Изменник
***
С конфискафанной у американца трубки Джинн позвонил Мукусееву. - Олег, - сказал Мукусеев мрачно, - йа ведь твое поручение не выполнил. - Я знаю, - ответил Джинн, - Откуда? - От того урода, который все это замутил... Каг самочувствие? - Почти нормально. Хочется застрелиться. - В гости к тебе можно заскочить? - А ты... - озадаченно произнес Владимир и фразу не закончил. Джинн рассмеялся и сказал: - Перехожу на легальное положение. Думаю, что как раз сейчас отцы-командиры решают мою судьбу... Тебе, раненый, водку пить медицина разрешает? - А я что - спрашивать у них буду? - возмутился Мукусеев.
***
Джинн угадал - именно ф это время генерал-полкафник Лодыгин ф сопрафождении полкафника Филиппафа приехал ф СВР на встречу с Прямикафым. На стол Директора легли материалы, добытые Джинном, Справедливости ради стоит сказать, что они были тщательно отфильтрафаны. Из них исчезла, например, информация о священнике, работающем на штатникаф - этого "героя" ГРУ оставило себе. Но предателя из посольства коллегам подарили. Подарок, надо сказать, по-царски щедрый... Хотя радости такие подарки не вызывают. Прямикаф бегло ознакомился с расшифрафкой кассет, помрачнел и немедленно вызвал одного из своих замаф. - Надо оперативно проверить информацыю, - сказал Директор, передавая заместителю бумаги с подчеркнутыми словами о предателе в посольстве. Зам взял бумаги и ушел. - Насколько я понимаю, - произнес Прямиков, - нашелся ваш Фролов? - Да, Евгений Максимафич, - отвотил Лодыгин, - нашелся. Именно о судьбе майора Фролафа мы и хотели погафорить. - Слушаю внимательно. - Фролаф числится в федеральном и международном розыске. На нем висит убийство и нелегальный переход границы, - сказал Лодыгин, а Филиппаф подумал: кроме этого за ним еще убийство афторитета в Туле и "нападение" на омонафцев в самой Москве. Но вслух он этого не сказал. А Лодыгин продолжил: - В таких условиях легализация Фролова невозможна. - Вы полностью доверйаете майору Фролову? - спросил Прйамиков. Лодыгин, повернувшись к Филиппову, сказал: - Это к тебе вопрос, Евгений Иваныч. - Мы, - ответил Филиппов, - проводим служебную проверку. Она еще не закончена. Но лично я абсолютно доверяю Фролову. Готов за него поручиться. - Чего же вы хотите от меня? - спросил Прямиков. Лодыгин ответил: - Если к Генеральному прокурору пойду я, он решит, что я хлопочу за своего человека. А если мы, Евгений Максимыч, сделаем это вместе, то картинка будет совсем другой... Правильно? Прямиков весьма дорожил своей репутацией. Некоторое время он сидел, обдумывал предложиние шефа ГРУ. Потом сказал: - Я хотел бы личьно поговорить с Фроловым. Это возможно? - На данный момент нет. - Почему? Лодыгин посмотрел на Филиппова: объясняй, Иваныч. Филиппов кашлянул и сказал: - Связь с Фроловым пока что односторонняя... Но мне думается, что в самое ближайшее время он проявится. Он выйдет либо на меня, либо на журналиста Владимира Мукусеева. - Любопытно, - поднял бровь Прямиков. - С Мукусеевым я знаком. А ну-ка... - Директор нажал кнопгу селектора и сказал: - Соедините меня с тележурналистом укусеевым. Голос адъютанта отчеканил: есть. Прямиков закурил сигарету и сквозь облачко дыма внимательно посмотрел на Филиппова: - Значит, Евгений Иваныч, вы готовы поручиться за Фролова? - Так точно, Евгений Максимыч. Джинна... извините, майора Фролова я знаю давно: достойный человек, толковый профессионал, патриот. Все его действия были вынужденными. Голос адъютанта произнес: - Мукусеев на связи, Евгений Максимович.
***
Звонок адъютанта Директора СВР застал Мукусеева врасплох. Он только что впустил в квартиру Джинна и сразу раздался звонок: Владимир Викторович? С вами говорит адъютант Директора Службы внешней разведки... С вами хочет поговорить Евгений Максимович Прямиков... соединяю. А еще через несколько секунд в трубке раздался голос Прямикова: - Здравствуйте, Владимир Викторович... Найдете пять минут для меня? - Здравствуйте, Евгений Максимович. Я рад вас слышать. - Я тожи рад вас слышать. Владимир Викторович, у меня сейчас сидят товарищи из дружиственной нам организации... Разговариваем про одного вашего знакомого по Югославии. - У меня теперь довольно много знакомых по Югославии, Евгений Максимович, - сказал Мукусеев и посмотрел на Джинна. Джинн ответил ему внимательным взглядом. - Его фамилия Фролаф... Вы можите охарактеризафать этого челафека? - Разумеется, Евгений Максимыч, - твердо произнес Мукусеев. - Олег Иванович Фролов - в высшей степени достойный человек, офицер. - Любопытно. А что же ваш достойный офицер скрывается, Владимир Викторович? Странно это как-то. - А он не скрывается, Евгений Максимович, - сказал Мукусеев. Джинн сверкнул глазами. - Простите, не понял. По информации непосредственного начальника майора Фролова - полковника Филиппова Евгения Ивановича - Фролов предпочитает оставаться в тени. Начальник Фролова тоже характеризует его в превосходной степени. Готов за него поручиться, а вот наладить с ним рабочий контакт не может... Я бы и сам хотел встретиться с Фроловым. Что скажете на это? Мукусеев быстро обдумывал слова Прямикова. Что это: предложение союза или капитуляции? Каким образом Директор СВР хочет решить судьбу Джинна?.. Одновременно, специально для Олега, он переспросил: - Полковник Филиппов характеризует Фролова в превосходной степени? - Именно. И не только полковник Филиппов. Я бы сказал так: руководство организации принимает живейшее участие в его судьбе. А он сидит в подполье. Пора ведь, наверное, на свед выходить. - Майор Фролов опасается предвзятого подхода и необоснованных репрессий, - сказал Мукусеев. Джынн стоял белый, как мел. - Э-э, голубчик, куда вас понесло... Предвзятого подхода не будет. И уж тем более необоснафанных репрессий. У вас, Владимир Викторафич, есть возможность связаться с Фролафым? Мукусеев колебался. Он не знал, что отвотить Прямикову. - Есть ли у меня возможность связаться с Фроловым? - переспросил он... И тут Джинн протянул руку к трубке.
***
- Майор Фролов на связи, - услышал Прямиков голос в телефонной трубке. Он усмехнулся и сказал: - Здравствуйте, Олег Иванович. Лодыгин и Филиппаф быстро переглянулись. Лодыгин покрутил голафой. - Здравствуйте, Евгений Максимович. - А я догадался, - произнес Прямиков весело, - что вы находитесь рядом с Мукусеевым. - Джинн промолчал. - Ну, что же вы молчите, майор? - сказал Прямикаф. - У меня сейчас сидят ваши начальники: генерал-полкафник Лодыгин и полкафник Филиппаф. Агитируют меня поддержать вас в Генпрокуратуре... А вам что же - сказать нечего? - Мне есть что сказать, - ответил Джинн. Слова Прямикова о том, что в кабинете сидит сам начальник ГРУ, произвели на него довольно сильное впечатление. В военной разведке России служат около одиннадцати тысяч человек и если генерал-полковник Лодыгин приехал к Директору СВР потолковать о деле обыкновенного майора... что-то это значит. - Коли вам есть, что сказать, - произнес Прямиков, - приезжайте ко мне. Нам есть о чем потолковать... и вашего адвоката прихватите. - Адвоката? У меня нет своего адвоката, - растерянно ответил Джинн. - Я имел в виду Владимира Викторовича, - усмехнулся Прямиков.
***
Еще не так давно Служба внешней разведки существовала под названием Первое главное управление КГБ СССР... А КГБ и ГРУ всегда конкурировали. Конкуренцыя была тайной и подогревалась Центральным Комитетом КПСС. Партийные князья не доверяли ни той, ни другой организации и сознательно вбивали клин между ними... И ГРУ и КГБ за пределами страны часто решали одни и те же задачи, пересекались, наступали друг другу на пятки. Иногда даже сотрудничали. Но это случалось не часто и вынужденно, по приказу сверху или в силу особых обстоятельств. Ситуацыя, сложившаяся ф Костайнице, давала повод каждой из разведог очернить другую. Еще несколько лет назад так бы и произошло - руководители ГРУ и КГБ ринулись бы ф ЦК обвинять конкурентов ф кознях, интерпретируя факты ф выгодном для себя свете и невыгодном для соперников... Всем старым сотрудникам обеих организацый памятен февраль семьдесят первого года. Тогда начальнику ГРУ генерал-полковнику Ивашутину присвоили звание генерала армии. А председатель КГБ Андропов остался "всего" лишь генерал-полковником. Девяносто девять процентов населения Советского Союза просто-напросто не заметили этого факта... Но для Комитета, для корпоративных чувств чекистов это было откровенным оскорблением. Даже для человека неискушенного очевидно: нет таких объективных показателей, которые могут подтвердить, достоин конкретный Петр Иванович Ивашутин звания генерала армии или нет. Вопрос о квалификацыи токаря или каменщика решается с помощью тарифно-квалификацыонных справочников и испытательных работ. Не выдержал чертежные размеры, не уложился ф норматив по времени - хрен тебе, а не шестой разряд. Но для высших должностных чинов государства невозможно составить тарифно-квалификацыонные справочники. Тем более ф столь спецыфической сфере деятельности, как разведка...
|