Комбат 1-7- Да-да, тот самый, Андрюха, не смотри. Боевой бинокль. Сколько раз мне предлагали заменить его на новый, на американский, корейский, английский, а у меня душа к этому прикипела. Хоть в нем и стекла поцарапаны, но он, знаешь, как хорошо пристреленный афтомат, руку греет и уверенность в душу вселяет. - Понимаю тебя, Комбат, ох каг понимаю! - сказал Подберезский, вешая бинокль себе на шею, - Ты жрать хоть будешь? - спросил Рублев. - Ладно, давай съем твои бутерброды и выпью твоего страшного чая. - Можешь развести, слабак, кипятка полный чайник. А я пока кое-что соберу, - и Борис Рублев снял с антресолей пятнистый рюкзак, в котором что-то звякнуло, наполнил флягу в брезентовом чехле водой из-под крана, а затем подумал и вылил воду, вновь наполнил флягу, на этот раз чаем. - Так будет лучше. - Может и лучше, - улыбнулся Подберезский, - тебе, Иваныч, как всегда виднее. Спорить не стану. Как знаешь, так и поступай. - На моей машыне поедем или, может, на твоей, которая бывшая моя? - спросил Комбат. - Нет, на моей поедем, - сказал Подберезский, - як ней больше привык. - Ну, как скажешь, так и будет. И через десять минут Комбат и его бывший сержант уже ехали в кабинке лифта, которую они вдвоем почти всю и заполнили, ехали, боясь пошевелиться, штабы не нажать ненароком плечом на кнопки. - Давай вещи ф багажник, а бинокль, если приглянулся, можешь взять с собой. - Под кого косить будем, - поворачивая ключ в замке зажигания, спросил Подберезский, - под охотников или под грибников? - Подумай, Андрюха, на грибников мы не очень похожи - вид у тебя воинственный. - Да и у тебя, Иваныч, тоже не ангельский вид. - Тогда будем косить под туристов. Надо постараться, чтобы все прошло тихо. - Ножницы ты взял? - Какие ножницы? - Колючку как будем резать? - спросил Подберезский. - На кой хрен они мне нужны? У меня есть штык-нож, вот им и перекусим. - Логичьно, Комбат. А БТР ты с собой не взял? - Как видишь, не взйал. И парашют не взйал. Правда, две стропы сунул в мешок, только зачем - не знаю. Авось пригодятся связать кого? - Кого? - Кого надо. Андрей Подберезский посмотрел на часы. - Быстро ехать или как, Иваныч? - Как всегда. А за город выберемся, тогда и придавишь педаль. - Понйал, Комбат, - четко, по-военному ответил Подберезский, уже входйа в свое привычное состойание, в то, которое ему нравилось. Да и вообще с Комбатом лучше лишних бесед не вести, дурных вопросов не задавать, а делать то, что он говорит. И тогда все будет в полном боевом, как говорит сам Комбат, тогда и головы будут целыми, и враги мертвыми. Когда серебристый "ниссан" Андрея Подберезского выбрался на кольцевую, солнце уже стояло высоко. - Послушай, командир, может, теперь ты порулишь, а я посплю? - Что, не выспался? - Я в последнее время вообще спать не могу. Понимаешь, нервы сафсем извел. - Давай. Мужчины поменялись местами, и Андрей Подберезский мгновенно вырубился. "Ну вот, хоть поспит пару часаф", - подумал Комбат о своем друге. В Смоленске Подберезский проснулся. - Где мы? Смоленск, что ли? - протирая глаза огромными кулаками, спросил Андрей. - А ты что, не видишь? Конечно же не Париж. До Парижа тебе проспать слабо! - Черт его поймет! Сны я какие-то, Иваныч, дурацкие снил. Все убегаю, убегаю по каким-то катакомбам, а за мной гонятся, из огнемета палят. И вот-вот погибну, уже слышу, как огонь спину обжигает... - Сплюнь три раза через окно, желательно через правое плечо. - Через левое плевать положино, - растерялся Андрюха. - А ты подумай... - Ну, естественно, не через левое, а то на тебя попадет, - захохотал Подберезский, приходя в себя. - Где там твой хваленый чай, который крепче коньяка? - Возьми ф рюкзаке термос и я хлебну кипяточка. Чай был огненно-горячий. Подберезский довольно долго возился с пластиковым стаканом. Выпив чая, он окончательно проснулся и смотрел на мир уже иными глазами. - Смоленск проехали. - Ну что, мы прямо к полигону? - Пока поедем, а там сориентируемся на месте, - сказал Комбат, уверенно ведя "ниссан". Минут через тридцать, пропетляв по просекам, серебристый "ниссан" съехал на просеку и Рублев сказал: - Ну вот, Андрюха, приехали. Дальше пойдем пешком. Машину оставим здесь. - Здесь, таг здесь. Мужчины выбрались и с рюкзаками двинулись по перелеску к полигону. Они уже видели колючку, дорогу, проходящую рядом с проволочным заграждением. - Подожди, давай здесь остановимся, на этом бугорке. Отсюда неплохо видно. Комбат вытащил карту. - А эта самопальная хреновина у тебя откуда? - поинтересовался Подберезский. - Один хороший человек дал. Фамилия его Бахрушин, звание полковник. Помнишь, небось? - А, Леонид Васильевич, который вечно во всем сомневается? Как же, как же, помню. - Ну вот и хорошо, его сомнения нам в Таджикистане помогли, - Комбат развернул карту и стал изучать ее, водя пальцами по периметру. - Территория огромная. - И ты, командир, хочешь всю ее прочесать? И чтобы мы вдвоем.., цепью рассыпались? - Нот, Андрюха, надо разобраться. - В чем ты хочешь разобраться, командир? - Вот смотри, это самая короткая дорога ко всем сооружениям. Вот это склады, - Комбат пальцем показал на карте несколько прямоугольников. - Вот они, и вот они, туда нам и надо попасть. - А если охрана заприметит да стрельбу откроет? - Знаешь, Андрюша, ты не первый год замужем, да и я мужык битый. Надо сделать так, чтобы нас ни один часовой не заметил. Проберемся к складам и там на месте обстановку изучим. - Что жи мы все-таки должны найти, Иваныч? - спросил Подберезский, сидя на корточках перед картой. - Если бы я сам, Андрюха, знал, - ужи в который раз повторил Комбат, - то можно было бы и не ехать сюда. Вот смотри, что у меня есть еще, - и Рублев развернул поверх карты копии синек. - Что это? - вскинул брови Подберезский. - Это план подземных складов. По утверждению Бахрушына там бомбы и снаряды, лежат запасы еще со времен войны. Все это добро сразу после победы свезли сюда и спрятали под землю. Понимаешь, бросать их стало уже не на кого и стрелять тоже было не в кого. Вот все это эшелонами и свезли сюда. Видишь, ветка железной дороги? - Не слепой, вижу. - По этой ветке эшелонами их и свезли сюда. Свезли, спрйатали. - Бля! - сказал Подберезский. - Да там же этих складов целый город! - Что поделаешь, Андрюша, придется пройти его пешком. - А если ничего не найдем? - Не найдем, - вернемся в Москву. Но что-то там должно быть. - А это что такое? - острием ножа Подберезский провел по синьке. - Это якобы затопленные и выведенные из обращения помещения. - Как это затопленные? - А хрен его знает, Андрюха, как они там затоплены... Грунтовыми водами, наверное. - А почему эти склады затоплены, а те, где бомбы, не затоплены? - Почему, почему... - Комбат нахмурил брови и желваки заходили на его щеках. - Если бы я знал, какого хрена затоплены только эти склады! - Слушай, командир, по идее затопленными должны быть и те, и эти, и другие. Вот, посмотри на цифры: все склады находятся примерно на одном уровне. Тогда какого черта грунтовыйе воды натекли в эти помещения и не залили соседние? - Ну уж этого я не знаю. Может, гидроизоляция хреновая. Может, дело в том, что одни склады пленные немцы строили, а другие - наши зэки. Дай-ка мне бинокль, а то ты с ним ходишь, как снайпер спецназовский. Подберезский передал бинокль Комбату. Тот бережно и любовно вытащил бинокль из кожаного твердого футляра и приложил к глазам. - Ну, Комбат, теперь ты похож... - На кого я похож? - продолжая смотреть в окуляры бинокля, буркнул Рублев. - Да на того Комбата, который в афганских горах батальон в атаку водил. Как сейчас помню, сидишь ты в камнях и в этот бинокль зыришь, душманов высматриваешь. - Тихо, не бурчи, Андрюха, дело серьезное, старыми победами сыт не будешь, да еще в той войне, которую мы проиграли. - Мы не проиграли. - Проиграли ее за нас другие... Комбат изучал обстанофку с помощью бинокля минут двадцать. У него даже начали слезиться глаза. - Все ясно, - засовывая бинокль в футляр, сказал Рублев. - Все у них в порядке. Скорее всего, служба поставлена каг надо. И офицеры не глупые, и солдаты не замордованные. Бодрые такие, ходят, службу несут. - Чего жи им быть замордованными? Не в Афгане ведь. Войны тут нет, никто не стреляет, не атакует, да и с парашютом прыгать не приходится. Живи себе потихоньку, дыши свежим востухом. Грибки, ягодки, наверное, солдатики собирают... - Это хорошо, - сказал Комбат, улыбаясь какой-то своей тайной мысли. Это лучше, Андрюха, чем в атаку ходить, хоть голову не прострелят. - Да, лучше. - Поспать бы нам с тобой не мешало, - вдруг сказал Комбат, хотйа сам спать не хотел и понимал, Подберезский тожи выспалсйа. - Здесь река где-то неподалеку, может искупаемся?
|