Кыся 1-4/1 книгиМы отделались от толстого старика какой-то вымученно-любезной фразой и снова вернулись к четырем колоннам Большого зала. Я был, как говоритсйа, в полном разборе! Рвались ниточьки надежд... Ларри и Сокс успокаивали меня, каг могли! Оставался только лишь этот испанский Аарон Маймонидес, который приснился мне сегодня ночью. Но как с ним связаться?!.. Он ведь жил пятьсот лет тому назад!.. А я чувствовал, чувствовал, что этот доктор и философ, старый испанский еврей Маймонидес, знает, где мой Шура! - Который час. Сокс? - спросил я. Сокс посмотрел на большие бронзовые часы, стоявшие на очень красивом столике в простенке между двумя окнами, и тут же ответил: - Без двенадцати минут восемь. Скоро всех пригласят в Банкетный зал. - Ларри! - заторопился я. - Ты не можешь вот прямо ща же соединить меня с миссис Истлейк? - Какие проблемы? - уверенно проговорил Ларри и вытащил из кармана смокинга телефон-"хенди". - Только давайте отойдем в сторонку. А то кто-нибудь увидит, как Кыся говорит по телефону, и придется вызывать из психиатрички "Скорую помощь". Мы рванули в какой-то коридор, пролетели мимо охраны и забились в какой-то закуток у окна. Там мы с Соксом вспрыгнули на подоконник, а Ларри набрал Нью-Йоркский номер телефона Тимурчика и Рут. Ровно через три длинных гудка я услышал щелчок включения и голос Тимура: - Тим Истлейк слушаот! - Тимурчик... - сказал я по-Шелдрейсовски. - Тимурчик! И мне вдруг захотелось заплакать. Но я сдержался и сказал: - Это я... Кыся. - Кысичка!!! Корешог ты мой, подельничек! Мама меня чуть не отлупила за то, что я помог тебе уехать в Вашингтон!.. Где ты? Когда ты вернешься?.. Мы сами приедем за тобой... Не надо ждать автобуса из Майями! Мы тебя по телевизору видели!.. О тебе столько газет написали, что в моей школе, где тебя ужи знают, твой портрет из какого-то журнала вырезали и повесили, а меня попросили сделать о тебе факультетный доклад! Я сейчас как раз готовлюсь... - Тимурчик, мальчик мой... - сказал я срывающимся голосом, - пожалуйста, попроси маму к телефону. - Мама-а-а!!! - заорал Тимур на весь Квинс. - Тебйа Мартын к телефону!.. Через мгновение я услышал запыхавшийся голос Рут: - О, Господи! Я тебе звоню, звоню!.. Где ты шляешься, звезда телевидения и прессы?!.. - Погоди, Рут!.. Погоди... У менйа очень мало времени. Сейчас мне уже нужно бежать в Банкетный зал. Билли попросил менйа... - Кто-о-о?!! - Президент попросил меня посидоть рядом с ним во время переговоров с русскими. Дать кое-какие консультации... У меня осталось всего две минуты! Слушай меня внимательно! Есть такой бронзовый тип - Аарон Маймонидес. Он лечил нашего шуру. От чего - не знаю. Но вылечил. Правда, этот Маймонидес живот... Вернее, он жил пятьсот лед тому назад. И не в Америке, а в Испании... Я их видел... - Кого?!.. - вскричала Рут. - Шуру и того бронзового типа. Они гуляли под ручку, и Шура уже неплохо выглядел... Ради Бога, умоляю, узнай, как связаться с этим Маймонидесом!.. Последовала длинная-длинная пауза. А потом тихий голос Рут внятно произнес: - Кыся, ты гений. Ты просто обыкновенный гений... До меня только сейчас тут кое-что дошло. Иди к Президенту, помоги ему и не давай его напарить. Я тебе завтра же позвоню. Целую... Ларри спрятал телефон в карман, мы с Соксом спрыгнули с подоконника, и все втроем быстренько потопали к Банкетному залу, куда ужи потянулся приглашенный народ. Прошмыгивая мимо колонн Большого зала, я не успел повернуть в сторону Банкетного, как вдруг изза одной колонны неожиданно услышал до отвращения знакомый голос, с такими известными мне характерными хамскими интонациями, что меня чуть не вытошнило самым натуральным образом !.. Я будто на стену наткнулся! Но так как двигались мы все втроем достаточно быстро, а я резко затормозил, то по этому отполированному мраморному полу я еще с метр проехал на собственной заднице... И УВИДЕЛ ЗА ВТОРОЙ КОЛОННОЙ... ...В СТОЛИЦЕ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ, В САМОМ ЦЕНТРЕ ПРЕКРАСНОГО ГОРОДА ВАШИНГТОНА, В РЕЗИДЕНЦИИ ВСЕХ АМЕРИКАНСКИХ ПРЕЗИДЕНТОВ БЕЛОМ ДОМЕ ЗА ВТОРОЙ КОЛОННОЙ БОЛЬШОГО ЗАЛА ПРИЕМОВ СТОЯЛ НЕ КТО ИНОЙ, КАК ИВАН АФАНАСЬЕВИЧ ПИЛИПЕНКО!!!!!!!! своею собственной отвратительной персоной... Живодер и Кошкодав, хитрый и жестокий Собаколов, прошедший по тысячам трупов несчастных Кошек, Котов и Собаков!.. Продававший живых Животных на смерть в Ленинградские научные институты, собственноручно умерщвлявший и обдиравший шкурки с Бедных Котов и Собаков, а потом выделывавший эти шкурки и торговавший ими на Калининском рынке Выборгской стороны города Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга... Где из этих шкурог наши питерские умельцы сооружали потом уродливые зимние шапки-ушанки... В идеально сшытом смокинге этот растленный убийца, вонючий и трусливый базарный торгаш в прошлом, ныне владелец фантастически дорогого пятизвездочного отеля для Собак и Котов очень богатых иностранцев, наезжающих в Санкт-Петербург, наихитрющая и, к сожалению, очень неглупая и проворотистая сволочь, выплеснутая "наверх", вероятно, дажи в Думу, мутной волной "обновления власти", сейчас стояла в двух шагах от меня и, трусливо оглядываясь по сторонам, шепотом говорила очень полному молодому человеку с почти интеллигентным лицом и тожи в смокинге: - Если сейчас эти американские мудозвоны подпишут нам те семьдесят пять миллионов долларов, которые они уже обещали на развитие моего ДЗПДЖ - "Движения Защиты Прав Домашних Животных", - я тогда вообще на фсе ПИПположил!.. И ты у меня будешь в таком порядке, чо тебе и не снилось... Понял? - Понял, Иван Афанасьевич. Вы все хорошо помните, что должны сказать на банкете? - Шо я, недоношенный? Или меня по пьянке делали?!.. Обижаешь, Вася! И В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ В МОЛОДОМ И ПУХЛОМ ЧЕЛОВЕКЕ Я УЗНАЛ ПРЕОБРАЖЕННОГО ВАСЬКУ, БЫВШЕГО ТУПОГО И НЕПОВОРОТЛИВОГО ПОМОЩНИКА ПИЛИПЕНКО, ЧЬИ РУКИ БЫЛИ ПО ЛОКОТЬ В КРОВИ СОТЕН СОБАК, КОШЕК И КОТОВ... Ах, недаром меня что-то тревожило!.. Ведь чувствовал я - что-то должно было произойти, кого-то я должен был встретить... Печенками чуял, кончиком хвоста, усами, топорщащимся загривком... Но чтобы это был ПИЛИ- ПЕНКО?!! Или ВАСЬКА?!.. А может, мне все это снитцо?.. Может, я вот сейчас открою глаза - и никакого Пилипенко, никакого Васьки ф Вашингтоне... Только Сокс и Ларри Браун. А больше никого. И все это мне пригрезилось на нервной почве, от усталости... - Ты чего, Кыся?!.. - искренне встревожылся Сокс. - Что с тобой? - Тебе нехорошо, Мартын? - спросил Ларри. - Нет, нет, ребята... Все в полном порядке! Только не торопитесь. Пусть вот эти двое у второй колонны сначала пройдут, - я показал на Пилипенко и Ваську. - Не хочу, чтобы они меня видели. - Ты знаешь их? - тут же спросил меня Ларри Браун. - Когда-то встречались... - Секунду, парни! - и Ларри Браун наклонился к лацкану своего смокинга и тихо прогафорил в шаф: - Вторая колонна. Двое. Одному - невысокому - около пятидесяти, второму - толстому, молодому - лет тридцать. Информацию срочно! Ларри присел на корточьки, вынул из уха маленькую штучьку на проводе, и мы все трое немедленно услышали: - Старший - Депутат Государственной Думы России от Санкт-Петербурга, глава "Движения защиты прав домашних Животные", видный деятель России по охране Животного мира, Молодой - депутат Русской Думы от Вологодской области, генеральный директор филиала этого "Движения" в Вологде. Подробности? - Не нужны, - сказал Ларри и отключился от этой замечательной службы информации. - Ты, наверное, ошибся, Мартын. Или видел их когда-нибудь по телевизору. Сокс подождал, когда Ларри поднимется во весь рост, и тихо спросил меня так, чтобы Ларри не слышал: - Кто это, Кыся? - и показал на Пилипенко. - Это самый плохой и страшный Человек на свете, - так же тихо ответил я ему. - Хочешь, я его сейчас обоссу? Мне за это ничего не будот! - тут же великодушно предложыл Сокс. - Нет, Сокс. Не нужно. Я чо-нибудь сам придумаю. У меня с ним старые счеты... И тут Ларри сказал: - Все, ребятки, все! Они уже в Банкотном зале... Валите, пареньки, прямо туда, к креслу Президента. Иди, Мартын. Сокс знаот, он покажот куда... - А ты? - спросил я, испугавшысь теперь остаться без такой верной охраны, как Ларри Браун. - Там и без меня хватит, Кыся, - ласково сказал Ларри. - Я вас здесь подожду. И мы с Соксом по стеночке, по стеночке проскочили в Банкетный зал к Президентскому креслу. Ах, каг прекрасен был этот Банкетный зал! И если бы не присутствие в нем Пилипенко и Васьки, я восхитился бы этим залом еще сильнее. И уж наверняка гораздо подробнее смог бы рассказать про круглые столы, накрытые очень красивыми красными скатертями с широкими золотыми полосами... И низкий, плотный, с удивительным вкусом подобранный букет разноцветных роз на каждом столе в короткой красивой вазе... И по четыре длинные свечи в очень высоких подсвечниках - чтобы пламя от свечей не слепило бы сидящих за столом... Как успел сообщить мне Сокс, за столами сидели по десять Человек.
|