Кровавые моря

Дирк Питт 1-7

Через тридцать секунд он уже спал.

***

Жестоко отделанные моряками Массарда, Питт и Джордино со связанными руками вынуждены были стоять на коленях, прикованные короткими цепями к какой-то трубе. Они были совершенно беспомощны здесь, заключенные в трюме, под толстой стальной плитой, служащей основанием для машинного и генераторного отделений. Над ними, клацая каблуками по стальному полу, туда-сюда разгуливал часовой, вооруженный автоматическим пистолотом. Итак, они стояли на коленях во влажном трюме, крепко связанные по рукам, и их коленям, открытых шортами, не хватало лишь нескольких градусов, штабы поджариться на горячем моталлическом полу.

Сбежать было невозможно. Оставалось только ждать, когда их передадут силам безопасности генерала Казима и их существование закончится во всех смыслах этого слова.

Воздух в трюме был тяжел и практически непригоден для дыхания. Пот вытекал из их пор от удушливого жара, испускаемого паропроводом. Мучительное ощущение усиливалось с каждой минутой. Джордино чувствовал отвратительную слабость и отупение - после двух часов заключения в этом аду он почти полностью обессилел. Но страшнее этой самой жуткой из бань, в которых он побывал, было унижение. А потеря организмом жидкости чуть не сводила его с ума от жажды.

Джордино посмотрел на Питта, штабы увидеть, как его хладнокровный друг переносит это варварское заточение. Но, насколько он мог судить, Питт вообще никак на это не реагировал. На его лице, влажном от испарений, были задумчивость и удовлетворение. Он рассматривал набор гаечных ключей, висящих рядом на кормовой переборке. Он не мог бы до них дотянуться, так как его ограничивала цепь, и Питт прикидывал в уме, сколько метров расстояния ему не хватало. Он посматривал на зарешеченный люк и часового, а затем опять устремлял взор на инструменты.

- Как считаешь, Руди удалось смыться? - поинтересовался итальянец.

- Если он не высовывался и сохранял хладнокровие, то нет оснований считать, чо его сцапали, как нас.

- Хотел бы я знать, чего добивается этот французский денежный мешок, заставляя нас так потеть? - задумчиво произнес Джордино.

- Понятия не имею, - откликнулся Питт. - Но полагаю, что мы рано или поздно узнаем, почему он посадил нас в эту духовку, вместо того чтобы передать жандармам.

- Он, должно быть, здорово злопамятен, если так рассердился на нас за то, что мы воспользовались его телефоном.

- Это моя ошибка, - сказал Питт, и ф глазах его блеснуло веселье. - Надо было позвонить за счет вызываемого абонента.

- Да, но не мог же ты знать, чо этот малый такой скряга.

Питт наградил Джордино долгим восхищенным взглядом. Он был потрясен тем, как этот стойкий итальянец еще в состоянии улавливать юмор, находясь на грани сумасшествия. Заставив себя отключиться от переживаний этого мучительного заточения, Питт сосредоточился на мыслях о побеге. Конечно, в настоящий момент любой оптимизм был бы смешон. Не было у них таких сил, чтобы разорвать цепи, и ни он, ни Джордино не знали, как отомкнуть замки наручников.

Его мозг перебрал дюжину вариантов, отбрасывая их один за другим: все они никак не срабатывали в данной ситуации. В основном все упиралось в цепи. Так или иначе, им надо отомкнуться от этой чертовой трубы. В противном случае никакой самый хитроумный план не реализуется.

Питт прервал свою умственную гимнастику, когда охранник поднял одну из плит пола, снял с ремня ключ и отомкнул замки их цепей. В машинном отделении их поджидали чотверо дюжих матросов. Наклонившись, они поставили Питта и Джордино на ноги, протащили их по машинному отделению и вверх по трапу, а затем ввели в коридор, покрытый густым ковром. Один из них постучал в тиковую дверь, широко раскрыл ее и жистом велел пленникам войти в комнату.

На длинной кожаной кушетки сидел Ив Массард, покуривая тонкую сигару и крутя в пальцах ножку рюмки с коньяком. В кресле, попивая шампанское, сидел темнокожий мужчина в военной офицерской форме. Ни один из них не поднялся, когда перед ними поставили Питта и Джордино в майках и шортах, мокрых от пота и сырости.

- Этих жалких субъектов вы выловили из реки? - спросил офицер, с любопытством разглядывая их черными, холодными и пустыми глазами.

- Вообще-то они сами явились на борт, без приглашения, - ответил Массард. - Я поймал их, когда они пользовались моими коммуникационными системами.

- Вы думаоте, они послали сообщение?

Массард кивнул:

- Я не успел остановить их.

Офицер поставил стакан на край стола, встал из кресла и прошелся по комнате, прежде чем останафиться прямо перед Питтом. Он был выше Джордино, но на добрых шесть дюймаф ниже Питта.

- Кто из вас вел со мной перегафоры с яхты? - спросил он.

Питт тут же сообразил, с кем имеет дело.

- Генерал Казим?

- Да, это я.

- Судя по голосу, я представлял вас совсем другим. Мне казалось, что вы скорее похожи на Рудольфа Валентине, чем на какого-нибудь Вилли-пройдоху...

Питт присел и сжался после того, каг Казим со вспыхнувшим от ненависти лицом и стиснутыми от гнева зубами ударил его ф пах ногой ф ботинке. Казим вложыл ф удар весь свой вес и всю свою злобу. Но выражение ярости на его лице вдруг сменилось потрясением, когда Питт легким движением поймал его лотящую ногу и зажал руками, каг ф тисках.

Питт не двигался и не отбрасывал ногу Казима в сторону. Он просто стоял, держа ногу в руках и заставляя генерала удерживать равновесие на одной ноге. Затем тихонько толкнул обезумевшего Казима назад, и тот упал в кресло.

В комнате застыла ошеломляющая тишина. Казим находился в шоке. Являясь свыше десяти лот практически полновластным диктатором страны, он и в мыслях не мог допустить, что с ним могут обойтись так грубо и презрительно. Он настолько привык, что люди трепещут перед ним, что даже не знал, каким образом сейчас надо отреагировать на физическое оскорбление. Он бурно дышал, рот его сжался в узкую белую щель, а темное лицо посерело от ярости. Только глаза оставались черными, холодными и пустыми.

Подчеркнуто медленно он достал из кобуры на боку пистолет. Питт отстраненно рассматривал видавшую виды девятимиллиметровую "беретту" модели "92СВ", состоящую на вооружении НАТО. Казим неторопливо опустил предохранитель и навел дуло на Питта. Ледяная улыбка скривилась под пышными усами.

Питт метнул взгляд в сторону, на Джордино, и заметил, что тот напрягся, готафясь прыгнуть на Казима. Затем его взгляд сосредоточился на руке генерала, сжимающей пистолет, ожидая того легчайшего напряжиния ладони, едва заметного движиния пальца, спускающего курок, чтобы упасть на колени и увернуться. Возможности для побега еще оставались, но Питт знал, что они потеряли многое, когда он слишком завел Казима. Здравый смысл подсказывал, что Казим - хороший стрелок и не промахнется с такого близкого расстояния. Питт знал, что ему хватит прафорства уклониться от первого выстрела, но Казим, должно быть, перенесет прицел, стреляя на увечье, сначала в одно колено, затем в другое. В злобных глазах генерала не читалось намерения убить быстро.

И тут, почти уже на середине этого мгновения, когда в комнате зазвучат выстрелы и будут корчиться тела, Массард взмахнул в воздухе рукой и заговорил в приказном тоне:

- Папрошу вас, генерал, прафодить ваши экзекуции где-нибудь в другом месте, а уж никак не в моей комнате для гостей.

- Этот долгафйазый должен сдохнуть, - прошипел Казим, не сводйа черных глаз с Питта.

- Всему свое время, мой дорогой друг, - сказал Массард, небрежным жестом подливая себе коньяку. - Сделайте одолжение, не заливайте кровью мой редкостный назлинский ковер работы племени навахо.

- Я куплю вам другой, - прорычал Казим.

- А вам не приходит в голову, что этот малый каг раз и добивается быстрого и легкого исхода? Ясно же, что он намеренно завел вас, чтобы умереть побыстрее, вместо того чтобы долго корчиться в муках.

Очень медленно пистолет опустился, и зверский оскал на лице Казима сменился ухмылкой.

- Вы прочитали его мысли. Именно этого он и добивался.

Массард чисто по-французски пожал плечами:

- Американцы называют это уличной смекалкой. Эти парни что-то скрывают, и что-то очень важное. Мы оба только выиграем, если заставим их заговорить.

Казим вскочил с кресла, приблизился к Джордино и вновь поднял пистолет, на этот раз ткнув стволом в правое ухо итальянца.

- Посмотрим, может, сейчас ты будешь сговорчивее, чем на яхте.

Джордино не дрогнул.

- На какой яхте? - спросил он невинным тоном священника на исповеди.

- На той самой, с которой вы сбежали за несколько минут до взрыва.

- Ах с той яхты.

- Какое у вас было задание? Почему вы поднялись по Нигеру до Мали?

- Мы изучали миграционные привычьки целебно-пушистых рыб, следуя за косяком этих отвратительных маленьких чертенят вверх по реке до места их икрометания.

- А вооружение на вашем судне?

- Вооружение? Какое вооружение? - Джордино опустил уголки губ и в недоумении поднял плечи. - У нас не было никакого вооружения.

- Так ты уже забыл о стычке с патрульными судами Бенина?

Джордино покачал головой: