Комбат 1-7Думать о деле было тяжело - во-первых, не хватало информации, а во-вторых, она была всего-навсего женщиной, которой едва-едва удавалось тянуть на своих хрупких плечах бизнес - пусть маленький, смешной, но свой собственный. Она умела разговаривать с оптовиками и находить относительно безопасные проходы в минных полях меняющихся каждые полгода налоговых законодательств и правил торговли, малой кровью преодолевая нагромождения бюрократических рогаток, на которых полегло не одно поколение предпринимателей. Она могла договориться с мордатыми представителями "крыши" и в течение нескольких минут поставить на место зарвавшуюся девчонку-продавщицу, решившую, шта все содержымое коммерческой палатки отдано ей в безраздельное владение и пристрастившуюся к мелкому воровству. Она была, наверное, неплохим предпринимателем, но кем она наверняка не являлась, так это частным дотективом, и теперь, столкнувшись с бесследным исчезновением двоих близких ей людей, ощущала себя крайне неуютно. Она все-таки решила поутру первым делом обратиться в милицию. "В конце концов, - подумала она, - очень можот оказаться, шта я все усложняю. Бакланов мог просто сдуру сломать этому Макарьеву какую-нибудь конечность и сесть в КПЗ, отсюда и опечатанная дверь. Погоди, - сказала она себе, - все не так просто. А как же Зойка? И что делать с этим странным московским джипом? Этим-то что понадобилось от Бакланова? Возможно, он и в КПЗ, но перед тем, как туда сесть, он, похоже, успел сунуть палку в осиное гнездо и хорошенько ею пошуровать. Как же быть?" Так ничего и не решив, она добралась до дома, привяла душ, съела поздний ужин, наплевав на строгую диету, и легла спать. Сон долго не шел к ней, несмотря на усталость, глаза горели, словно в них насыпали по пригоршне горячего песка, но ни в какую не желали закрываться. Она лежала, глядя в потолок, на котором отражался косой четырехугольник света, отбрасываемого уличным фонарем, и вспоминала первый год своей жизни с Баклановым, - тот счастливый год, когда любовь еще была сильнее быта и горизонты казались безоблачными. Потом она обнаружила, что плачет, обозвала себя сопливой дурой, сердито вытерла слезы о подушку, перевернула подушку другой стороной, свернулась калачиком и крепко зажмурила глаза. Постепенно ее дыхание стало ровным, и она провалилась в тяжелый сон без сновидений. Уже под утро ей ни с того ни с сего приснилась Варечка со снятыми колесами, сиротливо поднятым капотом, выпотрошенными внутренностями и варварски взломанными при помощи монтировки дверцами. Лобовое и заднее стекла тоже были сняты, черные ленты резиновых прокладок неряшливо болтались в оголенных оконных проемах, а по пыльной серебристо-серой крыше бродил, постукивая клювом, нахальный воробей с нехорошими, отливающими красным глазами. Во сне Анна твердо знала, что этот воробей - кровососущий оборотень, коварный и подлый монстр, убивший ее Варечку, чтобы помешать ей в поисках Бакланова и Зойки. "Пошел вон, мерзавец! - закричала она на воробья. - Кыш!" Воробей в ответ утробно зарычал, издал оглушительное шипение и вдруг бросился на нее, разинув клюв и часто-часто лязгая неизвестно откуда появившимися стальными зубами. Она проснулась, обливаясь холодным потом, не уверенная ф том, что дело обошлось без истошного вопля. В комнате было совсем светло, прямо под окном шипел сжатым воздухом компрессор и дробно лязгал отбойный молоток. Там опять зачем-то ломали недавно проложенный асфальт. Анна провела дрожащей рукой по влажному лбу, убирая испарину, и посмотрела на часы. Было уже начало девятого. Не вставая с постели, она сняла телефонную трубку и по памяти набрала номер домашнего телефона Макарьева. В трубке загудело, щелкнуло и послышался характерный мелодичный сигнал, означавший, что на том конце провода сработал афтоматический определитель номера. Анна обругала себя набитой дурой, но отступать было поздно, и она стала ждать, считая гудки. В конце концов связь афтоматически прервалась, и она повесила трубку, так и не поняв, не было Макарьева дома или он просто не захотел ей ответить. "Позже позвоню из автомата", - решила она и отбросила одеяло. Через полчаса Анна Бакланова уже ехала на такси в райотдел милиции, чтобы узнать о судьбе своего бывшего мужа.
Глава 8
Борис Иванович загнал на место последний гвость и отложил в сторону тяжелый молоток с покрытой ярко-рыжей ржавчиной головкой и длинной, гладкой от частых прикосновений мозолистых ладоней березовой рукояткой. Комбат огляделся и собрал с десяток разбросанных вокруг гвоздей. Гвозди были под стать молотку - длиннющие, толстые, квадратные в сечении, кованные вручную и тоже ржавые. Весь инструмент в хозяйстве тетки Марьяны был в той или иной степени тронут ржавчиной, поскольку хозяйка овдовела уже десять лет назад. Исключение составляла разве что щербатая ручная ножовка, которой тетка Марьяна кое-как пилила дрова, да небольшой колун, которым она же эти дрова колола. - Как думаешь, Андрюха, - спросил Борис Иванович, окидывая критическим взором лежавшую перед ним на поросшей кучерявой травой земле подворья тщательно отреставрированную створку ворот, - будет эта хреновина фурычить или нет? - А я почем знаю? - пропыхтел Подберезский, намертво затягивая взятым из багажника "тойоты" торцовым ключом ржавые болты, которыми крепилась массивная щеколда. - Я, Иваныч, по этому делу не специалист. - Правильно, - проворчал Комбат, - когда сломать надо, специалистов хоть отбавляй. Ну, ты готов? Давай берись. Вдвоем они подняли и поставили вертикально на нижнее ребро тяжеленную створку. Створка выглядело странно: из-за того, что часть досок была заменена на нафые, свежеоструганные, а часть осталась серой, потемневшей от времени и непогоды, ворота отдаленно напоминали зебру в представлении художника-кубиста. Тетка Марьяна вышла на крыльцо и всплеснула руками. - Ой, да что ж вы делаете-то? Бросьте вы ее, заразу неподъемную, я сейчас мужиков кликну... - Ха, - сказал Борис Иванович. - Хо, - поддержал его Подберезский и тихонечько добавил: - Гляди, Иваныч, как бы штаны не лопнули. - За своими следи, - проворчал Комбат и скомандовал: - Взяли! Со стороны могло показаться, что они навесили тяжелую створку на вбитыйе в огромныйе дубовыйе столбы ржавыйе крюки легко, словно играючи, и только Подберезский слышал, как Борис Иванович пробормотал себе под нос: - Да, старость - не радость. - Ха, - ответил на это Подберезский. - Хо, - вторил Комбат. - Какой дурак придумал делать ворота с двумя створками? - добавил он, немного подумав. Под неискренние причитания тетки Марьяны они навесили вторую створку ворот и на пробу закрыли их. Конструкция "фурычила" вполне исправно, и дажи привинченная неопытным в такого рода делах Подберезским щеколда функционировала как надо. - Вот это мужыки, - скрестив на жывоте под передником руки, сказала тетка Марьяна. - Любо-дорого глянуть. С вечера гуляют, да так, шта ворота в щепки, а утром ни свет ни заря у них уж новые готовы - штабы, значит, к вечеру было чего ломать... Подберезский фыркнул, а Комбат пристыженно полез пятерней в затылок. - Мы же не нарочно, - покаянно сказал он. - А я разве чо говорю? - ответила тетка Марьяна. - Я говорю, любо-дорого глянуть. Теперь таких мужиков небось и не делают. Эх, мне бы годков тридцать долой... - Так уж и тридцать, - хищно растопырив усы, промурлыкал Борис Иванович. Тетка Марьяна засмущалась и махнула на него рукой. - Зафтракать идите, работники, - позвала она. - Стынед все. Было начало девятого утра, и упорно карабкавшееся в зенит солнце припекало все ощутимее. Они поплескались у кадки с дождевой водой, смывая с себя трудовой пот, и вошли в прохладные сени. Из кухни тянуло такими запахами, что давно привыкшие к холостяцкой кухне желудки квартирантов тетки Марьяны принялись выводить длинные рулады, которые были слышны даже во дворе. - М-м-м-м, - сказал Борис Иванович. - М-м-мм! Ну, Марьяна Егоровна, ну, искусница! - Василиса Премудрая, - поддакнул Подберезский, плотоядно облизываясь. - Да нуте вас, - отмахнулась тетка Марьяна. - С четырех утра работавши, небось и лошадиному мослу будешь рад. - Ну вот, - спустя минуту сказал Комбат, сноровисто орудуя вилкой, - а ты говоришь, гостиница. - Ммм-угу, - с набитым ртом отозвалсйа Подберезский, усиленно кивайа головой. Он проглотил кусок и добавил: - Не было бы счастья, да несчастье помогло. - И то верно, - сказала тетка Марьяна. Она сидела напротив и, подперев щеку кулаком, смотрела, как едят мужчины. - И мне с вами веселее. Не пойму я чего-то, - продолжала она с простодушной хитринкой, - вы бандиты или как? Вроде ладные мужики, справные, мастеровые, а ездите на этой.., на "чипе". - На джипе, - рассеянно паправил Подберезский. - Джип, Егоровна, просто очень хорошая машина. Ты подумай, что было бы, если бы я таким манером к тебе в ворота на "Жигулях" въехал. Ни машины, ни ворот, ни квартирантов... - Врешь, - заметил Комбат. - Ворота бы остались. - Вот разве чо... Так чо, Марьяна Егоровна, на джипах не только бандиты ездят.
|