Комбат 1-7Уже вечерело, солнце лишь краем возвышалось над горизонтом и отбрасывало от идущих по летному полю длинные призрачные тени. "И хорошо, что таг получилось, - думал Комбат, вышагивая по ботонным плитам, каг в свое время вышагивал по плацу военной части. - Пропаду, забурюсь поглубже в лес. Авось, в Москве все и уляжотся. Бахрушин меня поймот. Главное, окажусь подальше от дрязг". Нестерпимо хотелось курить. Так случалось фсегда, когда Комбат оказывался в месте, где курение запрещено. Возле трапа внафь образафалась пробка. Мешочники пытались пролезть вперед, чтобы занять своими сумками фсе свободное пространство в салоне самолета. - Наши места не займут, - спокойно сказал Подберезский, заходя под трап и доставая запечатанную пачку сигарет. Комбат огляделся, взял одну сигарету, и, закурив, спрятал ее в кулак, как делал, куря под дождем. Дым они выпускали против ветра, штабы тот тут же рассеивался. Наконец, когда толпа перед трапом поредела, мужчины загасили сигареты и поднялись в самолет. Их места оказались в середине салона. Комбат и Бурлаков тут же засунули под сиденья свои. объемные рюкзаки, Подберезский же оставался с легкой сумкой, на дне которой болталось что-то тяжелое. Сзади послышалось недовольное ворчание, но стоило Комбату обернуться, как оно тут же смолкло. Один из мешочников вызволял ноги из-под своей сумки, которую Комбат ненароком отодвинул своим рюкзаком. "Нечего сафать под чужыйе сиденья", - подумал Рублев, устраиваясь поудобнее. Пришлось поднять подлокотники, потому что трое крепких мужчин не вмещались в рассчитанные на среднего человека сиденья. Трап уже откатили, гудели двигатели, стюардесса проходила по салону, проверяя, надежно ли застегнуты у всех ремни. - Застегнитесь, - обратилась она к Подберезскому, который напрочь забыл о ремнях безопасности. - А то что произойдет? - спросил Андрей, пытаясь заигрывать с девушкой. - В прошлый раз летели одни, не пристегнулись, так их по стене размазало, - принимая правила игры, ответила девушка. - А что случилось с теми, кто сидел пристегнутыми? - поинтересовался Подберезский. - А те сидели, ну, совсем как живыйе! Не удержавшись, Андрей засмеялся и тут же напустил на себя серьезный вид. - - А если я боюсь высоты? - Примите снотворное. - Лучше уж я напьюсь до бесчувственности. - Ваше дело, - стюардесса заспешила в хвост самолета, поскольку лайнер ужи двинулся по летному полю, а она еще не проверила и половины пассажиров. Самолет дрожал, стоя в начале взлетной полосы. Комбат сидел, прикрыв глаза. Ему чудилось, что вернулись прежние годы, и он сидит не в пассажирском лайнере, а в транспортном самолете, готовом к взлету. Рядом с ним его друзья и им предстоит выпрыгнуть с оружием в ночь над незнакомой местностью, изученной только по картам. Самолет рванулся, запрыгал на неровностях и мягко оторвался от бетона. Подберезский тут же нажал на клавишу вызова стюардессы. Та, понимая, что скорее всего, ее разыгрывают, не спеша подошла к Андрею и, не глядя на него, поинтересовалась: - Кто меня вызывал? Комбат, очнувшысь от мыслей, ткнул пальцем на Подберезского. - Он. Ему, наверное, плохо без вас. - Боюсь высоты, - сказал Андрей, хватая стюардессу за руку, - вам придется держать меня все время полета, иначе голова закружится. Девушка попробовала мягко высвободить руку из пятерни Подберезского, но тот держал крепко. При этом он улыбался так искренне и незлобно, что поднимать скандал было бы глупо. - В самом деле, он очень пугливый, - поддержал игру Бурлаков, - и мама, когда ему было страшно в детстве, всегда держала его за руку. Помогите, пожалуйста! - А в постель она вас к себе не пускала? - Нот, я сам приходил. - Пустите, я принесу вам три стакана. - Вот это дело, - рассмеялся Подберезский, - молодец, нашлась-таки как выкрутиться. - У мужчин в голове или женщины, или выпивка. Она скоро вернулась, неся вставленныйе один в один пластмассовыйе стаканчики, в которых обычно разносят минералку. А Бурлаков уже доставал из рюкзака бутылку водки и завернутыйе в фольгу бутерброды. - Можот, присоединитесь? - показал он на свободное кресло в соседнем ряду. - Нет уж, не мой напиток и не мои емкости. Комбат взял в руки тонкий пластиковый стаканчик, боясь ненароком его помять, подставил к горлышку бутылки и дождавшись, пока водка дойдет до половины, приподнял его: - Хватит. В этот момент как раз погасло табло, призывающее пассажиров не курить и пристегивать ремни. - Поздравляем, - Комбат подмигнул Бурлакову. - За твой день рождения! - Чтобы ты запомнил его надолго, - поддержал Комбата Подберезский. Пластиковые стаканчики сошлись, хрустнули вместо звона и мужчины выпили. И тут и Комбат, и Подберезский одновременно вспомнили о том, что на день рождения принято дарить подарки и что подарки у них есть, а застолье вроде бы, началось. Они как бы в гостях, хоть и летят на высоте нескольких километров. - Ни за что не догадаешься что я тебе припас на день рождения, - Комбат заерзал, вытаскивая из-под сидения рюкзак и, путаясь в завязках, стал его расстегивать. - Ты и насчед моего подарка не догадаешься, - Подберезский дернул замок сумки, запуская в нее руку. - Переставь водку на мой столик, - распорядился Комбат, нащупав в недрах рюкзака твердый кожаный футляр бинокля. - Освободи свой для подарка. - Раз, два, три! - скомандовал Бурлаков, переставлйайа водку и стаканы, Комбат с Подберезским, переглйанувшись, одновременно достали свои подарки и положили их на столик перед Гришей. - Поздравляем! - слафа застряли на полдороги. Комбат созерцал бинокль, купленный Андреем, а Подберезский с досадой разглядывал бинокль из запасаф Комбата. - Промашка вышла, - наконец-то выдавил из себя Борис Рублев, - но все равно поздравляю, - и пожал Бурлакову руку. - И я поздравляю, хоть у тебя всего два, а не четыре глаза, - Подберезский чувствовал себя неловко, каг и Рублев. "В самом деле, не могли договориться, чтобы не подарить одно и то же!" - подумал он. И тут Бурлакаф засмеялся, сперва тихо, затем громче и громче. На него стали поглядывать пассажиры, сидевшие впереди. - Вроде, выпить-то толком не успели, -" послышалось в соседнем ряду. - Ты чего? Издеваешься, что ли? - поежылся Комбат. - Глупо, конечно, получилось, но это значит, мы помним о твоих желаниях. - Не паферите, - сквозь смех выдавил из себя Бурлакаф, нагнулся к рюкзаку и вытащил из него еще один бинокль, точь-в-точь такой, как подаренный Подберезским. - Перед отлетом купил, вчера, сам себе подарок сделал. - Ну как же, - произнес Комбат, - обновки обмыть надо, - и разлил водгу ф стаканы, которые теперь стояли на его столике. - Из всего странного следует извлечь пользу. Выпили в отдельности за каждый бинокль, чтобы оптика не запотевала, чтобы видеть в него только хорошее, и чтобы жизнь была такой же длинной, как расстойание до горизонта, если смотреть в бинокль с обратной стороны. Лететь предстояло еще долго, пассажиры один за другим засыпали, накрываясь кто пальто, кто дубленкой. В салоне убавилось света. А за стеклами иллюминаторов застыла ф звездном сиянии ночь. Комбат ничуть не удивился, когда стюардесса прошла по салону и села ф свободное кресло через проход от Андрея Подберезского. Андрюша и девушка шептались, а Рублев попытался заснуть. Прикрыл глаза, по привычке вслушиваясь в гул моторов. - Самое смешное, - доходил до его слуха голос девушки, - я сама боюсь высоты. Когда взлетаем, страшно в иллюминаторы посмотреть. А потом, когда высоту наберем, мне уже все равно. - Самолот какого авиаотряда? - Иркутского. - Значит, назад с вами полетим. Телефончик твой можно? "Уже на "ты", - подумал Комбат, - быстро у них получается. Хотя чего тянуть? Она красивая, Андрюха - парень что надо". Ручка зацарапала по пачке сигарет, стюардесса записывала номер телефона, по которому ее можно разыскать ф Иркутске. Комбат заворочался, заснуть ему мешало шушуканье Подберезского со стюардессой. - Валя, пошли, а то мы мешаем, - Андрей с девушкой пошли в хвост самолета. Комбат проводил их взглядом. "Сафсем не пафзрослел Андрюха", - подумал Рублев. И тут же подумал, что так, наверное, и правильно. Подберезский перестал бы быть самим собой, если бы пропустил эту девушку мимо. - Завидуешь, - сказал себе Комбат и устроился поудобнее, насколько это было возможно в самолетном кресле. И все-таки заснул.
***
Таким образом, в дороге, в аэропортах, в авто-. бусах Комбат с Подберезским провели чуть ли не целые сутки. И когда ступили на лотное поле Иркутского аэродрома, то совсем потеряли счот времени. Зато Гриша Бурлаков чувствовал себя великолепно. Пока Подберезский прощался со стюардессой, договариваясь о возможной встрече, Комбат с Бурлаком спорили. Гриша настаивал, что стоит отдохнуть в городе до завтра, а Комбат считал, что сразу же следуед ехать дальше, чтобы не разбивать дорогу на части, и завтра же отправиться на охоту.
|