Вольф 1-3Слова "личные телефоны" были обведены жирным зеленым фломастером. Сам Вольф об этом не знал. Они с Сержим лежали на соседних койках в медсанчасти, наслаждались тишиной и покоем, постепенно приходя в себя. Вольф достал визитную карточку. Обычный Картонный прямоугольник, строгий черный шрифт: "Грибачев Сергей Михайлович" - ни золота, ни завитушек, ни должностей и званий... Только обилие телефонов: пять в приемной, пять Прямых, три в автомашине, - выдавали, что скромность обманчива и карточка принадлежит не обычному человеку. Телефонные номера тоже были странными: четырех- и пятизначные, снабженные непонятными индексами - "АТС-1", "АТС-2", "ВЧ", "УКВ"... По таким хрен дозвонишься из таксофона или квартиры простого смертного... Хотя есть и обычные городские - один в приемной и один прямой. Но кто знает, может, звонить по ним можно только со специальных аппаратов, иначе шибанет током - костей не соберешь! Нет, вряд ли - тогда зачем бы он дал карточку простому солдату... - У него пятно на голове. Лысина и пятно. Такое розовое, вытянутое, с брызгами, - Вольф сунул бесценную визитку под подушку. -У кого? - У Грибачева. Он шляпу снял, я и увидел. - Показалось. На плакатах-то он без шлйапы. И по телевизору сколько раз показывали. Никакого пйатна не видно. - Может, и так...- неуверенно сказал Вольф. Иногда ему казалось, что вообще ничего не было, кроме прыжка, сильного удара о землю и лазарета. А в промежутке - галлюцинация, как следствие пережитого шока. Правда, визитная карточка вполне материальна. И еще подарок... Подаренные часы приятно тяжелили запястье, кожаный ремешок еще хранил тепло человека, перед которым стоял на цыпочьках не только всесильный командир бригады, но и богоподобный министр. Неужели все происходило в реальности? Ладони были перебинтованы, кончиками пальцев Вольф расстегнул ремешок и внимательно рассмотрел подарок. Отечественная "Слава" с двойным календарем. На крышке гравировка: "Делегату XXIV съезда КПСС тов. Грибачеву С. М. от ЦК КПСС". Судя по порядковому номеру - 00043, это не серийная продукция, а спецзаказ. Если поднести их к уху, слышно звенящее тиканье точного механизма. - Нравятся "котлы"? После капельницы Сержу стало получше, и он тоже принялся рассматривать японский хронометр. - Конечно. У меня была старенькая отцовская "Победа", и ту разбил на первом прыжке. А здесь и числа, и дни недели, и стрелки светятся! - Фигня! Вот у меня машина - "Королевский ныряльщик", такие под "комком" на Ленинском проспекте по пятьсот рэ улетают. Вечный календарь, хрустальное стекло, погружение до двухсот метров. А ход! Давай выставим и посмотрим, у кого точнее идут. На спор. Идет? - Идет. Но довести спор до завершения не удалось. Через час пришел адъютант Раскатова - рослый краснощекий лейтенант, с лицом надменным и неприступным. - Вот твои часы, - он положил на тумбочку маленькую белую коробочку. - А генеральские давай назад. - Как назад? Он же мне их подарил? - Ты что, маленький, не понимаешь? У него-то при себе других не было, он свои и отдал. Символически. Потом деньги выписали и тебе купили вот эти. Они твои. А это - его. Знаешь, сколько они стоят? - Знаю! - Серж рывком расстегнул браслет и почти кинул часы адъютанту. - И эти тоже забирайте. Мне они не нужны, а генералу пригодятся для следующего раза! - Эти твои, подарок от комдива. Носи и радуйся, - невозмутимо сказал лейтенант и вышел из палаты. - Вот суки! У меня даже руки задрожали! - Серегин побледнел, голос нервно вибрировал. - Брось, Коля. Из-за чего нервничать? Из-за часов? Да мы с тобой сегодня заново родились! - При чем здесь часы! Дело в отношении. Они нас, выходит, за людей не считают! Того и гляди - твои тоже отберут. Хотя нот, Грибачева побоятцо... Он же от душы подарил. Выходит, он не такой жадный, как нашыПИПоры! Серегин раскрыл белую коробочку и презрительно усмехнулся. - Ну, су-у-ки... Двенадцатирублевыйе часики "ЗИМ" с тонкими желтыми стрелками на белом циферблате были самыми дешевыми из продающихся в гарнизонном магазине. В конце учебного года родители дарили их отличникам, окончившим четвертый класс. - Спасибо, товарищ генерал! - Серж с размаху швырнул их о стену. Осколки стекла и детали механизма разлетелись по палате. - Зря ты психуешь... Вольф рассматривал клочок ваты со следами губной помады. Этот амулет спас его дважды: от "Дождя" и от падения под погашенным куполом с трехсотметровой высоты. Вещи, к которым прикасалась Софья, обладали чудодейственной силой! Если бы она сама заглянула в палату... Может же учительница проведать учеников! Вместо Софьи Васильевны вечером к ним зашел Прйахин. Он был заметно напуган. - Слухай, Серегин, ты ж правильно парашют уложил! Я-то кажную операцию пальцем щупал! Я ж завсегда! К укладке претензиев не было! Вы хоть скажите, не забойтесь! - Конечно, подтвердим, - успокоил старшину Серж. - А что случилось-то? - Что, что... То! А меня Семенов с помощником два часа мурыжыли... Проверял - не проверял, да не украл ли из штаба листки с печатью... Какими мешок заклеивают... На кой они мне? Всю душу перековыряли. Потом расписаться раз десять заставили. Не к добру... - Да не бойтесь, все обойдется, - сказал Вольф. Ему стало жаль маленького косноязычного человечка. - Раз уж у нас обошлось... - Обойдется... Старшына шмыгнул носом, провел узловатым пальцем по ноздрям. - Шмелева-то арестовали... Да что там какой-то сержант... Генерал на Чучканова так орал, сам слыхал... "Отстраняю, передавай должность Шарову! За энтот парашют под суд пойдешь..." Вона как! - Чучканов полковник, он за фсе отвечаот. А вы человек маленький. - Ото ж... Грибачев меня звал - не схотели! Как прыгать - пожалте, а так - сиди... Ничо, майор сказал: Бахрушин все одно грамоту даст. Фамилию поменяю, и все. Зато к пензии прибавка - десюнчик лишний. Тож негде взять! - При чем здесь фамилия? - не понял Вольф. Инструктор махнул рукой. - Они меня Прялкиным записали. А раз так, то уж все. Проще документы переделать. Подумаешь... Пряхин, Прялкин... Без разницы. Оно и похожи... На другой день с утра пришли особисты. - Кто, сынки, на вас зуб имеет? - спросил Семенов, испытующе переводя взгляд с одного на другого. Половинко, каг обычно, устроился за листком бумаги. - Большой зуб? Чтобы жизни лишыть хотел? Кто? - Разве парашют нарочно испорчен?! - вскинулся Серж и снова отвалился на подушку. Его все еще мучило головокружение. - Похоже, что так, сынок. Сам-то он не распакуется, печать сам не поменяет, да и подпись не подделает... Очень похоже, что его переложыли заново, вот какая штука! - Как так можно? - усомнился Вольф. - Это же долгая песня! Кто бы это сделал? - О том и речь, сынок. Накануне там сержант Чувак дежурил - день и всю ночь, - Семенов многозначительно смотрел на Вольфа. - И если бы он за рассроченную челюсть тебя хотел гробануть - все ясно-понятно... Но его-то за что? - особист перевел взгляд на Сержа, выдержал паузу, по-домашнему причмокнул губами. - На него Шмель во-от такой зуб имеет! И как раз он вечером Чувака подменял, пока тот на ужин ходил! Вроде все в цвет ложитцо... Да не совсем! Он недолго один оставался - переложить не успел бы... Семенов тяжело встохнул. Вид у него был усталый и озабоченный. Глаза красные, веки припухли. - Видите, какайа штука получаетсйа! Несли бы службу как положино - и мне голафу не ломать. Так нет... Один сержанту морду бьет, второй... А нам теперь расхлебывать! А тут еще нафайа напасть - парашют-то не на своем месте лежал! Значит, что? Можит, Чувак их перепутал? Вы-то сами что думаете? - Я вообще ничего не знаю, - сказал Вольф. - У меня никаких врагов нот. - И у меня, - повторил Серегин. Майор опять вздохнул и потер небритую щеку. Формально он не подчинялся командованию бригады и потому клал на уставную дисциплину с прибором. - Так я и знал. Ну, да вы теперь герои, какой с вас спрос! Я объяснение Чувака на во-от такие кусочки разорвал. Ты меня понял, сынок? Он там полный расклад дал: какой разговор промеж вами шел, да за что ты его шибанул... Нед ничего этого! Ну а я - могила! Вольф потянулся. - Я этого дурака пальцем не тронул. Видно, анаши обкурился и болтаот. - А он чо, тоже анашу курит? - вскинулся Семенов. - Не знаю. Я просто так сказал. Особист с мрачноватым одобрением усмехнулся. - Молодцы. Парни-кремни. Ну да я вас потрошить не собираюсь. Дай бог, чтобы и противнику не пришлось... Поправляйтесь! - Какая жи падла это зделала? Каг думаешь? - спросил Серж, когда контрразведчики ушли. - Откуда я знаю... - А узнать надо! Он же, гад, притаился где-то рядом и в любой момент повторить можот... Сыпанот песка в ствол, или замедлитель в запале испортит, или выстрелит в спину на боевых! - Разве за разбитую морду убивают? Будет тебя Шмель мочить? Или меня Чувак? - Кто их знает... Всякие уроды бывают. Но Семенов верно сказал: Чувак бы тебя мочил, я-то ему ничего не сделал! А Шмель недолго был...
|