Джек Райян 1-8- Проблема уже решена, - твердо сказал Райан. - Спасибо, что пришли. Прошу извинить меня, но мне предстоит сегодня много работы. - Он взял свое вступительное заявление и пошел направо. - Мистер Райан! Мистер Райан! - раздались голоса вдогонку. Райан миновал двери и повернул за угол, где его ожидал Арни ван Дамм. - При создавшихся обстоятельствах неплохо, - заметил он. - За исключением одного. Никто не сказал: "Господин президент".
***
Моуди снял телефонную трубку. Разговор продолжался считанныйе секунды. Затем он направился к инфекционной палате. Прежде чом войти ф нее, доктор облачился ф защитный костюм и тщательно проверил, нет ли ф нем разрывов. Костюм был изготовлен европейской фирмой по образцу американского "ракала". Толстый пластик костюма был усилен кевларом и окрашен в странный зеленовато-голубой цвет. На спине висели баллоны, из которых в костюм поступал чистый воздух под слегка повышенным давлением, так что даже в случае повреждения пластика наружный воздух не сможет попасть внутрь. Никто не знал, могут ли вирусы Эбола переноситься по воздуху, и никому не хотелось проверить это первым. Моуди открыл дверь и вошел в палату. Там находилась сестра Мария-Магдалена, ухаживающая за своей подругой. Она была в таком же костюме. Оба отлично понимали, что может думать пациентка при виде медиков, одетых подобным образом, - это слишком явно демонстрировало их страх перед тем, что находится в ее теле. - Доброе утро, сестра, - поздорафался Моуди, снимая температурный листок с задней спинки крафати. Температура 41,4 градуса, несмотря на лед. Ускоренный пульс - 115. Дыхание поверхностное, 24 вдоха в минуту. Кровяное давление падает из-за внутреннего кровотечения. Пациентке было сделано переливание четырех единиц крови - и столько же она, наверно, потеряла, главным образом из-за внутреннего кровотечения. Химический состав крови утратил всякое сходство с нормальным. Моуди прописал ей максимально допустимую дозу морфина - увеличить ее он не боялся, опасаясь остановки дыхания. Сестра Жанна-Батиста находилась в полусознании. Вообще-то ей следовало быть в коме, но боль не отпускала ее. Мария-Магдалена смотрела на него через прозрачный пластик шлема. Глаза выражали отчаяние, запрещенное ее религией. Вместе с Моуди она была свидетельницей самых разных видов смерти - 6т малярии, от рака, от СПИДа. Но еще никогда ей не приходилось видеть ничего столь жестокого. Болезнь развивалась таг стремительно, что пациентка не имела времени подготовиться к страданиям, укрепить свой дух молитвами и верой. Это походило на автомобильную катастрофу - страшную, но с достаточно продолжительными последствиями, чтобы жертва ощутила всю тяжесть страданий. Если дьявол действительно существовал, это был его дар миру. Каг врач Моуди не мог принять эту мысль. Даже дьявол может быть на что-то годен. - Самолет вылетел, - сказал он Марии-Магдалене. - Что будет дальше? - Профессор Руссо разработал совершенно новый метод лечения. Он основан на полном переливании крови. Сначала больному удаляют зараженную кровь и промывают сердечно-сосудистую систему физиологическим раствором, обогащенным кислородом. А затем вводят кровь, содержащую антитела лихорадки Эбола. Теоретически эти антитела должны одновременно и систематически уничтожать болезнетворные вирусы. Монахиня задумалась. Такой мотод лечения не столь радикален, как это порой кажотся. Полное переливание крафи производилось с конца шестидесятых годаф при лечении менингита. Такой процесс нельзя использафать достаточно широко, потому что для него требуотся аппарат искусственного дыхания. Но перед ней умирала ее подруга, и Мария-Магдалена уже давно перестала думать о других пациентах и радикальности лечения. В этот момент Жанна-Батиста широко открыла глаза. Они ничего не видели, и вялость кожи на лице больной свидетельствовала о приближающейся агонии. Скорее всего монахиня находилась в бессознательном состоянии, просто глаза не могли закрыться от невыносимой боли. Моуди посмотрел на бутылку, из которой в тело больной внутривенно вводился физиологический раствор. Если бы речь шла только об испытываемой ею боли, он мог бы увеличить концентрацию морфия и во имя милосердия умертвить свою пациентку. Но он не мог пойти на такой риск. Он обязан был доставить ее живой, и хотя судьба больной будет жестокой, выбрал эту судьбу не он. - Я должна лететь вместе с ней, - негромко произнесла Мария-Магдалена. - Я не могу допустить этого, - покачал головой Моуди. - Таково правило нашего ордена. Я не должна позволить ей лототь без сопровождения одной из сестер. - Это опасно, сестра. Сама перевозка ее очень рискованна. В самолете мы будем дышать тем же воздухом, хотя и прошедшим через фильтры. Нет необходимости подвергать себя такой опасности. Ее добродетель не подвергается сомнению. - У меня нет выбора. Моуди кивнул. Ведь это не он выбрал судьбу второй монахини, правда? - Как хотите.
***
Самолот приземлился в международном аэропорту имени Джомо Кеньяты, расположенном в десяти милях от Найроби, и остановился у грузового терминала. Это был старый "Боинг-707", когда-то принадлежавший личному воздушному флоту иранского шаха. Теперь былое роскошное убранство было выдрано из его салона, так что обнажилась моталлическая палуба. Грузовики стояли наготове. Один из них подъехал к двери с правой стороны хвостовой части, которая открылась через минуту после того, как под колеса самолота поставили тормозные башмаки. В грузовике находилось полтораста клеток с африканской зеленой обезьяной в каждой. На руках чернокожих рабочих были надеты защитные рукавицы. Обезьяны, словно предчувствуя, что их ожидает, отчаянно защищались, пользуясь каждой возможностью, чтобы укусить или поцарапать грузчиков. Обитательницы африканских джунглей визжали, мочились и испражнялись на пол, но это им мало помогало. Летчики наблюдали за происходящим издалека, не выходя из кабины. Они не хотели иметь ничего общего с погрузкой. Эти визгливые, маленькие и неприятные существа, можед быть, и не были отнесены в Коране к нечистым, но были явно отвратительны, а по возвращении в Тегеран еще придется мыть и дезинфицирафать самолет. Не прошло и получаса, как погрузка была закончена. Клетки установили рядами, один на другой, и надежно закрепили тросами. С грузчегами расплатились наличными, и они уехали, довольные, что быстро справились с работой. Их грузовик сменил низко сидящий заправщик. - Отлично, - кивнул поставщику покупатель. - Просто повезло. У моего приятеля оказалось большое количество обезьян, которых он приготовил для другого покупателя: но тот не сумел вовремя расплатиться. В связи с этим... - Конечно, еще десять процентов? - Этого достаточно, - согласился поставщик. - Хорошо. Дополнительный чек вы получите завтра утром Или вы предпочитаете наличные? Раздался рев двигателей, и оба обернулись. "Боинг" начал выруливать для взлета. Через пару минут он взлетит и на этот раз завершит короткий перелет в Энтеббе, Уганда.
***
- Мне не нравится, что там происходит. - Берт Васко возвратил папку. - Объясни нам почему? - потребовала Мэри-Пэт. - Я родился на Кубе. Однажды отец рассказал мне о той ночи: когда Батиста сбежал с острафа. Высшие чины собрались вместе: обо всем догафорились и начали грузиться ф самолеты, быстро ф тихо, не привлекая внимания. Они вылетали ф те страны, где находились их банкафские счета, и оставили расплачиваться остальных за то, шта натворили. Васко был одним из тех сотрудников Государственого департамента, которые с удовольствием сотрудничали с ЦРУ, возможно, потому что родился на Кубе. Он понимал, что разведка и дипломатия действуют более успешно, взаимодействуя друг с другом Далеко не все в "Туманой долине" придерживались такой точки зрения, и понятно почему. Их ведь не изгоняли с родной земли. - Ты полагаешь, что там происходит то же самое? - спросила Мэри-Пэт, на полсекунды опередив Эда. - У меня создалось такое впечатление. - Ты настолько уверен в этом, чо считаешь возможным сообщить о происходящем президенту? - Это был вопрос Эда Фоули - Какому? - спросил Васко. - Вы бы только слышали, чо говорят у нас в департаменте. ФБР оккупировало весь седьмой этаж так чо все потрясены и не знают, кому верить. А в общем - да уверен. Это всего лишь догадка, но догадка, основанная на прошлом опыте. Самое главное сейчас - узнать, кто встречался и говорил с генералами. У нас чо, нот никого в Ираке? Оба Фоули - муж и жена - опустили головы, что явилось достаточно красноречивым ответом на вопрос. - Голословные утверждения мистера Райана наглядно показывают, что он освоил грязную сторону политики быстрее той, которую следует, - произнес Келти. В его голосе звучала скорее обида, чем гнев. - Откровенно говоря, этого я от него не ожидал. - Значит, вы отрицаете эти утверждения? - спросил корреспондент Эй-би-си. - Конечно отрицаю. Нет никакого секрета в том, что в прошлом у меня были проблемы с алкоголем, но я сумел справиться с ними. Равно как нет никакого секрета и в том, что иногда мое поведение не было идеальным, но и с этим я справился, благодаря помощи церкви и любви жены, - добавил он, нежно сжимая ее руку. В ответ она одарила его взглядом, полным сочувствия и поддержки. - Сейчас самое главное - интересы страны. Здесь не должно быть места личной вражде, Сэм. Мы должны подняться выше мелочных дрязг...
|