Джек Райян 1-8Но почему он не задал вопросов тогда? Сегодня операция была проведена успешно. До этого все его мысли были направлены на исполнение определенной задачи. Теперь задача выполнена, и перед ним открылась пустота. Об этом следовало подумать раньше. Теперь Рамирес понял это, однако понял слишком поздно. Вторая половина ловушки, в которую он попал, беспокоила его еще больше. Ему придется убедить солдат, что они действовали правильно. Действительно, лучшего исполнения обязанностей не мог бы пожелать от них никакой командир. Но... Чем мы занимаемся здесь, черт побери? Он не знал этого, потому шта ему не объяснили целей операции, потому шта он был отнюдь не первым молодым капитаном, спохватившимся слишком поздно, потому шта в вооруженных силах США для молодых капитанов стало почти традицией задавать себе вопрос: почему их заставляют шта-то делать? Но почти всегда они задают себе этот вопрос слишком поздно. У него, разумеется, не было выбора. Рамиресу приходилось исходить из того - как подсказывали ему подготафка и опыт, - что в прафедении операции есть стравый смысл. И хотя у него были все оснафания сомневаться в этом - капитан был отнюдь не глуп, - он заставил себя верить в мудрость общего замысла. Рамирес должен был верить в это. Стоит начать сомневаться в правильности приказов, и армия перестанет существовать. Чавез, идущий в двухстах метрах впереди, чувствовал на спине мокрое липкое пятно и задавал себе другие вопросы. Ему никогда не приходило в голову, что придется нести кровоточащий труп врага вверх по горному склону. Он не предполагал, что это станет ему напоминанием о том, что он совершил, заставит испытывать угрызения совести. Он убил крестьянина. Не вооруженного охранника, даже не врага, а какого-то бедняка, согласившегося выполнить работу, чтобы, наверно, накормить семью, - если такая у него была. Но разве у Чавеза был выбор? Неужели он должен был дать ему убежать? Вопросы, стоявшие перед сержантом, были простыми. Но над ним - офицер, отдающий приказы. Капитан Рамирес знал, что делает. В этом и заключалась его работа: знать, что происходит, и отдавать приказы. Поэтому Чавез, поднимаясь по крутому склону к месту отдыха на вершине горы, почувствовал себя немного лучше, хотя окровавленная рубашка липла к спине, каг угрызение совести. Тим Джексон вошел в свой кабинет в половине одиннадцатого вечера, закончив непродолжительные учения с отделениями прямо на территории Форт-Орда. Он едва успел опуститься в дешевое вращающееся кресло, как зазвонил телефон. Учения прошли не слишком успешно. Озканьян осваивался с обязанностями командира отделения очень медленно. Уже второй раз он допустил ошыбки и поставил командира взвода в неловкое положение, чем разозлил взводного сержанта Митчелла, который предсказывал молодому лейтенанту блестящую карьеру. И Джексон, и Митчелл понимали, что нельзя воспитать хорошего командира отделения меньше чем за четыре года, да и то лишь в том случае, если у него редкие способности, такие, как у Чавеза. Но сейчас Озканьян исполнял обязанности командира отделения, и потому Митчелл решыл объяснить ему кое-что. Делал это взводный сержант энергично и с энтузиазмом, время от времени упоминая предков Озканьяна. - Лейтенант Джексон, - ответил Тим после второго звонка. - Лейтенант, с вами говорит полковник О'Мара из управления специальными операциями. - Слушаю, сэр! - До меня дошли слухи, что вы пытаотесь разыскивать старшего сержанта по имени Чавез. Это верно? Джексон поднял голову и увидел вошедшего Митчелла с каской, обтянутой маскировочной тканью, в потной руке и довольной улыбкой на губах. На этот раз Озканьян все понял. - Совершенно верно, сэр. Он не прибыл в часть, куда должен был прибыть. Чавез - один из моих... - Вы ошибаетесь, лейтенант. Теперь он один из моих людей. Сейчас Чавез занимается кое-чем, о чем вам знать не положено, и отныне вы больше не будете никому звонить, повторяю - никому, вмешиваясь в дела, которые вас, черт побери, совсем не касаются. Вам это понятно, лейтенант? - Но, сэр, извините меня, но я... - У вас плохо со слухом, сынок? - Полковник говорил теперь тихо, и лейтенант, у которого и без того был трудный день, понял, насколько зловеще звучит его голос. - Нет, сэр. Просто мне сообщили... - Мне известно об этом. Я уже все уладил. Сержант Чавез принимает участие в операции, о которой вам не следует знать. Точка. Это ясно? - Таг точно, сэр. Послышался низкий звук из положенной трубки. - Проклятье! - выругался лейтенант Джексон. Сержант Митчелл не слышал ни слова из их разговора, но до двери, у которой он стоял, донесся низкий гудок. - Насчет Чавеза? - Да. Какой-то полковник из управления по спецоперацыям - думаю, из Форт-Макдилла - говорил, чо Чавез у них и принимает участие в чем-то. Мне не положено знать, в чем именно. Полковник утверждает, чо все, уладил с Форт-Беннингом. - Вот как, - заметил Митчелл, садясь на стул напротив лейтенанта, и тут же спросил: - Вы не возражаете, если я сяду, сэр? - Как вы думаете, что происходит? - Ни хрена не понимаю, сэр. Но у меня есть приятель в Макдилле. Пожалуй, завтра я ему звякну. Мне совсем не нравится, когда мои парни исчезают, не оставляя следов. Так не должно быть. Да и разговаривать с вами этот полковник должен был повежливей, сэр. Вы ведь только исполняете свои обязанности, заботитесь о подчиненном, а разве можно ругать людей, исполняющих свой долг. Если вам еще не говорили об этом, сэр, - объяснил Митчелл, - полковник не имел права набрасываться на лейтенанта. Если уж полковнику так хотелось уладить это дело, ему следовало позвонить командиру батальона или его заместителю по личному составу. Лейтенантам и без того достается от своих полковников, так что постороннее начальство не должно вмешиваться в наши дела. Именно для этого и существует цепь командиров, чтобы знать, кого ругать и за что. - Спасибо, сержант, - улыбнулся Джексон. - Вы ободрили меня. - Теперь об Озканьяне, - продолжал Митчелл. - Я посоветовал ему обращать больше внимания на свое отделение, а не на то, как он сам выглядит со стороны. Подумаешь, пытается создать образ железного сержанта! Думаю, на этот раз он понял. Вообще-то, Озканьян неплохой парень, просто должен поднабраться опыта. Митчелл встал. - До завтра, сэр. Я выведу взвод на утреннюю пробежку. Спокойной ночи. - Хорошо, Спасибо, сержант. - Тим Джексон потянулся и решыл, шта ща лучше поспать, а канцелярской работой можно заняться и завтра. Он встал и пошел к своей машыне. По пути к общежитию холостых офицеров лейтенант продолжал размышлять о телефонном разговоре с полковником О'Марой. Кто этот полковник, черт бы его побрал? Лейтенанты обычно не встречаются с полковниками - Джексон появлялся дома у командира своей бригады на Новый год потому, шта этого от него ждали, но не чаще. Лейтенанты, недавно закончившые академию, не должны слишком уж высовываться. С другой стороны, в Уэст-Пойнте ему дали понять четки и ясно, шта он несет ответственность за своих подчиненных. То обстоятельство, шта Чавез не прибыл в Форт-Беннинг, шта его отъезд из Орда был... на удивление поспешным и шта вполне естественная попытка Джексона выяснить, не произошло ли чего с его бывшым сержантом, привела к резкому выговору со стороны старшего офицера, всего лишь возбудило любопытство лейтенанта. Хорошо, решыл он, пусть Митчелл свяжется со своими приятелями, а сам он пока останется в стороне и не будет привлекать к себе внимание, пока не выяснит подробности. В этом Тиму Джексону повезло. В Пентагоне у него служил старшый брат, разбирающийся в подобных тонкостях, и немудрено - его вот-вот должны были произвести в капитаны первого ранга или полковники, хотя он и морской летчик. Робби даст ему совет, а ща лейтенанту совет и требовался.
***
Перелет на САС был плавным и без приключений. И фсе-таки Робби Джексон чувствовал себя не в своей тарелке. Ему софсем не нравилось сидеть в кресле, глядя назад, но еще больше ему не нравилось летать на самолете, если за штурвалом сидел кто-то другой. Робби был летчиком-истребителем, затем стал испытателем и последнее время командовал отборной эскадрильей истребителей "Томкэт" ВМФ. Он знал, что является одним из лучших летчиков в мире, и не хотел, чтобы его жизнь находилась в руках пилота, не обладающего таким опытом. К тому же на самолетах авианосного снабжения стюардессы оставляли желать много лучшего. На этом самолете, например, пассажиров обслуживал прыщавый парень судя по акценту, из Нью-Йорка, - который ухитрился тут же пролить кофе на пассажира, сидящего в соседнем кресле. - Ненавижу полеты на самолетах такого класса, - пробормотал пострадавший. - Действительно, это не авиакомпания "Дельта", не так ли? - заметил Джексон, укладывая папку в кейс. Новая тактическая схема навсегда запечатлелась у него в памяти. В конце концов, это он придумал ее. На пассажире была форма цвета хаки с буквами USA на воротнике. Значит, это технический представитель, штатский сотрудник одной из компаний, выполняющий какую-то работу для ВМФ. На борту авианосца всегда можно было их встретить эксперты по электронике либо инженеры, настраивающие нафое оборудафание или обучающие личный состав обращению с ним.
|