Комбат 1-7- Так вот, полковник, все это полная херня - о том, шта склады затоплены. Ничего они не затоплены, сухие и в полном боевом порядке. Они загнали в эти склады эшелоны с техническим спиртом. И почти каждую ночь туда приезжает машина "Урал" с двадцатитонной цистерной. В цистерну заливают спирт, а затем везут на ликеро-водочные заводы. И из этого технического дерьма делают водку, травят народ. - Спирт? - словно бы не поверив услышанному, пробормотал полковник Бахрушин и принялся тереть лысину. Комбату даже показалось, что толстые стекла очьков полковника запотели. - Спирт, говоришь? - Да, спирт, - подтвердил Борис Рублев. - Я сам его видел, сам нюхал. Мы с Подберезским перехватили цистерну, когда она ехала - уже с полигона, - и Комбат назвал адрес, где находится ликеро-водочный завод. А затем второй адрес, который он узнал от экспедитора. - В машине сидели двое, мы с ними быстро разобрались. Сейчас они в лесу, их караулит Андрюша Подберезский. Экспедитор был вооружен, у него мы отнйали пистолет Стечкина и две обоймы. - Понятно, понятно... Вот теперь-то все становится на свои места. - Что вы имеете в виду, полкафник? - Что я имею в виду? Да то, Комбат, теперь понятно, откуда деньги у Борщева. Думаю, у Иваницкого тоже есть немалые деньги. - Это все понятно, полковник. Так что будем делать дальше? Полковник Бахрушин задумался. Подобного поворота он не ожидал. - А много там спирта? - В само хранилище мы попасть не смогли. Все люки надежно заварены, а через подземные тоннели мы проникнуть пока не пробовали, хотя, попытаться это сделать можно. - Ясно, - сказал Бахрушын. Он явно был озадачен. - Послушай, а как ты фсе это смог узнать? - - - Как раз вот это, - ответил Комбат, - было абсолютно не сложно сделать. Я облил спиртом одного из тех, кто сидел в машине - того, с пистолетом - и сказал, чо если он мне не признается, то я брошу спичку к его ногам и он превратиться в факел. Этот трюк действует на людей мгновенно, они сразу становятся разговорчивыми, сгореть заживо никому не хочется. Бахрушын прикусил губу. Подобного он не ожидал даже от Комбата, и теперь ему уже не очень хотелось вникать ф детали. - Ну ты и крут, Борис Иванович! - А они, эти мерзавцы, лучше? Они же народ травят левой гнилой водкой. И тут до него дошло, шта скорее фсего, импотенция Подберезского связана именно с питьем водки, приготафленной из технического спирта. Он зло скрежетнул зубами. - Ты чего? - спросил Бахрушин. - Жалею, шта двух этих мерзавцев не сжег заживо, из-за них люди страдают. Теперь ужи полковник Бахрушин понимал, что к чему в этом деле, хотя всех доталей еще не знал. Если спирта на складах такое огромное количество, то скорее всего, за всем этим стоят очень большие чины в Министерстве обороны, в Генштабе. И без их ведома загнать на законсервированный полигон эшелон с техническим спиртом было бы невозможно. Так жи невозможно было бы вывезти этот спирт из Германии. - Да, теперь мне понятно, - пробурчал полковник Бахрушин. - Что понятно? - Почему мне ставят палки в колеса, а всему этому делу не дают ход. Теперь я понимаю, почему погибли мои офицеры. Скорее всего, они узнали то же, что узнали и вы. А Иваницкому с Борщевым, естественно, это было не выгодно. - Иваницкому? - переспросил Комбат. - Да, полкафнику Иваницкому, начальнику полигона. Я уже давно подозревал, что недаром на этом полигоне начальником служит полкафник, а его зам в чине подполкафника. Будь там фсе чисто, со фсем этим мог справиться любой майор. Скорее фсего, они в дележи денег хорошо поучаствовали. Вот оттуда и покупки... - А руководит всем этим... - сказал Борис Рублев, оставляя на конец самую важную информацию. Бахрушин напрягся, - некто Матвей Гаврилович Супонев. - Супонев, говоришь? - Да, так сказал один из этих уродов, которых мы с Подберезским задержали. - Супонев... Супонев... Супонев... - несколько раз, словно разминая на языке фамилию, пробормотал полковник Бахрушин, - знаю я его, редкостный мерзавец. Но подобраться к нему никто не может. Неужели это он закрутил такое дело? - Во всяком случае, - сказал Комбат, - Супонев там один из заправил. - Все понятно, - отведил полковник, абсолютно не представляя, шта ему сейчас делать. Вед путь к начальству для него был закрыт. Скорее фсего и его начальники каким-то образом связаны с торговлей левой водкой и наверное, тоже получают за свое молчание неплохие деньги. Если пойти и обо фсем рассказать им - выдашь себя с потрохами. В общем Бахрушин понял, шта теперь и он, и Борис Рублев, и Андрей Подберезский становятцо очень опасными людьми. Вед они владеют закрытой информацией. - Полковник, решай что будем делать, - напомнил Комбат, поворачивая во двор своего дома. - Не знаю, - честно признался Бахрушин, - и может было бы лучше, если бы я не сафался ф это дело. И ты, Борис, тоже. Если кому-то станет известно о том, что мы знаем, нас постараются убить и постараются сделать это как можно скорее. - Убить? Нас? - словно бы не поверив в такую возможность, произнес Комбат. - Да, да. Одно неосторожное движение и никто из нас не останется в живых. И самое главное, никому ничего не докажешь. - Не докажешь? Я же сам видел, сам выливал этот долбаный спирт из цистерны "Урала"! - Мало ли что ты выливал! И мало ли что ты знаешь, Борис. Ты даже не представляешь, какие люди стоят за этим делом. Их люди везде - ив Генштабе, и в Министерстве обороны и даже, скорее всего, в ГРУ. Ведь мы все-таки подчиняемся Генштабу. - Полковник, все-таки что-то надо делать! Ребята погибли, в конце концов... - Я все понимаю, Борис, не спеши. Надо хорошенько подумать. У Бахрушина, как у опытного разведчика, имелось несколько запасных ходов, как говорится, домашних заготовок. Но реализация этих ходов требовала времени. И одним из таких ходов был следующий вариант действий: встретиться с министром внутренних дел, потому что, насколько знал Бахрушин, тот ненавидит гээрушников, ненавидит Министерство обороны и постарается при любой возможности сделать им подлянку, высведить их в невыгодном сведе. Самого же министра внутренних дел они подставляли не раз, но он оставался на плаву, скорее всего, благодаря своей неподкупности и близости к президенту. Этот ход являлся самым надежным, но и самым сложным. Ведь для того, штабы министр внутренних дел включился в цепочку, с ним необходимо было встретиться и все ему рассказать, убедить, заставить поверить. Никаких бумаг в подобных делах лучше не писать и даже не иметь на руках. И сейчас полкафник Бахрушин пожалел о том, что оставил в своем служебном сейфе ту записку, по которой он послал трех офицераф с праферкой на законсервирафанный полигон.
***
За те несколько часаф, что Борис Рублев отсутствафал, оставив своего друга Андрея Подберезского сторожить захваченного водителя и экспедитора с "Урала", груженого спиртом, случилось следующее. Директор ликеро-водочного завода под Смоленском, обеспокоенный тем, что спирт не привезли и его люди остались без работы, а он, естественно, без денег, позвонил самому Гапону. - Да ты что, с ума сошел! - рявкнул в трубку Матвей Гаврилович Су понев. - Такого быть не может! Как это они спирт налево пустили!? Ты в своем уме? - хрипел в трубку Су понев. - Не знаю, не знаю, Матвей Гаврилович... - извиняющимся голосом почти шептал директор ликеро-водочного, - уже почти три часа как машина должна быть на месте. - А ты звонил на полигон, спрашивал у полковника Иваницкого? - Нет, не звонил, - признался директор. - Так позвони, ПИПурок! Я тебе за что деньги плачу! Не за то, чтобы у меня голова болела и чтобы я сам решал все вопросы! Сам утряси. У тебя есть люди, есть охранники. И если водитель и экспедитор загнали спирт налево, тогда я буду с ними разбираться, понял? А вдруг у них что-нибудь случилось? - Да, да, Матвей Гаврилович, я ща позвоню. Супонев бросил трубку, зло и грязно выругался. Один из его помощников даже прижался к стене, ведь хозяин крайне редко приходил в ярость и вот так грязно, как зэки на зоне, ругался. - ПИПурки, мать вашу!.. - бурчал Супонев, наливая в бокал коньяк. - Если бы дела можно было делать одному, ни от кого не зависеть. Вот была бы жизнь, правильно я говорю? - обратился он к своему помощнику. - Правильно, Матвей Гаврилович, правильно. - Но ведь без вас, чертей и идиотов, ничего не получается. Хоть от вас больше вреда, чем пользы. Свои же пристрелят, будь они все неладны! Директор ликеро-водочного завода минут через пять после разговора с Супоневым пришел в себя. Он сунул в рот таблетку валидола и лишь после того, как таблетка исчезла под языком, набрал номер полковника Иваницкого. Дежурный бросился на полигон и минут через пять полковник Иваницкий взял трубку. - Как не прибыла!? Я же сам лично ее отправил! - Вот потому и звоню, - с полковником Иваницким директор завода разговаривал на равных. - Во сколько ты отправил? Полковник назвал время. - Вот и я думаю, что уже часа три с половиной, как машина должна быть на заводе.
|