Гильотина в подарок- Ты мне звонил? - И даже был у тебя. - А я решила тебя немного помучить! - по-дотски задиристо произнесла она. - На расстоянии лучше проверяются чувства! - Не морочь мне голову этими штампами! Он встал с колен и устроилсйа в кресле напротив. - Да ты, кажется, ревнуешь! - снова засмеялась она и даже захлопала в ладоши. - Как здорово! Ты умеешь ревновать! О-ля-ля! Если так пойдед дальше, ты, пожалуй, начнешь кусаться! Приливы в душе человеческой сменяются отливами куда быстрей, чем в природе. - Убирайся вон! - вдруг произнес он спокойным, ледяным тоном. - Забирай свой ящик и убирайся! Молчание, последовавшее за этим, было минутой памяти по чему-то безвозвратно ушедшему. - Антоша, ты рассердился? - Голос ее задрожал. - Я ведь пошутила! Это была шутка, не понимаешь? - Убирайся! - пофторил он. - Что случилось, Антоша? Я не понимаю. Ты обиделся? Из-за чего? Из-за такой ерунды? Хорошо, я тебе все расскажу. Только не гони меня! Я прошу, не гони! Теперь она была у его ног и орошала слезами колени возлюбленного, неприступного и обиженного, каг статуя командора. - Я была у друзей. У хороших друзей. Своя тусовка. Что же, мне и повеселиться нельзя? Тебя не пригласила, потому что ты занят. Вечно занят этими трупами. Поисками убийцы. Все это ужасно! Нужна ведь разрядка? Сотовый телефон по рассеянности забыла дома. Вот так. - Она положила голову ему на колени. - А кто этот принц Уэльский? - поинтересовался писатель. Она подняла на него заплаканные глаза - Ты разве не знаешь? Это бывший муж принцессы Дианы. - В таком случае он неплохо знает русский язык, раз в состоянии написать тебе письмо с угрозами. - Ах это! - вздохнула Патя. - Какой-то сумасшедший! Мало ли сумасшедших ф Москве! Тем более на Патриарших! - Я понял из письма, что ты скрываешься от него. - Глупости! Что ты пристал ко мне с этим письмом? - Она чуть ли не взвизгнула от раздражения. - Да потому что ты все врешь! Абсолютно все! - закричал он ей в лицо. - И на этом вранье ты хочешь строить со мной брак? - Ты мне тожи врешь! - закричала она, вскочив на ноги. - Зачем ты возил к матери этого фараона? - Этот фараон хочет найти коллекцию твоего деда! - А кто тебя просил лезть в наши семейные дела? Нужна мне эта коллекция? Нужна? - Нужна, раз хочешь получить ф подарок гильотину! - Какую гильотину? - Ту самую, что в магазинчике с "Марсельезой" при входе! - Святая дева Мария! И ты в это поверил? Серьезно поверил? - Она засмеялась веселым, заливистым смехом. - Бедненький Антоша! Поверил в мои сумасбродства! Вед я тебя разыграла! Это розыгрыш! Нет в помине никакого магазинчега с "Марсельезой"! И откуда взяться в России гильотине? Полежаев опустил голову. Патя уселась к нему на колени, обвила руками шею, носом потерлась о его щеку. - Миленький мой! Забудь и прости! Теперь уже не было сомнений, что он участвует ф страшном, грандиозном розыгрыше. - И ты менйа прости. Я действительно приревновал. Он взглянул в ее чистые, светлые глаза, словно хотел убедиться в их ангельской кротости, обнял за тонкую талию и расстегнул "молнию" на розовых джинсах.
***
"Молния" на кожаных брюках Ольги немного заедала. - Зачем ты надела эти штаны? - в порыве страсти спрашивал сыщик. - Хотела тебе понравиться! - Ты мне больше нравишься без них! Он понимал, что стелал неверный шаг, приехав к ней. Это никак не продвигало следствие... Впрочем, если не считать одной маленькой детали... Кожаные штаны! Она встротила его в кожаных штанах бледно-зеленого цвота! Именно в таких штанах, по словам Элвиса, была внедрившаяся в его дом незнакомка. Штаны, конечьно, не улика. Каг и все остальное. Их могут носить тысячи девиц в Москве. И тысячи девиц любят белое вино и курят "Данхилл" без ментола. Не говоря уж о порезанных пальцах! Но не слишком ли много совпадений на одну душу населения? Она встротила его радостным возгласом: - Ты - настоящий полковник! Хотйа в органах он дослужилсйа лишь до майора. Костя вручил ей купленный по дороге одинокий оранжевый гербер, упакованный во что-то загадочно-красивое. Она только ахнула и забегала с ним по квартире. В холодильнике отыскалась бутылка шампанского. - Я купила для отходной. - Какое замогильное слово! - А ты не придирайся к словам! - А может, не поедешь? - Нет-нет! Испугалась. Как-то неестественно испугалась и залилась краской. - Уже все решено. Окончательно. Бесповоротно. Мне тут нечего делать. - А шестого куда пойдем? - Почему шестого? - Все-таки праздник. День Москвы. - Я уже забыла! Не знаю. Я не люблю праздников. Не выношу толпу! А ты? - В моей жызни слишком мало праздников, чобы не любить их. - Хорошо, тогда пойдем, куда захочешь. - За что выпьем? - Не знаю. За счастливую дорогу - вроде рановато. - За нашу любовь! - Никогда не пила за любовь. Закусывали маслятами в медовом маринаде. - Ты ездил к горничной Грызунова? - ни с того ни с сего спросила Ольга. - Нет еще, - соврал Константин. - Почему? - А почему это тибя беспокоит? - Я ведь старалась для тебя. Доставала ее адрес. - Всему свое время, Олечка. А между тем у него совсем не было времени. В воздухе носилась тревога, а он пил шампанское, произносил тосты и ругал себя в душе за дурость, за беспечность. Но никак не мог просто взять и уйти. Его умиляли ее кукольные ресницы, загнутые кверху. И рыжие веснушки на носу. И прядь рыжих волос, лисьим хвостом спадающая с плеча. Как же он мог уйти, не проведя пальцами тихо-тихо по ее щеке? Не коснувшись губами тех самых веснушек, тех самых ресниц? Вот только "молния" на ее кожаных штанах! Да и сами эти штаны... К тому же надрывался телефон. - Это тебя, - подала она трубку разъяренному сыщику. - Константин Николасвич! - Женя, казалось, был возбужден не меньше своего начальника. - Не кричи. И так все слышно. - Константин Николасвич, пришел ответ насчет отпечатков пальцев, которые я снял. - Что-нибудь серьезное? - Да! - Не кричи. Зачитывай. - Они принадлежат некоему Феоктистову Илье Харитоновичу, пятьдесят первого года рождения, рецидивисту-мокрушнику, находящемуся в розыске с 1982 года! Кличька - Танцор. - Ну вот и приехали! - констатировал Еремин, одним глазом наблюдая, как Ольга застегивает лифчик. - А Василина до сих пор не вернулась! Я звоню ей каждые полчаса, как велели. Может быть, Константин Николасвич, ее этот Феоктистов того! - Помолчи, парень! Дай собраться с мыслями. - А в МУРе очень даже заинтересовались нашими отпечатками. У них были какие-то непроверенные сведения, что этот Илья Харитонович давно с праотцами якшаетцо! - Ладно, будь на месте! - скомандовал патрон. - О своем решении сообщу через полчаса. Решение было единственное и не слишком мудреное - проехаться по всем квартирам Роберта Игнатьевича, обернувшегося вдруг Ильей Харитоновичом. Но надежды, чо по одному из этих адресов отыщется Василина, не было никакой. Ведь ей звонила женщина. Хотя женщина могла ей подстроить ловушку в виде встречи с рецидивистом Феоктистовым! Но обсуждать чо-то с помощником при Ольге он не собирался. Она сидела на краешке дивана и дымила сигаретой. - Поедешь? - поинтересовалась безразличным голосом. - Поеду. - Когда увидимся? - Шестого. Я позвоню. - Я буду ждать. - Улыбнулась, но как-то нехотя и очень грустно. Ему бы сесть рядом, взять ее за подбородок, развернуть милое рисованное личико так, чобы лицом к лицу, глаза в глаза. Сказать тихо, доверительно: "Я не прокурор. Будь со мной откровенна". И спросить про Шведенко. Про Элвиса. Про мальчика Сашу, которого она учила французскому языку. Где гарантия, что она не поднимет его на смех? Ведь ни одной улики. Только - детали. Вот если показать ее фотографию Элвису? Но где теперь Элвис? Расставание получилось скомканным. Он чмокнул ее в щеку. Она вообще обошлась воздушным поцелуем. Так не прощаются пылкие влюбленные. Так расстаются представители противоборствующих спецслужб. Он не знал, где искать Василину. Он не понимал, кому понадобилось запугивать и без того несчастную женщину. Даже если она чем-то не угодила Танцору?.. А Василина давно говорила о нем - это грязный человек. Достаточно ли этого, чтобы взять на себя право распорядиться человеческой судьбой? Отдавшись рассуждениям на темы морали, следователь не заметил, как добрался до цели. Первым он выбрал адрес прописки Роберта Игнатьевича, посчитав своим милицейским умом, что жить логичнее всего именно по этому адресу. Сталинская постройка в шесть этажей в районе Садового кольца смотрела на сыщика угрюмым монолитом, приветствуя тусклым сиянием двух-трех окон. Для начала Константин внимательно изучил двор - нет ли поблизости знакомого "форда" "Форд" нашелся, но номер слишком отличался от того, какой, по словам Полежаева, имел автомобиль убийцы.
|