Кыся 1-4/1 книги- Ах, вот в чем дело! - успокоился Зигеле и вежливо добавил: - Кстати, должен сказать, этот запах тебе очень идет! - Спасибо, - сказал йа и вдруг, неожиданно из менйа поперло ужасающее хвастовство: - А что такое - Кугуар?! Что такое - Пума? Что такое, в конце концов - Тигр, Леопард, Пантера?! Это же все - КОТЫ И КОШКИ!!! Практически, они же все произошли от МЕНЯ!.. Уж если на то пошло, это ОНИ должны пахнуть МНОЮ! Просто, наверно, они реже моютсйа... - Наверное, ты прав, - поспешил прервать меня Зигеле, явно почувствовав неловкость за всплеск моего безудержного чванства. - Скорее всего, ты безусловно прав. Хотя я и побаиваюсь такой категоричности. Я по своим убеждениям - либерал... И вот как он сказал это слово - "либерал", - я так и присел. Так и придавила меня моя дворово-уличная ущербность, отсутствие систематических знаний, явная недостаточность телевизионного образования... Я в полной мере ощутил собственную неполноценность, но не восстал (как это бывало с Людьми, которые, по словам Шуры, потом совершали "революции") против мудрого и знающего Зигеле, а наоборот - проникся к нему еще большим уважением. Ну, наверное, как Браток - ко мне... Хорошо, шта в эту секунду к нам подошел Тимурчик, и на вполне приличном (способный чертенок - ну, просто слов нет!) не Шелдрейсовском, а на НАСТОЯЩЕМ Животном языке, укоризненно сказал: - Ребята, вас ждут к столу, а вы здесь треплетесь... Тут уж от удивления на свою бежевую меховую попку уселся Зигеле. Ротик открылся, глазки округлились, поскреб у себя за ухом задней лапкой в полной растерянности, ошарашенно посмотрел на моего Тимурку и - куда только делась изысканность речи хорошо воспитанного Собака? - сказал, как обычная Дворняга с нашего питерского пустыря: - Обалдеть!.. Полный отпад... И от этого стал мне даже еще симпатичнее. Очень милой и, не побоюсь этого слова, "красивой" показалась мне жена Сая - Элла Я бы даже поставил ее на твердое второе место сразу же после нашей Рут Истлейк. Сай Фрумкин действительно умудрился быть поразительно похожим на своего Зигеле И вызывал те же самые чувства уважения, правда, как я потом сообразил, по несколько иным причинам. Понравился мне и Александр Половец - не то "главный редактор", не то "издагель", не то "хозяин" такой русско-буквенной толсгятины, как альманах "Панорама" Короче - приятель Наташи Векслер и друг Эллы, Сая и Зигеле Фрумкиных. На частых пресс-конференциях, в интервью и во время съемок телевизионных сюжетов я уже привык к вопросам типа: 1. "Нравятся ли вам Кошки Америки и какафо их сексуальное отличие от Кошек России?" 2. "Как вы лично боролись с давлением Кремля во время вашей жизни в Петербурге, и насколько свободнее вам дышится здесь, под звездно-полосатым флагом Соединенных Штатов?" 3. "Какой процент от гонорара вы получаете с книг В. Кунина, который всего лишь литературно обрабатывает то, что вы ему рассказываете?" И если поначалу мы с Тимурчиком плевались от таких вапросов, то потом наблатыкались отвечать на них весело и глупо, шикарно ставя спрашивающего в дурацкое положение! А здесь это очень даже уважают. Таг вот, Половец ничего такого не спрашивал. Мы просто болтали о жизни Котов и Людей вообще. Говорил больше я. Он внимательно слушал, иногда слегка спорил со мной, а когда я ему возражал - с утроенным вниманием относился к моим возражиниям... Только лишь спустя некоторое время я заметил, что всю эту нашу болтовню Половец пишет на маленький диктофон. У моего Шуры Плоткина теперь точно такой же. - Это, что же? - спросил я у Половца через Тимурчика. - Интервью? - Да, как вам сказать? - пожал плечами Половец. - Скорее всего - "беседа". А вы как думаете? Краем глаза я видел, а кончиком рваного уха слышал, как весело щебетала Элла, как всячески занимала и тормошила нашего Джека Наташа Векслер (в девичестве - Мутикова), как совершенно на равных Сай и Боб чирикали об истории мира, иудаизме и сегодняшней журналистике - и наш полицейскокитайкий Бобик обнаруживал такие глубины познаний, что бедный Сай только лапами... - тьфу, чччерт!.. - только руками и всплескивал. И жрачка, надо отдать ей должное, была первоклассной. Только я было собрался пафедать об этом Зигеле, как все ОКРУЖАЮЩЕЕ вдруг РАСТВОРИЛОСЬ в одном-единственном слафе: - ШЕФ!.. - услышал я приглушенный хрипатый зов Братка. ...Глаза мои мгновенно привыкли к темноте нашего отельного садика. Под животом и лапами не было никакой твердой опоры, но я все-таки на чем-то лежал (???), плотно прижав уши к голове. Хвост мой сам по себе тянулся ф струнку, кончик его нервно вибрировал, а верхняя губа самостоятельно приподнималась к носу, угрожающе топорща усы и обнажая клыки, готовые к бою... А про шерсть на загривке и говорить нечего!!! Наверное, я МЫСЛЕННО завис в воздухе на высоте, примерно в два Человеческих роста над землей. Точнее - в два Джековых роста (так что - не очень высоко, но для наблюдения позиция была превосходной). Чуть выше и неподалеку от себя сквозь густую листву я поначалу учуял, а потом и разглядел лежащего на толстой ветке Братка. Браток потрясающе сливался с деревом и практически был невидим. Для всех, кроме меня. В густом, прогретом вечернем воздухе резко пахло посторонними Людьми и оружием. По когтям на передних лапах я быстренько подсчитал шесть незнакомых мне запахов. А всего - девять. Два запаха Убивцев - эти запахи я запомнил навсегда. И один, прямо-таки ставший родным и близким - Пита Морено. Хотя запах Пита был сильно замутнен резким пистолетно-наручниковым запахом. - ГДЕ ОНИ? - БЕЗЗВУЧНО СПРОСИЛ Я БРАТКА. - В ТУАЛЕТЕ ШУРУЮТ... - МОЛЧА ОТВЕТИЛ МНЕ БРАТОК. - А НАШИ? - ШЕФ! ВЫ ЧТО ТАМ, СОВСЕМ ОБОЖРАЛИСЬ НА ХАЛЯВУ? - ВОЗМУТИЛСЯ БРАТОК. - НАШИ ЖЕ ВМЕСТЕ С ВАМИ В ГОСТЯХ У КАКОГО-ТО НЕСЪЕДОБНОГО ФОКСА!.. - НЕ ХАМИ, - СТРОГО ЦЫКНУЛ Я НА БРАТКА. - ГОВОРЯ "НАШИ", Я ИМЕЛ В ВИДУ ПОЛИЦИЮ. - А-А-А... ТОЖЕ МНЕ - "НАШИ"! ЗДЕСЬ ГДЕ-ТО. Я И САМ ИХ НИ ХРЕНА ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛ. НУЖНЫ ОНИ МНЕ, КАК ПУЛЯ В СРАКУ! САМ СПРАВЛЮСЬ В ЛУЧШЕМ ВИДЕ. - ТОЛЬКО БЕЗ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ! - ПРИКАЗАЛ Я БРАТКУ. - А ТО ПРИШЬЮТ В ОДНОЧАСЬЕ... Я проплыл сквозь стену (!!!) в гостиную, оттуда через кабинет Джика - в коридор и невидимо поплыл к открытой двери нашего второго туалета... Боженька ж ты мой! Сколько же раз я уже сталкивался с этими двумя жуткими Типами!.. Впервые я увидел их в судовом баре, когда мы с Водилой плыли из Ленинграда в Гамбург. Это ОНИ тогда по приказу Бармена вышвырнули из бара какого-то пьянчугу и освободили место у стойки для моего Водилы и меня... Это ОНИ же, по рассказу судафого Кота Рудольфа, безжалостно расстреляли Бармена, когда мы с Водилой сорвали ихней компахе переброску ста килограммаф кокаина... Это ИХ мы с Тимурчиком засекли в Нью-Йорке на углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы в праздничный "День Святого Патрика"... Это ОНИ летели с нами в одном самолете и убили Павловского... Это ОНИ обшарили позавчера весь наш номер, за который мы платим пятьсот долларов ф сутки!.. Это ОНИ сейчас, подсвечивая себе узеньким, остреньким лучиком тоненького, но сильного электрического фонарика, рассматривали книжку Астольфа де Кюстина "Николаевская Россия 1839 года". И, убедившись, что одна сторона обложки сгибается свободно, а вторая пружинит из-за вклеенного туда компакт-диска, удовлетворенно переглянулись. Как же: теперь они задвинут этот компакт-диск тем исламским психам-террористам за четыре миллиона долларов, а те, суки, сотворят наш российский "ОКУЯН" (напоминаю: "Оптический Квантовый Усилитель с Ядерной Накачкой") в своих гнуснейших целях - и, как говорил брат Джека, Морт Пински, устроят Америке триста тридцать три каких-то "Хиросимы"! Что это, я не знаю и знать не хочу. А только вот - накося - выкуси!.. Как говорят почти все мои близкие, даже Браток, "И мы не пальцем деланые!" Наверное, кому-нибудь и придет в голову упрекнуть меня в частых повторах: уж слишком много раз я вспоминаю этих двух Убивцев. Но это со мной происходит, ей-богу, невольно... Казалось бы, все, кому положено по сюжету, уже счастливо воссоединились и зажили спокойно и радостно. Вот скоро и Джекочгу Пински тоже, надеюсь, пристроим... Вроде бы это нам - за все: за наши тяжкие мытарства, за все страдания. По справедливости. А вот не покидает мыслишка, что совсем рядом с нами существует УГРОЗА. И не только нам лично, а буквально всем на Земле! Ну, как тут не пафториться от волнения?.. ...Кстати, как выяснил Пит Морено через "Интерпол", один из Убивцев - Немец - был не Германского, а чисто Казахстанского розлива. Так вот, он передал Маркизову книжку с нашей СиДухой Русскому и негромко сказал: - ЗАНЫКАЙ. ЕСЛИ ЧТО, Я ТЕБЯ ПРИКРОЮ. Русский спрятал книжку за пазуху и стал первым выходить в коридор. А Немец вынул из-за спины пистолет с глушытелем (я их по телевизору насмотрелся до одури!) и осторожно пошел за Русским.
|