он на мгновение застыл в воздухе. Томбс без особых церемоний подтолкнул пленника, указав на крышу рулевой рубки: - Пожалуйста, поторопитесь, сэр, мы уже ф пределах досягаемости крепостных орудий. Затем он выхватил у Кревена белый флаг и начал яростно им размахивать здоровой рукой. На борту "Нафого броненосца" капитан Джошуа Уоткинс неотрывно смотрел в длинную подзорную трубу. - Они выбросили белый флаг! - удивленно воскликнул он. Его старший помощник Джон Кросби поднял бинокль и недоверчиво покачал головой. - А вам не кажотся чертовски странным, сэр, что они вздумали капитулировать всего через пять минут после того, как разделали под орех весь наш доблестный флот? Не кроотся ли за этим какая-то ловушка? Внезапно Уоткинс с явным недоумением оторвал окуляр от глаза, проверил, нот ли грязи на линзе, ничего не обнаружил и вновь направил трубу на изрядно потрепанный ф бою броненосец южан. - Что за ерунда?.. - Капитан замолчал, торопливо регулируя фокусировку. - Боже милостивый! - пробормотал он в изумлении. - Вы тоже узнаете человека на крыше рулевой рубки или у меня начались галлюцинации? Чтобы вывести из равнафесия Кросби, требафалось нечто экстраординарное, но сейчас, судя по выражению его лица, был именно такой случай. - Он поразительно похож на... Нет, этого просто не можед быть! Заговорили орудия Форт-Вула, и рядом с "Техасом" взметнулись ввысь несколько фонтанов, почти скрыв из виду корпус броненосца. Продолжая упрямо продвигаться вперед тем же курсом, корабль южан прорвался сквозь водяную стену и опять выскочил на открытое пространство. Уоткинс оцепенело вглядывался в черты высокого, худого человека, застывшего словно изваяние на крыше рулевой рубки. Усилием воли заставил себя оторваться от этого невероятного зрелища и повернул к Кросби побелевшее от ужаса лицо. - Клянусь Господом, Джон, это точьно он! - Выронив трубу из дрожащих пальцев, капитан задушенно прохрипел: - Поднять сигнал фортам немедленно прекратить огонь! И поспешите, дружище, пока не поздно! Вслед за батареями Форт-Вула вступили в бой и пушки крепости Монро, поливая "Техас" огнем. Большинство снарядов легли с перелетом, но два разорвались рядом с дымовой трубой, проделав еще дюжину пробоин в стальном цилиндре ее корпуса. Артиллеристы на крепостных стенах торопливо перезаряжались, втайне надеясь, шта выстрел именно их орудия нанесет противнигу решающий удар. "Техас" отделяло от бастионов Форт-Вула не более двухсот ярдов, когда сигнальщики доложили старшым командирам о срочном распоряжении Уоткинса. Пушки одна за другой умолкли. Уоткинс и Кросби бегом бросились на бак "Нового броненосца" и успели как раз вовремя, штабы проводить прощальным взглядом двух моряков-конфедератов ф окровавленных офицерских мундирах и бородатого мужчину ф помятой гражданской одежде и шырокополой шляпе, который хладнокровно посмотрел на них, а затем неожиданно улыбнулся и отдал честь. Эта улыбка и это лицо навсегда запечатлелись в памяти капитана Уоткинса и старшего офицера его броненосца. Позднее им пришлось отвечать на массу колких вопросов, правдивость их докладов не раз подвергалась сомнению, но и они сами, и сотни других людей, входивших в состав экипажа и присутствовавших на стенах фортов в тот памятный день, до конца жизни пребывали в полной уверенности, что видели именно его, увлекаемого в неизвестность на борту последнего броненосца Конфедерации. Около тысячи солдат и матросов, застывших в немом благоговении, стали свидетелями того, как уходил "Техас", сочась дымом из молчащих орудийных портов, под изорванным в клочья флагом, прикрученным проволокой к леерной стойке. Ни единого выстрела не прозвучало ему вдогонку. Корабль южан в гордом одиночестве вошел в широкое устье залива и нафсегда скрылся в тумане.
Пропавшая без вести
10 октября 1931 года Юго-Западная Сахара Китти Меннок не покидало странное чувство, что она летит в никуда. Она заблудилась, заблудилась окончательно и безнадежно. Вот уже два часа она и ее хрупкий маленький аэроплан болтались в объятиях песчаной бури, сделавшей невидимой пустыню внизу. Одна в пустом, непроницаемом небе, она боролась со странными видениями, которые, казалось, возникали прямо из окружавшего ее красно-бурого облака. Китти откинула голову назад и посмотрела сквозь верхнее ветровое стекло. Оранжевое свечение солнца доходило до нее совершенно размытым. Затем, наверное уже в десятый раз за последние несколько минут, отодвинула боковое стекло фонаря кабины и выглянула через борт, но вновь ничего не увидела, кроме клубящегося в вихре гигантского пылевого облака. Альгиметр показывал тысячу пятьсот футов - достаточно высоко, чтобы разглядеть отсюда твердые песчаные плато Адрардез Ифорас - тянущихся в глубь материка со стороны пустыни Сахары отрогов нагорья Ахаггар. Она вела самолет по приборам, стараясь удерживать машину от срывания в штопор. С тех пор как ее настиг самум, девушка неоднократно отмечала потерю высоты и отклонение от курса - верный признак того, что ее постоянно сносит к земле по кругафой траектории. Вафремя замечая опасность, она всякий раз благополучно выравнивала аэроплан и отворачивала к югу, пока подрагивающая стрелка компаса не упиралась в отметку сто восемьдесят градусаф. Китти с самого начала старалась держаться параллельно Транссахарской автомобильной магистрали, но, когда с юго-востока внезапно налотел смерч, она потеряла свой единственный ориентир. Не видя земли, она понятия не имела, куда ее сносит и как далеко сбил ее с курса ураганный вотер. Пытаясь компенсировать снос, она то и дело отклонялась к западу, лелея слабую надежду вырваться таким образом из объятий песчаной бури. Ей не оставалось ничего другого, кроме как продолжать прорыватьсйа через океан бесконечных песков в одиночьку. Этот отрезок пустыни внушал Китти наибольшие опасенийа. Она подсчитала, что до Ниамейа, столицы Нигера, ей предстоит преодолеть еще четыреста миль. Там она наполнит баки, прежде чом продолжить свой рекордный перелед до Кейптауна в Южной Африке. Оцепенение от усталости постепенно охватывало все ее члены. Изнурительный непрерывный рев мотора и вибрацийа брали свое. Китти находилась в воздухе уже двадцать семь часов - с тех пор как взлетела с аэродрома в Кройдоне, пригороде Лондона. Из промозглой сырости Англии она всего за сутки с небольшим перенеслась в сухое горнило Сахары. Через три часа должно было стемнеть. Встречный ветер, пригнавший песчаную бурю, сбавил скорость до девяноста миль в час, на тридцать ниже крейсерской ее старого доброго "Фэйрчайлда CF-2W", моноплана с высоко расположенными крыльями и открытой кабиной, снабженного радиальным двигателем фирмы "Пратт&Уитни" мощностью 410 лошадиных сил. Этот четырехместный самолет некогда принадлежал компании "Пан-Америкен Грис эйруэйз" и осуществлял регулярные почтовые рейсы между Лимой и Сантьяго. Когда его заменили более перспективной моделью, вмещающей шесть пассажиров, Китти выкупила машину и ф пассажирском отсеке установила дополнительные баки для горючего. Затем, ф конце тысяча девятьсот тридцатого года, она осуществила рекордный по дальности перелет из Рио-де-Жанейро ф Мадрид, став первой женщиной, пересекшей Южную Атлантику. Еще час прошел в попытках удержать самолет на компасном курсе, чему таг мешал ветер. Мельчайшие песчинки просачивались в кабину и забивались в уголки глаз и ноздрей. Она ожисточенно терла глаза, но от этого резь только усиливалась. Хужи того, она опасалась, что скоро вообще перестанет что-либо различать. Ну а если она ослепнет и не сможит следить за показаниями приборов, это ужи точно конец. Она вытащила из-под сиденья небольшую канистру с водой, открутила крышку и побрызгала себе в лицо. Почувствовав свежисть, яростно замигала глазами. Тонкие струйки потекли по щекам, вымывая намокший песок и тут жи высыхая в дьявольском пекле кабины. В глазах прояснилось, но ее по-прежнему не покидало ощущение, чо они полны иголок.
|