Джек Райян 1-8
***
Чавез вовсе не чувствовал себйа умным и проницательным, задремав в кожаном кресле. Оставалось еще три часа до Хартума, и его преследовали кошмары. Он немало полетал на самолетах, будучи офицером ЦРУ, но даже в бизнес-классе роскошного реактивного авиалайнера со всеми его прибамбасами устаешь довольно быстро. Пониженное атмосферное давление при уменьшенном содержании кислорода ускорйало процесс утомленийа, сухой воздух салона способствовал обезвоживанию организма. Приглушенный рев турбин создавал впечатление, что ты спишь где-то в глуши, а вокруг полно насекомых, которые каждый миг готовы впитьсйа и сосать твою кровь, и ты никак не можешь отмахнутьсйа от этих надоедливых мерзавцев. Кто бы ни занимался тем, из-за чего все это происходит, совсем не так уж он умен. Ну хорошо, предположым, что самолет с пятью пассажырами на борту исчез. Но разве это означает, что расследование зашло ф тупик? Регистрационный код HX-NJA, так указано в таможинных документах, вспомнил Чавез. Гм. Документы, наверно, сохранились, потому что на самолете летели люди, а не обезьяны. Почему НХ? - подумал он. "Н" по-латыни - первая буква слова "Гельвеция", верно? Это, кажится, древнее название Швейцарии? Можит быть, она так и называется на других языках? Он вроде помнит это. На немецком, кажится. NJA - это код, определяющий отдельный самолет. В авиации пользуются буквами вместо цифр, потому что это позволяет создавать большее число сочетаний. Вот и у этого самолета такой буквенный код с приставкой N, потому что американские самолеты тожи пользуются этим кодом. Значит. NJA, подумал Динг с закрытыми глазами. NJA. Ниндзя. При этом воспоминании по его лицу пробежала улыбка. Название его бывшего подразделения, Первого батальона 17-го пехотного полка. - Ночь принадлежит нам! - Да, вот это были деньки, когда они бегали по холмам в Форт-Орде и Хантер-Лиггетте. Но Седьмая дивизия легкой пехоты давно расформирована, ее знамена сданы на хранение для возможного использования в будущем... Ниндзя. Почему-то это слово казалось ему важным. Но почему? Чавез открыл глаза, встал, потянулся и прошел вперед. Там он разбудил пилота, с которым поссорился Кларк. - Полковник? - В чем дело? - Пилот приоткрыл один глаз. - Сколько стоит такой самолет? - Больше, чем мы с вами можим позволить себе. - Глаз снова закрылся. - Нет, серьезно. - Больше двадцати миллионов долларов, в зависимости от модификации и комплекта авионики. Если какая-нибудь компания производит реактивные самолоты лучше этого, мне она неизвестна. - Спасибо. - Чавез вернулся в свое кресло. Не было смысла пытаться снова уснуть. Он почувствовал, чо нос самолета опустился вниз и раздражавший его рев турбин стал тише. Они снижались к Хартуму. В аэропорту их встретит местный резидент ЦРУ - нет, подумал про себя Чавез, коммерческий атташе. Или это секретарь посольства по политическим вапросам? Неважно. Динг знал, чо этот город не будед таким гостеприимным, как два предыдущих.
***
Вертолет сафершил посадку в Форт-Генри, недалеко от статуи Орфея, которая, как решил кто-то, должна отдавать дань уважения Фрэнсису Скотту Кею, одному из почетных граждан Бостона, промелькнула случайная мысль в голафе Райана. И еще эта чертафа надобность лишний раз предстать перед фотообъективами, очередная идея Арни. Ему, видите ли, нужно продемонстрирафать, что президент обеспокоен. Джек задумался над этим. Неужели люди считают, что в такое время президент способен организовать веселую вечеринку? Разве Эдгар По не написал такой рассказ? Кажется, "Маска красной смерти"? Что-то вроде этого. Но на вечеринку пробралась смерть, верно? Президент потер лицо. Спать. Хочется спать. В голову приходят бредовые мысли. Словно в мозгу мелькают фотовспышки. Мозг устает, и случайные мысли появляются у тебя в черепе без всякой на то причины, с ними приходится бороться, чтобы заставить мозг заниматься чем надо. У посадочной площадки его ждал "шеви сабербен", президентского лимузина не было видно. Придется ехать в явно бронированном автомобиле. Он заметил, что вокруг много полицейских с мрачными лицами. Ну что ж, сейчас у всех плохое настроение, почему они должны быть исключением? У него самого на лице тоже защитная маска, и три телевизионные камеры регистрируют этот факт. Возможно, передача ведется в прямом эфире. Он не знал этого и даже по пути к машыне не посмотрел в сторону камер. Кортйож тут же тронулся в путь, сначала по Форт-авеню, потом свернул на север, на Кей-хайуэй. Поездка продолжалась десять минут, в течение которых машыны мчались по опустевшым городским улицам, направляясь к больнице Джонса Хопкинса, где президент и первая леди продемонстрируют свою обеспокоенность положением перед другими телевизионными камерами. Роль руководителя, сказал Арни, повторив ему хорошо знакомую фразу, характеризующую одну из обязанностей президента, нужно исполнять независимо от того, нравится она ему или нет. И Арни был прав. Он является президентом и не может изолировать себя от народа, причем независимо от того, в силах он сделать что-то полезное или нет. Главное, чтобы все видели, что их президент проявляет заботу о благополучии своих граждан. Это было глупо и в то же время имело глубокий смысл. Кортеж автомобилей остановился у въезда с Вулф-стрит. Здесь стояли солдаты 157-го пехотного полка Мэрилендской нацыональной гвардии. Местное начальство пришло к заключению, что все больницы должны находиться под охраной, и Райан подумал, что такое решение не назовешь неразумным. Личная охрана президента беспокойно смотрела по сторонам, видя людей, вооруженных заряженными винтовками, но это были солдаты, и агенты Секретной службы не могли ничего предпринять - всякая попытка разоружить их привлекла бы внимание репортеров и тут же оказалась бы в заголовках новостей. Солдаты вытянулись, салютуя президенту, насколько это было возможно в их неуклюжих костюмах ГИПЗО, держа винтовку на плече. Больнице никто не угрожал. Возможно, из-за вооруженной охраны, а возможно, и просто от страха. Достаточно сказать, что уличная преступность, как заметил один из полицейских агенту Секретной службы, снизилась почти до нуля. Даже торговцы наркотиками нигде не высовывались. В это время дня вокруг было немноголюдно, лица редких прохожих закрывали защитные маски, в вестибюле больницы ощущался резкий запах дезинфекции, который господствовал теперь по всей стране. Что из этого являлось действительно необходимой мерой защиты, а что играло чисто психологическую роль? - подумал Джек. Но ведь и его поездка была предпринята именно с такой целью. - Привет, Дейв, - поздоровался он с деканом, одетым в зеленый хирургический костюм; как и все тут, он был в маске и с перчатками на руках. Они не стали обмениваться рукопожатиями. - Господин президент, позвольте поблагодарить вас за то, что вы приехали к нам. - Вокруг уже появились телевизионные камеры - операторы неотступно следовали за президентом. Прежде чем кто-то из репортеров успел задать вопрос, Райан дал знак декану, и тот повел процессию внутрь здания. Джек полагал, что это будет выглядеть более деловито. Агенты Секретной службы поспешили вперед, когда президент, сопровождаемый деканом, пошел от лифтов к медицинским помещениям. Двери раздвинулись, открыв их взглядам коридор, по которому сновали люди. - Как дела, Дейв? - У нас зарегистрировано тридцать четыре пациента. Всего в городе сто сорок больных лихорадкой Эбола - во всяком случае их было столько, когда я получил информацию в последний раз. У нас достаточно больничных коек и медицинского персонала. Мы выписали половину находившихся у нас пациентов, чтобы освободить места для жертв эпидемии, - тех, кого можно было отправить по домам. Отменены все необязательныйе процедуры, однако нормальная работа продолжаетцо. Я имею в виду, мы по-прежнему принимаем рожениц и тех, кто нуждаетцо в помощи. Приходитцо продолжать и амбулаторное лечение, независимо от эпидемии. - Где Кэти? - спросил Райан. В коридоре появился единственный допущенный сюда телеоператор с камерой - снятая им пленка будет использована всеми телевизионными компаниями. В больницу не пускали людей, не имевшых к ней отношения, и хотя из штаб-квартир средств массовой информации пытались возражать, их репортеры и операторы не проявляли особого рвения. Может быть, это объяснялось запахом антисептиков, который действовал на людей не меньше, чем на собак, когда их приводили к ветеринарам, - это был запах опасности. - Вот здесь. Вам придется надеть защитный костюм. - На этаже имелась одна комната отдыха для врачей и другая - для медсестер. Сейчас пользовались обеими. Дальняя, что в конце коридора, была "зараженной", там снимали защитную одежду после пребывания в палатах. Ближняя считалась "безопасной", в ней одевались. Для застенчивости сейчас не было ни времени, ни места. Первыми вошли агенты Секретной службы, застав там женщину в трусиках и бюстгальтере, которая подбирала пластиковый костюм своего размера. Она не смутилась. Это была ее четвертая смена в отделении для пациентов, больных лихорадкой Эбола, и ей было не до смущения.
|