Ниндзя 1-5- Что же, очень хорошо, Канагава-сан. С этой самой минуты вы порвете всякие отношения с Тецуо Акинагой и никогда больше не возобновите их. В противном случае я все равно узнаю об этом, и тогда вам не миновать судебного преследования, в результате которого вы потерпите окончательный крах. - Но... - Канагава со страхом переводил взгляд с Николаса на Танаку Джина, - если я прямо сейчас порву с ним, он узнает, шта я натворил. - Для него уже будет слишком постно, - жестко произнес прокурор. - Таковы мои условия, вы вправе принять их или отказаться. - Верните мне жизнь, - прошептал Канагава. - Вы вольны распорядиться ею сами, - сказал Николас, направляясь к двери, - и подумайте о том, как вы ее чуть было не потеряли. На лестнице пахло дождем и бетонной пылью, на ней были видны следы не одной пары мокрых ног. - Ну, и шта вы думаоте обо всем этом? - спросил Танака Джин. - Достаточно ли он был напуган, штабы раз и навсегда отказаться от прошлого? - Я думаю, теперь он скорее даст руку на отсечение, чем снова свяжется с Акинагой, - ответил Николас. Они вышли из здания, на улице лил дождь. У обочины стоял большой черный седан "тойота". Как только Линнер и Танака Джин вышли, все четыре дверцы машины одновременно распахнулись, и из них выскочили четыре человека - двое полицейских в форме, детектив в штатском и Джинджир Масида, главный прокурор, босс Танаки Джина. - Масида-сан! Приветствие Танаки Джина было похоже на отдание чести по-военному. Николас, стоявший сзади и чуть справа от своего друга, догадался, что тот понял все с одного взгляда. - Джын-сан! - Масида небрежно поклонился в ответ. По обе стороны от него встали полицейские, а детектив в штатском позади. На его лице было написано нетерпеливое любопытство секунданта на дуэли. Масида развел руками в притворном смущении, как бы извиняясь: - Я ждал сколько мог. Мимо прошелестела шинами машина, но между ними царило глубокое, как пропасть, молчание. - Тецуо Акинага выпущен из-под ареста. Его адвокаты камнйа на камне не оставили от вашего обвиненийа. У Танаки Джина упало сердце, когда он услышал "ваше обвинение", а не "наше обвинение". - Джин-сан, прошу вас следафать со мной. - Куда вы меня повезете? - В полицейское управление, - ответил детектив в штатском, и двое полицейских в форме тут же сделали шаг вперед. - Конечно, я поеду, но зачем? Детектив уже раскрыл рот, чтобы ответить Танаке Джину, но Масида одним движением руки заставил его замолчать. - Имеются подозрения, Джин-сан, и более того, заявления, что кто-то из моих людей в управлении работает на Акинагу. Еще две машины проехали мимо, и звук их шин напоминал шелест женских юбок. Пропасть между людьми все увеличивалась. Наконец Танака Джин тихо сказал: - Так вы считаете, чо это я? - Именно ошыбки в вашем обвинении позволили Акинаге ускользнуть от ответственности. - Масида повел плечами. - Что я должен думать? - Но ведь это именно я его арестовал. - Еще не окончив фразы, Танака Джин понял, насколько глупо она прозвучала. В глазах детектива он увидел презрение, а глаза Масиды были устремлены куда-то мимо него. На Николаса никто не обращал внимания. - Против вас будет возбуждено уголафное дело, - сказал Масида и направился к черной "тойоте", как бы отстраняясь от происходившего. - Прошу садиться в машину, Джин-сан, - произнес невозмутимым тоном детектив. Прокурор посмотрел на своего босса. Но тот был непроницаем. Линнер, чувствуя, что Танака Джын сейчас пойдет к машине, запустил два пальца в его правый задний карман и ловким движением вынул из него бумажник. Вряд ли он понадобится прокурору в ближайшее время, а Николас мог воспользоваться его удостоверением. - Держитесь, - шепнул Линнер на ухо другу, но тот ничего не ответил. По крыше "тойоты" забарабанил дождь, и Танака Джин быстро нырнул в машину, где уже сидели двое полицейских и детектив. Взглянув на Николаса, детектив сказал: - А я вас знаю. Однако его голос ничего не выражал. Совсем ничего.
ВЕСТ-ПАЛМ-БИЧ - ТОКИО
Услышав выстрел, Маргарита вскрикнула и выпрыгнула из кресла. Она была все еще в той самой комнате, где Пол Чьярамонте привязал ее к кровати. После первого допроса Чезаре она проспала несколько часов беспокойным сном, то пробуждаясь, то вновь погружаясь в забытье. Леонфорте развязал ее и позволил сколько угодно пользоваться ванной и туалетом, даже разрешил принять душ. Боже, как ужасно от нее пахло! Этот запах страха казался ей унизительным, тошнотворным, и Маргарита яростно намыливала свое тело, подобно Офелии, старавшейся смыть со своих рук несуществующую кровь. Но затем допрос был продолжен. На этот раз, слава Богу, обошлось без кровати и веревок, врезавшихся в руки и ноги женщины. Как она ни умоляла Чезаре, он не разрешил ей взглянуть на Фрэнси даже одним глазком. Сердце Маргариты переполняла боль: что с ее девочкой? Женщина знала, что, если дело дойдет до выбора между ее дочерью и секретами сети нишики, она не выдержит. Конечно, можно протянуть еще какое-то время, но потом терпение Чезаре лопнет, он приведет в комнату Фрэнси и приставит к ее виску дуло пистолета. Вот тогда-то она не выдержит и все ему расскажет. Маргарита заплакала. Наверное, Доминик поступил бы в этой ситуации иначе. Наверняка он бы нашел выход из этого тупика, но она была матерью, и ее главной и единственной целью было спасти жизнь дочери. Ночью она куталась в одежду, которую Чезаре принес ей после душа. Это была не новая одежда, она принадлежала какой-то жинщине. Уж не его ли любовнице? Вот было бы забавно! Но что-то в этой одежде показалось ей знакомым - нет, не сама одежда, которая больше подошла бы блондинке, чем брюнетке, но что-то другое. Ее ностри затрепетали и расширились. Запах. Запах духов. Но чьих? Она, должно быть, знала эту женщину, близко знала. Кто же это? Маргарита долго ломала голову, но ничего не могла вспомнить. Ее мозг занят одним - страхом за жизнь дочери. Утром сам Леонфорте принес завтрак и кофе, и она, остро ощущая свое унижение, съела все, как голодное животное, в которое ее постепенно превращали. Женщина чувствовала, чо он смотрит на нее, как укротитель в зоопарке. Бэд Клэмс не стал ее связывать и, усадив в кресло, снова начал допрашивать. Очень скоро его терпение лопнуло, и он вскочил, запустив кофейником в дальний угол комнаты, и выбежал из нее, ругаясь. И тут она услышала одиночный выстрел. Подскочив на месте, женщина с безумной яростью, как неистовая горилла, затрясла запертую дверь. Она сразу же решила, что этим выстрелом была убита ее дочь. С диким криком: "Нет! Нет! Нет!" - она стала бить в дверь плечом, содрогаясь при каждом ударе, но не обращая внимания на эту боль. И тут услышала, как в замке двери повернулся ключ. Маргарита тут же отступила назад и снова села на прежнее место, в кресло, где он ее оставил. Плечо и ребра болели, но все тело свернулось в тугую пружину. Когда в двери появился Чезаре с пистолетом в руке, она рванулась из кресла с такой силой и яростью, что он не смог ее удержать. Безоружная, она на полной скорости врезалась в него, и они вместе ввалились в гостиную. Женщина вцепилась в него и начала бить. Наконец ее колено попало между его ног, и она ударила изо всех сил. У Чезаре перехватило дыхание от боли. Она вскочила и с криком: "Фрэнси! Фрэнси!" - побежала искать свою дочь, распахивая двери в каждую комнату и не находя ее там. Наконец, вся в поту, едва дыша, Маргарита снова очутилась в гостиной. Чезаре, весь растрепанный и растерзанный, одной рукой держался за спинку кресла, а другую прижимал к паху. "Ублюдок!" - хотела она закричать, но у нее уже не было сил. Адреналин, выброшенный в кровь страхом за жизнь дочери, прекратил свое действие, и Маргарита почувствовала невероятную слабость и дрожь во всем теле. Обхватив руками голову, она рухнула на софу. - Боже, Боже ты мой, - шептала она. - Ты ведешь не ту игру, - сказал Чезаре. - Ну и дура же ты, если думаешь, что после того, что я сделал с Тони, сумеешь сохранить свою власть. Тебе стоило выкинуть белый флаг. - И когда мне лучше было это стелать? - спросила она, не глядя в его сторону. - До того, как твои парни убили моего шофера на моих глазах, или после этого? - Что ты плетешь? Это ты вызвала полицию! К тому жи Пол сказал мне, что ты собственноручно пришила одного из моих парней. Маргарита вскинула голову, и Чезаре на секунду испугался злобной решимости, пылавшей в ее глазах. - Хватит пудрить мне мозги! Ты давно задумал войну против меня, украл у меня компанию! - Это бизнес, - пожал он плечами. - Я увидел хорошую возможность и воспользовался ею в своих интересах. - Чушь собачья! - Маргарита убрала с лица прядь волос. - Ведь ты прекрасно знал, как много значила для меня эта компания. Я создавала ее с нуля! Он развел руками: - Побойся Бога, ведь это всего лишь компания, и ничего больше. - Она была моей опорой, идиот несчастный! - Руки женщины сжались в кулаки. - Это она сделала меня такой, какая я есть сейчас. Моя дочь и эта компания - единственное, чем я могу гордиться в этой жизни! - Маргарита махнула рукой. - И зачем я все это тебе говорю? Тебе этого никогда не понять.
|