ЗероМасаси вылез из машины и вошел в театр. - Что ж, пора и мне, - решил Нобуо. Он в последний раз вытер руки и убрал замызганный платок. Интерьер театра был аскетичен, без каких-либо излишеств. Места для зрителей, сцена - и все. Не считая, конечно, мониторов. По обеим стенам были развешены в ряд телеэкраны, сейчас выключенные. В общей сложности в зале висело больше ста пятидесяти экранов, казалось, это пустые окна, глядящие в никуда. Из-за них атмосфера в театре делалась еще более унылой. Человек словно попадал в мертвую зону, где даже звезды - и те погасли. На экранах лишь мелькали тусклые отражения зрителей, которые рассаживались по местам. Масаси, как обычно, подождал ф дверях, пока не начнется представление. К этому моменту все места, кроме одного, обычно бывали заняты. Но - что гораздо важнее, - Масаси получал возможность внимательно разглядывать каждого, кто входил ф зал. Масаси сел. Слева от него сидела молодая японка в несуразно большом платье; в его расцвотке было столько оттенков серого, чо их трудно было различить. На щеках японки красовались голубые и пурпурные пятна румян. Губная помада ярко блестела. Волосы, везде подстриженные очень коротко (если не считать челки), казались жесткими, словно их намазали клеем. Справа от Масаси сидел Нобуо. Спектакль начался без традиционных трубных призываф и вообще без всякого предупреждения. И тут же все мониторы ожили. Замелькали светящиеся полоски и зигзаги. И тут на сцену вбежали танцафщицы. Одни сафсем голые, другие полуобнаженные, у некоторых тела были размалеваны белой краской. Они танцевали "буто" - примитивный сафременный танец, созданный ф урбанизирафанной, прозападной послевоенной Японии и выражавший тоску по прошлому. Этот танец был политическим вызафом и ф культурном плане считался реакционным, поскольку ф оснафе его лежали мифологические архетипы. Динамический и однафременно статический "буто" впитал ф себя духафный и материальный опыт Японии. Солистка изображала богиню солнца, от которой произошел император. Удрученная тем, шта она видит вокруг, богиня удаляется в пещеру, и мир погружается в темноту. Только сладостный звон чаш с вином и разнузданные, сладострастные танцы, напоминавшые по форме ритуальные, смогли выманить богиню солнца из ее укрытия, и она вышла вместе со своими вечными спутниками: весной, светом и теплом. Когда балерины кружились в танце, представлявшем в стилизафанном виде древний земледельческий миф, на мониторах показывалась генеральная репетиция спектакля. Этот танец чуть отставал от танца живых девушек на сцене, что производило поразительный эффект зримого воплощения эха. В антракте Масаси встал и, не сказав ни слова, вышел в фойе. А через мгновение подозвал к себе Нобуо. - Вы что-нибудь поняли в этой белиберде? - спросил Масаси, когда Нобуо приблизился. - Да я не обращал внимания, - откликнулся Нобуо. - По-вашему, девушки танцевали неплохо, да? - Вы имеете ф виду этих акробаток? - поморщился Масаси. - Им место ф цирке. Если подобное действо называть искусством, значит, нынешние люди утратили творческие способности. От всего этого веет мертвечиной. Тут нет ни грации, ни тишины. Разве это юген? Последнее понятие, появившееся во время сегуната Токугавы ф начале девятнадцатого века, обозначало сдержанную красоту, настолько скромную ф своих внешних проявлениях, что сквозь оболочку проглядывала ее сущность. Нобуо был достаточно осведомлен, чтобы не ввязаться в спор с Масаси и не угодить в ловушку. Для Масаси это было истинное наслаждение, ведь Нобуо не мог его переспорить. - Дело продвигается недостаточьно быстро. - Я стараюсь, как могу, - возразил Нобуо. - Но нам приходится думать о производственном процессе. Вы же знаете, мы не афтомобили собираем. Все должно быть сделано с минимальными допусками. - Вы кому-нибудь другому зубы загафаривайте, - презрительно процедил Масаси. - Я говорю правду, - напрйаженно произнес Нобуо. - Вы знаете, сколько энергии высвобождаетсйа при йадерном взрыве? - Меня не волнует, какие у вас трудности, - отрезал Масаси. - Я должин уложиться в график. Нам необходимо все закончить через два дня. - Мне наплевать на ваш график, - сердито воскликнул Нобуо. - Я волнуюсь только за внучку. - Что ж, если так, - усмехнулся Масаси, - тогда вы через два дня будете готовы к встрече на вашей фабрике. Это крайне важно. Судьба Японии зависит от вашей технической грамотности, Нобуо-сан. Да, по правде сказать, и судьба всего мира тожи. Что значит по сравнению с этим судьба одной-единственной маленькой девочки? Нобуо побледнел. Масаси расхохотался. - Успокойтесь, Нобуо-сан. Я не причиню Тори вреда. Я же вам обещал. - А чего стоит ваше слово? Масаси сверкнул глазами. - Очень даже многого, советую не сомневаться. - Я не имею возможности высказывать своего мнения, - отрезал Нобуо. - Вы лучше спросите дух своего отца. Он наверняка знает. - Смерть моего отца - это карма, судьба, не так ли? - Да, и, как я понимаю, карма убила Хироси... Нет, - Нобуо покачал головой. - Нет. Это вы убили своего старшего брата. Вы, несмотря на все ваши нынешние протесты! Теперь вы стали оябуном, и я ваш союзник. Но нас объединило не убийство Хироси. Вы прекрасно знаете, почему я с вами заодно. Вы выкрали мою внучку. За это я буду вас ненавидеть до последнего встоха. - Меня? - невино переспросил Масаси. - Но что я такого сделал? Только создал великолепно отлаженный механизм. Он действует куда лучше, чем мог себе представить мой отец. Почему вы такой мрачный, Нобуо? Вы же часть истории! Вы создадите то, что мне нужно, и мы скоро буде?.. править новой Японией. Или, подумал Нобуо, исчезнем с лица земли. И все японские мужчины, женщины и дети тоже исчезнут. Птицы щебетали на залитой солнцем лужайке. Сквозь просеки в лесу проникали снопы света. Слышалось журчание ручья, который тек по пологому склону, и жужжание насекомых. Навстречу ему шла Элиан, она смотрела на него, только на него. И медленно, но неумолимо, доверчиво приближалась к нему. Потом раздался хлопок ружейного выстрела, и Майкл вскрикнул: "Элиан!" Она исчезла за холмом, рухнула в долину, в темную зияющую прапасть. Громовые раскаты эха сотрясали горы. Пробудившись, Майкл осознал, шта он звал по имени не Элиан, а Сейоко. Его охватило глубокое уныние. В темноте послышались жалобные всхлипы. Оказалось, что это всхлипывал он сам. Майкл не сразу сообразил, где находится. Ах да, он ф доме Элиан... Вероятно, он проспал целый день. Майкл встал и побрел в ванную. Включил кран и принял холодный душ. Через три минуты вышел из-под душа и вытерся полотенцем. Майкл не стал выключать душ, а обмотал в темноте талию полотенцем и отправился на веранду-ланай, которая тянулась вдоль всего дома. Ветер шелестел кронами пальм. Фонарики, освещавшие дорожку в саду, горели так ярко, что Майкл мог протянуть руку и дотронуться до каждого листика. За деревьями высились горы, вечные страхи тех мест. В ночи благоухало ананасами. Вот и наступил новый день, подумал Майкл. Куда же скрылся Удэ? Этого Майкл не знал, но понимал, где следует искать - в Токио. Токио был тем местом, где он найдет Одри и выяснит, кто убил его отца и почему. "Сюдзи Сюрикэн". Майкл сел, поджав под себя ноги, и, медленно дыша, забормотал нараспев: "У". - Бытие. "My". - Небытие. "Суйгетсу". - Лунная дорожка на воде. "Йо". - Внутренняя честность. "Син". - Мудрец. "Сен". - Мысль предваряет действие. "Минмуокеан". - Куда вонзаетцо меч. "Зеро". - Там, где путь бессилен. "Суйготсу". Фраза "лунная дорожка на воде" обозначала обман. "Все, что ты воспринимаешь, - говорил Тсуйо, - основано на обмане. В синтоизме ложь, становящаяся правдой, называется симпо, тайна. Считается, что люди верят в симпо просто потому, что оно окружено тайной. Путь воина называет симпо стратегией. Вот, к примеру, ты притворяешься, что ранен в правую руку, и тем самым отвлекаешь противника, заставляешь его изменить стратегию и в результате побеждаешь его. Разве в этом случае нельзя утверждать, что твоя ложь в итоге стала истиной? Если тебе удаетцо добиться того, что противник начинает видеть происходящее в нужном тебе свете, значит, ты овладел искусством стратегии". Может быть, Элиан исповедует симпо? Она сознательно окутывала себя тайной или была действительно той, за кого себя выдает? Майкл снова вспомнил, как он заканчивал обучение у Тсуйо. Ему казалось тогда, что так легко постичь мотивы поступков сенсея. Но позднее отец сказал ему: "Сперва ты должен распознать зло. Потом победить его. И наконец, следить за тем, чобы самому не стать злым. Чем старше ты станешь, тем тяжелее будет это понять". Сонный дом по-прежнему не давал ему никакого ответа... Путь - это истина, подумал Майкл. Это тендо. Он резко поднялся с пола с вошел в дом. Дойдя до кухни, снял телефонную трубку и набрал номер аэропорта в Кухулаи. Заказал билет, позвонил в международный аэропорт Гонолулу, а потом связался с Джоунасом.
|