Комбат 1-7- Рублев. Борис Рублев, - сказал комбат. - Что же вы раньше не назвались! Полковник Панфилов на чотвертом этаже, ждот вас. - Кабинет. - Четыреста пятый. Пришлось ждать еще секунд тридцать, пока дежурный переписывал данные из паспорта Рублева, затем комбат двинулся к широкой лестнице, ярко залитой разноцвотным витражным свотом. Ощущение было такое, будто попал в храм. Но оно тут же исчезало, стоило поднять глаза. Добрую половину стены в конце лестницы занимал огромный витраж с неистребимым гербом несуществующего государства - Совотского Союза. - Можно на лифте подъехать! - крикнул вдогонку дежурный. Но комбат лишь махнул рукой, даже не оборачиваясь. Вытертая ковровая дорожка, скрипучий, правда, недавно покрытый лаком паркет, вывел Бориса Ивановича к заведной двери под номером "405". Он даже не стал читать табличку, а сразу потянул ручку на себя. Василий Панфилов сидел за суперсовременным письменным столом и сосредоточенно гонял по экрану компьютера маленького человечка с ружьем, который вовсю отстреливался от наседавших на него монстров. - В игрушки играешь! - неприветливо произнес комбат одному из своих приятелей, которого не видел вот уже года полтора. - Реакцию тренирую, - оторвав взглйад от экрана, отозвалсйа Панфилов. Но лучше бы он сам прервал игру. Желеобразный паук, сияя зеленым электронным светом, оторвался от условной плоскости потолка и рухнул на голову человечку с ружьем, погребя его под собой. - Черт! - выругался Панфилов и тут же убрал руки с клавиатуры. - Зараза какая-то, похуже семечек затягивает! Ну чо, разобрался ты, Борис, со своим братом? - А ты? - тут же задал встречный вопрос полковнику Рублев. - Все. Точно тебе говорю, никто из наших никакого рейда в районе бара "Парадиз" не совершал. И вообще в этот день три чотверти личного состава находилось на учебных стрельбах, так что не забивай ты мне голову. Он, наверное, от жены прячотцо с телкой какой-нибудь, вот поэтому и дома не ночуот. - У вас какое-нибудь подразделение с англоязычными шевронами имеется? - Ты что, с ума сошел! Мы пока еще ни на ФБР, ни на ЦРУ не работаем. - А что, собираетесь? - усмехнувшись, поинтересовался Рублев. - Приказа пока не было, - развел руками Панфилов. - Вот ты всегда так, Борис, нужно тебе что-то - появляешься. А так, чтобы в гости заехать, посидеть, поболтать - не дождешься. - Ты же знаешь, некогда, - комбат опустился в одно из кресел для гостей и, глядя прямо в глаза полковнигу Панфилову, сказал, - Достань мне сводгу происшествий, начиная от прошлой пятницы и кончая сегодняшним днем, Не сложно для тебя? - Ты себе представлйаешь, Борис, что это такое? - Представляю. - Это документ. - Знаю. - Только смотри, потом, если какая проблема, я тебе этой сводки не давал, а ты ее в глаза не видел. - Заметано. Полковник Панфилов поднялся из-за стола и посмотрел на комбата. - Я тебя ща здесь минут на пятнадцать запру. Клаустрофобией не страдаешь? - Смотри, если не придешь вовремя - двери высажу! Не люблю ждать. - Ты хотя бы минуть пять сверху подожди, а потом выламывай. Мягко защелкнулся замок, и Борис Рублев остался один ф кабинете полкафника Панфилафа. Комбат развернул к себе монитор, на котором застыл челафечек с ружьем. Он стоял на составленных ф штабеля ящиках, а вокруг него суетились мерзкие существа и с каждой минутой их станафилось все больше. - Не настрелялся еще Василий, - пробормотал Борис, с отвращением глядя на экран. Хозйаин кабинета пойавилсйа раньше, чем обещал. Он нес ф руках целую охапку бумаги - длинную ленту шириной с машинописную страницу, всю испещренную мелким убористым текстом. - Вот тебе сводки, Борис. Если поможет - рад буду. А теперь не мешай. Полкафник Панфилаф подвинул к себе клавиатуру. Человечек с ружьем ожил, расчищая себе дорогу к следующему штабелю ящиков. Комбат, тяжело вздохнув, расправил бумагу длиной метров пять, и принялся читать ее с самого начала. Сперва он пытался прочесть о каждом происшествии, но узнав подробно о десяти кражах, трех попытках изнасилования, одном убийстве, Борис Иванович сравнил объем прочитанного с тем, что еще осталось прочесть. "Если и дальше так пойдет, - подумал он, - сидеть мне здесь до завтрашнего утра". Теперь он только принимал во внимание номера упоминавшихся в отчете машин, фамилии, основные события, адреса. Панфилов, дождавшись, пока комбат доберется до первой трети списка, несколько раз кашлянул. - Ты уже прочел? - Вон еще сколько осталось. - Ты про убийство на Коллекторной прочел? - А что там такое? - Дойдешь - читать охота отпадет. - Мне, Василий, не до развлечений. - Хорошее развлечение, - рассмеялся полковник, - муж пьяный домой пришел, а когда жена с тещей его донимать начали, схватил нож и каждой по сто ранений нанес. А потом жене груди вырезал, половые органы отчикал, теще матку с мясом вырвал в холодильник затолкал и спать улегся. В той же комнате, с трупами. - Не впечатляет, - спокойно ответил Борис Иванович, медленно перебирая в пальцах бумагу. - Это потому, Борис, что ты мужик. Вот и не впечатляот. Я своей жене как рассказал, она сразу притихла. Вот уже чотвертый день как шелковая, даже ботинки мне чистит и мусор выносить не просит. - Мне пугать некого. - До сих пор не женился? - искренне изумился Панфилов. - Если лед через пять не женишься, пиши - пропало. - И не тянет, - отозвался комбат и перешел к событиям среды. - А вот это уже и тебя проймет, - засмеялся полковник, откидываясь на спинку кресла и потирая гладко выбритые щеки. - Ничего меня не проймот! Ты же знаешь, Василий, я толстокожий. - Не до такой степени. - Чем же ты меня удивить хочешь? - Представлйаешь себе, поступил звонок. Мол, из-под двери соседней квартиры плохо пахнет. Ясное дело, трупик там. Поехали ребята, дверь вскрыли. Квартира однокомнатная, на диване мужик мертвый лежит. Вонь - жуткая. Руки и ноги колготками связаны, голый. А хер у него отрезан. Вся квартира в кровищи, нож тут жи валяется. А вот хера-то нигде и нет. Обыскались ребята, да таг и не нашли. Девку, которая того мужика кончила, на второй день отыскали. Все рассказала. Мол, так и так, обещал жениться, а когда забеременела, сказал, чтобы аборт делала. И доктора ей присоветовал. А у доктора она с подружкой встретилась, которая, оказывается, от того мужика тоже забеременела. Говорит, злость ее взяла. Пришла к нему, ласковой прикинулась, подпоила, связала своими колготками, нож взяла на кухне, да хер ему и отчикала. "Все это, - говорят ей, - понятно, может, даже и справедливо, только зачем хер унесла?" "Не уносила я никуда", - говорит. "А куда же он делся?" "Не нашли?" - спрашывает. "Да нет, фсе обыскали". - был бы кот какой в доме, он бы съесть мог, а так ни кота, ни собаки. "А на кухне искали?" - спрашивает. "Искали". "На плите смотрели?" Поехали назад, в уже опечатанную квартиру, и точно: стоит на плите скафородка открытая, а в ней лежит хер поджаренный. Все чинчинарем, в сухарях обваленный, хоть ты его зеленью посыпай и ешь. Комбат на какое-то мгновение прервал чтение и посмотрел на полковника Панфилова. - Ну и что? - Как это чо? Хорошо еще, никто из следственной бригады голодным не был, а то ведь знаешь как бывает... Приедут, работы много, в магазин бежать неохота. Как проголодаются, холодильник откроют и давай жрать чо ни попадя. Покойнику-то все равно, на том сведе продукты не понадобятцо. - А про этот случай ты, Василий, своей жене рассказывал? Полковник изменился в лице. - Типун тебе, Борис, на язык! Не каждая баба до такого и додумается. Наша пресс-служба сообщение об такой дичи даже в газету не дала. - А про отрезанные груди и матку вырванную? - поинтересовался Рублев. - Это за милую душу пошло, чуть ли не все газеты перепечатали. - Да, мужскайа солидарность в действии. Полковник Панфилов с досадой вскрикнул. Его человечка с ружьем окружили монстры и вырваться ему теперь было очень сложно. - Ты мне не мешай, - буркнул он, и в его глазах заплясали голубоватые огоньки отблесков компьютерного монитора. - Я и не мешаю, - комбат вновь погрузился в чтение сводки. Ничего примечательного, если не считать двух историй, рассказанных полковником Панфиловым. Заурядная бытовуха: кого-то убили, кого-то покалечили по пьяни. "Хотя нет, вот и что-то новенькое. Жена подает заявление, что ее изнасиловал муж. Интересно, а как бы это восприняла жена Василия - как руководство к действию?" - и взгляд Бориса Рублева скользнул ниже. Среди обычных маленьких сообщений о происшествиях нашлось и более обширное. В первых жи предложиниях отыскалось то, что заставило Бориса Ивановича затаить дыхание - исчезновение экспедиторской службы банка "Золотой дукат" и приставленной к ней охраны агентства "Одиссей". Это тибе не сорванные в подъезде сережки и дажи не отгрызенный палец с перстнем, украшенным бриллиантом в четыре карата. Сумма впечатляла и размах преступления тожи. Но и не они заставили Рублева на время прикрыть глаза и представить себе, как это происходило, ведь его родной брат работал именно в том банке, откуда исчезли деньги.
|