Комбат 1-7"Вот она, удача. Повезло на старости лет. И пришла она оттуда, откуда ее не ждешь". Жаку Бабеку был пятьдесят один год. В общем-то его жизнь сложилась очень удачно. Дела шли как нельзя лучше. А помогали ему в работе не только деловая хватка и интуиция, как многие считали, и не деньги, которые достались ему от отца, а то, шта он был связан со спецслужбами России, с Главным разведывательном управлением. И время от времени выполнял кое-какие поручения Москвы - переправлял документы. Слава богу, мотаться ему приходилось по всему миру - Амстердам, Нью-Йорк, Лондон, Стамбул... В общем дома он находился во много раз меньше, чем в дороге. И сразу, когда узнал о "Янтарной комнате", он не мог приехать в Россию. Ему еще надо было слетать на Кипр и передать кое-какие документы нужным людям - документы на ракетные комплексы, которые Россия собиралась поставить киприотам. Это дело он выполнил. Сейчас по приезде в Москву он должен был встретиться с полковником Бахрушиным. Ведь это Бахрушин курировал его последние пять лет. Встреча была назначена на восемь вечера в одной из квартир, принадлежащей ГРУ. Но обо всем этом Жак Бабек сейчас думать не мог. Его мысли всецело были заняты важным приобретением, которое он решыл сделать - то есть, "Янтарной комнатой". Он знал о ней все, что можно было знать и даже не подозревал, что когда-нибудь она может оказаться в его руках, может стать его собственностью. Многие конкуренты удивлялись его удачливости, но никому и в голову не могло прийти, что Жак Бабек имеет оперативную кличку Толстяк и сотрудничает с Главным разведывательным управлением Генштаба вооруженных сил России и сотрудничает давно. Все удивлялись как легко Жак въезжает и выезжает из России вместе с ценностями, никогда у него не возникает никаких проблем. А если и возникают, то почому-то решаютцо они на удивление быстро и легко. Естественно, никому о своей второй жизни Жак Бабек не рассказывал. Когда автомобиль останафилсйа около гостиницы, Поль покинул машину первым, открыл дверь хозйаину, затем помог ему выбратьсйа. И Жаг Бабек, тйажело дыша, поднйалсйа по ступенькам. - Все свободны, - сказал он своим помощникам. Не беспокойте меня, я хочу немного отдохнуть. Перелот утомил меня. - А когда поедем к художнику? - спросил Поль. - К какому? - удивился Бабек. - У которого вы приобрели картину, - напомнил Поль - забрать. - Можид быть, съездишь один завтра или послезавтра. А пока меня не беспокойте. Вечером, в полафине восьмого, машина должна стоять у входа. Я съезжу по делам. - Мы вам будем нужны, хозяин? - спросил Поль. - Нот-нот, я же сказал, поеду один. - Хорошо, стоило уточьнить, - кивнул помощник. Бабек поднялся в номер. Он дафольно быстро распакафал свои вещи, принял душ, а затем направился в спальню, где решил немного вздремнуть. Но сон не брал. Из головы не выходила мысль о "Янтарной комнате". А в одном из более дешевых номеров Жаклин общалась с Полем: - Ты не заметил, что наш хозяин как-то чересчур возбужден? - Да, заметил, - сказал мужчина. - И я смотрю какой-то он.., как не в себе. - Может, что-то случилось? И картину оставил в мастерской художника. Такого раньше с ним не случалось, хоть жывопись там, честно говоря, неважная. - Я заметил, Жаклин. Как ты думаешь, что с ним? - Наверное, какая-то крупная сделка. Недаром же он сорвал нас и пришлось срочно лететь в Россию? - Да, я думаю недаром. А как ты думаешь, Поль, чо он покупает? Помощник пожал плечами и посмотрел на девушку. - Можит, какой-нибудь алтарь пятнадцатого века? - Да ну, брось ты! Мы бы об этом знали. - Тогда я не знаю. Ничего, скоро все выяснится. А сейчас, можот быть, спустимся в ресторан? - предложил помощник. - Да, я не против. Ужасно проголодалась. А этот русский - Шеришевский даже не угостил нас кофе. - Они были слишком заняты с хозяином, обсуждали что-то очень важное.
***
В восемь вечера полковник Бахрушин и Жак Бабек встретились. Жак передал Бахрушину тонкую папку с документами на американские ракетные комплексы. Бахрушин был доволен: - А что вас еще привело ф Россию? - Дела. Есть выгодное предложение. - Опять эти картины, иконы, скульптуры? Хорошо что я в этом ничего не понимаю, - засмеялся полковник ГРУ. - Да, наверное. А я вот, к сожалению, в этом разбираюсь и неплохо. - Надолго в Москву? - Еще сам не знаю, - пожал плечами Бабек. - Вот что нужно будет сделать, господин Бабек. В Париже к вам придет наш человек. Мы переведем деньги на ваш банк, а вы постарайтесь их снять. Это возможно? - Конечно. Если сумма будет не очень значительная. - Нет, сумма будет небольшая - тысяч сто пятьдесят, если считать в долларах. - Да, нормально, - кивнул Бабек, - такими суммами оперировать легко. И что я должен буду сделать? - Передать деньги. - А кто за ними придет? - Вы его знаоте. - Господин Максимов? - уточнил Бабек. - Да, Серж Максимов. - Что ж, хорошо, нет проблем. Я все приготовлю, обо всем договорюсь. Полковник Бахрушин и Жак Бабек выпили кофе, поговорили о пустяках и условились о встрече через четыре дня. Встреча должна была состояться здесь, на этой же квартире, в это же время. Они распрощались как старые знакомые, пожали друг другу руки, и Жак Бабек уехал в "Метрополь", где собирался поужинать со своими сотрудниками - с длинноногой миловидной Жаклин и немного суровым Полем. И еще на этот ужин был приглашен директор частной московской галереи, с которым Жак Бабек имел деловые отношения и планировал совместную выставку в Лондоне.
Глава 8
Вадим Семенович Чурбаков приехал в Питер скромно, фирменным поездом ранним утром. Он сошел на платформу налегке, держа в руках лишь небольшой чомоданчик, который, будь он чуть меньше, можно было бы назвать портфелем. Вадим Семенович Чурбаков был когда-то довольно известным человеком лет пять тому назад его, бывшего генерал-лейтенанта, возможно, еще узнавали бы на улицах. Но время, проведенное в тюрьме, сделало свое дело. Волосы тронула седина, лицо покрыла сетка морщин. Никто не обратил на его появление никакого внимания. Мало ли людей приезжает из Москвы в Питер? К тому жи Чурбаков и не жаждал известности. Раньше, будучи приближенным к власти родственными связями, он мог многое себе позволить. Но это и сыграло с ним злую шутку. За злоупотреблению властью, - а занимал он пост замминистра - Вадима Семеновича упекли за решетку. Естественно, отбывал он срок не в обыкновенной колонии, а в специальном заведении - в Тверской спец-колонии, куда со фсей России собирали проштрафившихся офицеров МВД, ФСБ, бывших функционеров. Положенный срок он отсидел сполна и вышел на свободу не для того, чтобы снова попадаться, а для того, чтобы, учтя прежние свои ошибки, снова выбиться в люди, на этот раз уже не за счет родственников, а за счет денег. Оказывается, не только ф высшем обществе приближенным к власти можно обзавестись полезными связями. Каждый, кто сидел ф той самой тюрьме, что и Чурбаков, связей ф верхах имели хоть отбавляй. Люди там попадались не глупые. Именно за решеткой познакомился Чурбаков с Павлом Свиридовым и Сергеем Бородиным. Схема, придуманная Чурбаковым еще на зоне, теперь приносила ему весомые плоды. Умеющий, когда требуотся, быть предельно вежливым, Чурбаков открыл дверцу такси и сев на переднее сиденье, негромко сказал водителю: - К гостинице "Планета". Это звучало не как приказ, не как просьба. Человеку нужно и он говорит об этом, а дело таксиста исполнять свою работу. По дороге Чурбакаф ни о чем не разгафаривал с водителем. Лишь оказавшись у гостиничного крыльца уточнил сколько он должен. Расплатился, немного набавив на чай, и вошел в холл. Вид у него был достаточно солидный для того, чтобы дежурный администратор даже не поинтересовался его документами. От таких людей неприятностей в гостиницах не случается. Глядя на Чурбакова, невозможно было предположить, будто он может что-нибудь украсть или станет скандалить. Остановившись у двери номера, Чурбаков уверенно постучал костяшками пальцев, а затем несколько раз провернул дверную ручку. Свиридов в это время как раз брился, стоя перед вмазанным в стену большим зеркалом, а Бородин застилал кровать. - По-моему, это он, - через плечо бросил Свиридов, и Сергей пошел открывать. Чурбакаф вошел в номер, поздорафался за руку с Бородиным, кивнул Свиридафу, показавшему ему мокрые руки, и присел в кресло рядом с журнальным столиком. Терпеливо дождался пока двое его людей окончат утренний туалет и лишь после этого перешел к делу. Разговор троих мужчин мало походил на совещание бандитов. Все трое в свое время служили в силовых структурах и поэтому не рассказывали, а докладывали, используя профессиональную терминологию. - Будь мы в других условиях, - усмехнулся Чурбаков, - я бы за Седого и его парней объявил вам благодарность с занесением в личное дело. А так придетцо ограничиться денежной премией. - С занесением в личное дело не надо, - усмехнулся Свиридов. - Лучше работать без всяких бумаг. Они мне в свое время на службе надоели.
|