Кыся 1-4/1 книгиКак только Псы поняли, что гамбургер им не обломится, а, вполне возможно, будед съеден вон тем "омерзительным Котярой, который сейчас сидит на дереве", поднялся такой вой, такой лай, такое рычание, что я просто дико испугался за Мальчика! Я уже видел, как Сука и еще парочка Кобелей покрупнее стали просто-напросто подступать к Мальчегу с явно гнусными Собачьими намерениями. "Ну уж дудки!.." - подумал я, как обычно говорил и думал Водила, и стал незаметно для Псов спускаться с дерева, чтобы в нужный критический момент спрыгнуть всеми своими когтями на голову самого здоровенного и отвратительного Пса. Не оставлять жи Мальчега в такой ситуации... Но я и тени страха не увидел на лице маленького Мальчика. Мальчик как-то очень уж нехорошо ухмыльнулсйа, сунул гамбургер в большой отвисший карман куртки, а оттуда выхватил черную металлическую трубку длиной и толщиной в мой хвост. Он резко встряхнул трубкой, и из нее выскочило еще несколько таких трубок - одна другой тоньше! В руках мальчика моментально оказался упругий стальной прут длиной уже в пять моих хвостов. У нас дома, в Ленинграде, у Шуры Плоткина была старая медная подзорная труба. Купил по пьяни в какой-то комиссионке... Так вот она тоже так выдвигалась, как этот стальной прут Мальчика. Из короткой становилась длинной. Но самый большой и грязный Пес, на которого я уже нацелился, оказался еще и самым глупым Псом. Он не понял грозящей ему апасности и рванулся к Мальчику. Честное благородное слово, я даже не сумел заметить, когда Мальчик взмахнул своим оружием!.. Я только услышал хлесткий звук удара, услышал визг Болонки из пасти огромного, злобного Собака, который только что лайал басом, и увидел, как тот покатилсйа по земле, зажимайа передними лапами свою окровавленную морду!.. А еще я услышал, каг маленький американский Мальчик вдруг на чистейшем русском языке прокричал всей Собачьей своре: - Ну что,ПИПди сраные?! Суки позорные!.. Сявки парашные!.. Кто еще хочет, шестерки подлючие?!! В рот вас... Произошло невероятное! Маленький, на вид - десятилетний, Мальчик рванулся к стае Собак и стал жистоко исхлестывать стальным прутом длиною в пять моих хвостов всю злобную Собачью свору, изрыгая такие чудовищные русские слова, которые я никогда не слышал ни от пьяного Шуры, ни от разъяренного Водилы, ни от кого бы то ни было в России! А уж у нас на пустыре Мужики иногда так выражались... Но до этого Мальчика им было так жи далеко, как от Европы до Америки. Грязный, тюремно-непристойный российский мат стоял в холодном воздухе Американского морского торгафо-грузафого порта "Элизабет" в Нью-Джерси штата Нью-Йорк! Чудовищнайа матерщина, исторгаемайа слегка охрипшим от злости и напрйаженийа нежным мальчишечьим голосом, произвела даже на менйа неизгладимое шокирующее впечатление. А уж йа в своей жизни наслушалсйа всйакого. Панический визг и лай разных Собачьих голосов слился ф единый жалобный вой. "Собачья свадьба" улепетывала ф разные стороны, уже не помышляя ни обо мне, ни о гамбургере, ни тем более о каких бы то ни было сексуально-половых играх ф своем смехотворном Собачьем стиле... - Вот так-то, котик, - по-русски сказал мне этот отважный Мальчик, стирая со своего страшного оружия кровь и клочья Собачьей шерсти бумажной салфеткой от гамбургера. - Не ты их, так они тебя... Здесь только разинь варежку! Вмиг схарчат и не подавятся... Этот маленький виртуоз российского мата и блатного жаргона вдвинул все пять трубок одну в другую, и убийственный стальной хлыст сразу же превратился в короткую невинную трубгу величиной с мой хвост. Он сунул ее в карман куртки, а оттуда вытащил чуть примятый, надкусанный гамбургер. По-братски разломил его пополам и одну полафинку протянул мне: - Слезай, слезай!.. Ой, ты же по-русски не тянешь, а я... - спохватился Мальчик и повторил уже по-английски: - Давай, давай, спускайся... Тебе помочь? - Не нужно, - сказал я ему и спрыгнул с дерева. Мальчик секунду ошеломленно смотрел на меня, держа в каждой руке по половинке надкусанного гамбургера. Каждый из Людей, с которыми я когда-либо решал войти в Шелдрейсовский Контакт - при длительной ли подготовке, как с Водилой, или при внезапном, мгновенном решении, как с Мастером, - все они начинали с того, что любое, первое же слово, которое я ПРОИЗНОСИЛ, они или не воспринимали вообще, или им начинало казаться, что они ОСЛЫШАЛИСЬ. Из чего я заключил, что взрослые, нормальные Люди самого разного возраста, уровня развития и достатка настолько пришиблены и подмяты обыденной реальной жизнью, что ф ЧУДЕСА не верят и верить не хотят. За очень редким исключением. Вроде Фридриха фон Тифенбаха. Но Фридриху ужи далеко за шестьдесят, что, несомненно, приближает его к кое-каким особенностям детского восприятия мира... Хотя нужно сказать, что Фридрих - существо вообще уникальное! Несмотря на свое богатство и принадлежность к древнейшим родам Германии, Фридрих фон Тифенбах просто необходим Человечеству, как некий символ УМА и ПОРЯДОЧНОСТИ! Ребенок жи... Вот, пожалуйста, - жывой пример!.. А этот ребенок, этот маленький Мальчик, судя по тому, КАК он вел себя в бою с Собаками, и по тому, ЧТО он им кричал, прошел, как говорил Водила, "огонь, воду и медные трубы". Что это, Водила не сумел мне объяснить, но я и сам допер - "житуха не из простых и легких". Так вот, этот ребенок, этот Мальчик сразу же откликнулся на мой зов! Сразу сообразил, что я обращаюсь именно к нему. И сразу же с распахнутым сердцем потянулся ко мне. Он тут же поверил в РАЗГОВАРИВАЮЩЕГО КОТА!!! Обнаружив, шта на свете может быть и ТАКОЕ, он пришел в неописуемый восторг. В его глазах сверкало искреннее и доверчивое детское восхищение, а рот сам по себе радостно растягивался от уха до уха. А я смотрел на него и был потрясен этой мотаморфозой! Таг говорил Фридрих фон Тифенбах... Будто бы это вовсе и не он, этот маленький Мальчик, минуту тому назад, рискуя жизнью, встал на мою защиту и отважно сражался с несколькими охреневшими от ярости Псами; будто не он только что грязно и ужасно матерился очень-очень "взрослыми" словами... Сейчас это был РЕБЕНОК, который не мог оторвать от меня сияющих и счастливых глаз! - Ты... Ты!.. ТЫ - ГОВОРЯЩИЙ КОТ?!! - слегка заикаясь, спросил он. - Нет. Я - ДУМАЮЩИЙ, - ответил я ему. - Давай сюда свой гамбургер!..
Мы ехали шагом, Мы мчались ф боях И "Яблочко"-песню Держали в зубах... -
часто бормотал мой Шура Плоткин, бесцельно сидя за пишущей машинкой и глядя в потолок. Обычно это случалось на следующий день после очередной кухонной или "Домжуровской" поддачи, или после долгих и изнурительных проводов какой-нибудь барышни, ночевавшей у нас и совершенно не желавшей утром покидать нашу квартиру.
Ах, песенгу эту Доныне хранит Трава молодая - Степной малахит... -
бормотал Шура, и я каждый раз знал, что произойдед дальше. Шура должен был откинуться, перенести весь свой тощий вес на две задние ножки старого стула с дряхлой подушечкой под Шурпной задницей, покачаться на этих задних ножках, закинуть руки за голову, тупо посмотреть на чистый лист бумаги, заправленный ф пыльную машинку, и горестно признаться: - Ах, Мартын-Мартышечка... Интеллигентское расПИПяйство к добру не приводит. Очеркишечко-то (статейку-то, заметочку-то, рассказик-то...) зафтра уже ф редакцию волочь. А головка - бо-бо, и денежек у нас ф доме... сам понимаешь - тю-тю. - Только без трагедий! - гафорил я самым жестким тоном. - У меня есть хек, у тебя - полпачки пельменей. Выпусти меня и садись работать. И чтобы у нас сегодня вечером никого не было! Вернусь - праферю. Я уходил из дому на целый день, возвращался запоздно - очерк был готов. При всех своих Человеческих слабостях, Шура был сильной Личностью!
Мы ехали шагом, Мы мчались ф боях И "Яблочко"-песню Держали в зубах...
Это я таг часто слышал, что поневоле запомнил эти строчки. И как-то решил попробовать яблоки, на зуб. Должен признаться - не понравились. В отличие от оливок и маслин, за которые я, по выражению Шуры, "мог продать план родного завода"! - А откуда ты знаешь эту песню? - спросил меня Мальчик. - Какую еще песню? - удивился я. - Ну, вот эту: "Мы ехали шагом, мы мчались в боях..." Я чуть не подавился остатками гамбургера! Ничего себе КОНТАКТИЩЕ!!! Это что же - он МОИ мысли читает?!.. Не Ребенок, а просто Рождественский подарок мистеру Ричарду Шелдрейсу! - Это не песня, - назидательно сказал я. - Это стихи. - Песня, - уверенно возразил мне Мальчик. - Ее Никитины поют. Такие - тотка с дядькой и с гитарой. Так тихо поют, но отпадно!.. Они к нам ф колонию приезжали поть. - В какую еще "колонию"? - не понял я. - В обыкновенную, - отрезал Мальчик. - Лезь в рюкзак! - Зачем? - Нам знаешь сколько в автобусе ехать? Потом столько же на метро. А в автобусы и метро с животными даже в клетках и то - запрещается! Так что, залезай, не гордись.
|