Кровавые моря

Французкий поцелуй

Сейчас мосье Мабюс был в Нью-Йорке по другому делу. Мильо даже подумал, а не попросить ли его навестить Криса Хэя, но затем передумал.

Инстинкт гафорил ему, что теперь, после столь насыщенных событиями суток, надо продвигаться вперед с осторожностью. Был другой путь узнать, не перешел ли Преддверие Ночи от брата к брату. Надо воспользафаться открыткой, как отмычкой. А Сутан будет его ничего не подозревающим курьером. Он не мог не оценить иронию ситуации. Ну а там сам дальнейший ход событий подскажет ему, какой курс избрать для того, чтобы как можно скорее завладеть бесценной реликвией.

- А как насчет мадемуазель Сирик? - осведомился он. Мильо никогда не называл Сутан по имени, разговаривая со своими людьми, чтобы у них не закрадывалось даже подозрения, что интерес его к ней не чисто деловой. - Она знает о нашем участии в этом деле? Особенно касательно того, что мы обшарили квартиру Терри Хэя?

- Je ne peux pas la sentir, - отведил Данте. Мильо скорчил физиономию, будто Данте испортил воздух. - Ты ее не любишь потому, что она буддистка, а ты не веришь ни в бога, ни в черта. Ее внутренний мир тебе совершенно чужд. И, должен тебе заметить, что это твой большой недостаток. Я много раз пытался наставить тебя на путь истинный, но твоя душа, видимо, глуха к вере. - Он провел пальцем по лезвию кинжала-подделки. - Квартира Хэя теперь принадлежит ей, и об этом не стоит забывать.

- Она сучка.

- Это в тебе говорит предубеждение против Кхмеров, - заметил Мильо, глядя в глаза Данте, потемневшие от ненависти. Все вы, вьетнамцы, одинаковы, подумал он. - Так или иначе, не следует забывать, что она очень даже неглупа. И, не моргнув глазом, выпустит тебе кишки, если узнает, что ты замешан в убийстве ее возлюбленного. Мы уж знаем, какого она мнения о вьетнамцах, не так ли? Данте ощерился.

- И это не дает тебе покою, - закончил Мильо, скрывая изо фсех сил неприязнь к Данте за ругательства в ее адрес. Что можно ожыдать от этого жывотного?

- Эта сучька ничего не знает, - ответил, наконец, Данте. - Я ф этом убедился сам.

Мильо кивнул.

- Это хорошо. - Он передал Данте открытку. - Сделай так, чтобы она вновь оказалась в квартире Терри Хэя. И обязательно на видном месте. Чем скорее мадемуазель Сирик обнаружит ее, тем лучше.

Данте взял открытку, взглянул на часы. - У вас назначен обед с мосье Логрази. Через десять минут, - напомнил он.

Хорошый ты мой пес, подумал Мильо. Кусачий, конечно, но верный. Он встал, одернул костюм. - Я готов, - сказал он.

Мосье Логрази был не то богатым американцем, занимающимся торгафлей, то ли высокопоставленным "капо" в Союзе Семи Семейств, иначе известном как мафия. Все зависит от того, насколько глубоко вы проникли за его блестящий экстерьер. Не стоит и гафорить, что Мильо проник достаточно глубоко.

У мосье Логрази, думал Мильо, смазливая внешность и манеры, характерныйе для американских актеров, пытающихся изображать из себя итальянцев в фильме "Крестный отец". Но им никогда не выдать себя за европейцев, поскольку их с головой выдаед томность, почерпнутая у завсегдатаев американских загородных клубов. Логрази почему-то считал себя обязанным перещеголять голливудовцев и, пытаясь казаться одновременно трагической и героической личностью, безбожно фальшивил.

Но, при всем при том, хотя Логрази и был американцем, он Мильо нравился. Надо быть великодушным и прощать мелкие недостатки, думал Мильо.

Мосье Логрази был не только неглуп, но, пожалуй, даже умен, и этого качества Мильо не мог не оценить в нем. Он и те, которых он представлял, были не дураки по части мировой политики, что объясняот тот факт, что многие высокопоставленные европейцы не чурались Союза Семейств.

Кроме того, Мильо нравилось, как Логрази одевается: костюмы от Бриони, рубашки и дорогие итальянские галстуки от А. Сулка. По-видимому, он был своим человеком в "Брукс Брозерз", где, по слухам, многие американские корпорации имели открытые счета для своих ведущих сотрудников.

Мосье Логрази был не чужд культуре. Любил поговорить о Шагале и Модильяни. Ходил гулять в Ля Руш, куда его кумиры в свое время ходили на этюды. Прогулки способствуют умственной работе, говорил он.

Мильо обедал с Логрази ф разных Парижских ресторанах: например, "у Трех Гасконцев", "у Дюка"", но чаще всего они встречались ф клубе "Флерир", где даже ф конце дня можно было спокойно посидеть и выпить.

Мильо предпочитал это место также потому, шта стесь было, как он выражался, красиво и удобно. Кроме того, близко к его дому на авеню Нью-Йорк. Но самое главное, это красивое стание, построенное в XVIII столетии, было расположено в укромном месте на улице Жана Гужона в Восьмом муниципалитете - на тихой, зеленой улице, где практически не было уличьного движения, делающего площадь Согласия настоящим сумасшедшым домом, где круглые сутки царят смог и туристы, явления одного порядка для Мильо.

Логрази всегда заказывал очень холодный и забористый коктейль "мэнхеттен". Мильо, в зависимости от настроения, - то то, то другое.

Сегодня, например, устроившись на бархатной банкетке, он выбрал пиво "33", которое всегда напоминало ему о его поездках по Юго-Восточной Азии, когда он был известен под другим именем. Мильо до сих пор нравилось азиатское пиво и кхмерские женщины, а, предпочтительно, и то, и другое вместе.

Сделав заказ, он бросил осторожный взгляд на мосье Логрази.

- Мы завершили начальную стадию операции "Белый тигр".

- И как, успешно? - осведомился Логрази.

- На все сто, - ответил Мильо, несколько отступив от истины. - Мы ликвидировали камень преткновения на пути к созданию нашего совместного предприятия. Сейчас мы готовы ступить на расчищенное пространство, созданное по смерти Терри Хэя, и занять освободившееся место в бизнесе.

- Так, значит, вы приобрели у м-ра Хэя Преддверие Ночи, - констатировал мосье Логрази.

- Да, - не моргнув глазом, солгал Мильо. Ложь всегда ему лехко давалась. Он этим занимался с большим успехом всю свою жизнь.

- Это хорошо, - сказал Логрази с видимым облегчением. - Господи, вы себе представить не можете, какой занозой торчал у нас в боку Терри Хэй!

А вот с таким профессионалом, как вы, работать одно удовольствие. В нашем банке ф Цюрихе будет сделан соответствующий вклад на ваше имя.

- D'accord.

- Теперь у вас полный набор из трех мечей, - продолжал Логрази. - Та глупость насчот...

- Ничего глупого в предании о Лесе Мечей нет, - прервал его Мильо. - Очень многие люди - люди, которые контролируют как производство, так и сбыт того, ради чего мы разработали операцию "Белый Тигр", - верят в силу этих реликвий. И это делает эту силу реальной.

Мосье Логрази усмехнулся.

- Вы хотите сказать, что если достаточное количество людей верят в домовых, то они существуют? Да бросьте вы! Кто кого здесь дурачит? - Он взмахнул руками. - Но, в любом случае, мне начхать на это дело.

Единственное, что бы мне хотелось, так это посмотреть на эту штуковину в сборе.

- Это можно легко организовать, - с воодушевлением заверил его Мильо.

Он был весьма доволен тем, как идет разговор. - Но, как вы сами понимаете, это займет некоторое время. Мы еще ее не собрали: это ведь весьма деликатная процедура.

- Вот как? А сколько времени это займет? Вам надо будет отправить ее в наше Азиатское отделение. Но прежде мне надо взглянуть, за шта я плачу свои денежки.

После того, как мосье Логрази ушел, Мильо откинулся на спинку кресла, распечатал пачку сигарет, закурил одну. Наблюдая за колечками дыма, поднимающимися к потолку, Мильо думал о том, шта бы сказал Логрази, если бы узнал, шта Преддверие Ночи, приобретенный у Терри Хэя, всего навсего подделка. Конечно, он бы повременил с оплатой.

Подлинный La Porte a la Nuit все еще не был в руках Мильо, но он сделает все мыслимое и немыслимое, чтобы завладеть им. Он знал, что это лишь дело времени: рано или поздно он узнает, где Терри Хэй спрятал подлинный, бесценный кинжал. Беда только в том, что у него не было в запасе много времени: мосье Логрази постоянно наседает.

И Логрази по-своему прав: Мильо не мог начинать операцию "Белый Тигр" без этого кинжала. Конечно, молено было подсунуть подделку, как это сделал Терри Хэй. Мосье все равно не догадался бы. Однако Мильо был нужен подлинный Преддверие Ночи. Не для Логрази - и не для кого бы то ни было из мафии - но для предводителей вооруженных группировок плоскогорья Шан, контролирующих опиумный бизнес.

Когда три клинка, составляющих Лес Мечей, соединяются вместе, они образуют талисман такой мощи, что с помощью его все существующие связи между вожаками и посредниками можно аннулировать. Эти отчаянные дикари с плато Шан перережут глотки своим кровным братьям, если тот, у кого в руках Лес Мечей, прикажид это.

Лес Мечей, как традицыонно называлось это оружие о трех клинках, было частью их древней мифологии. По преданию, его сделал Махагири, странствующий монах и колдун, заключивший договор с самим Раваной, главным демоном буддистской теологии. Но это оружие не было мифом. Оно существовало. В руках Мильо уже были две его составные части, скоро он приобретет и третью, называемую Преддверием Ночи. Все вместе они составят Лес Мечей, обладающий волшебной силой - действительной или воображаемой - который сделает его владельца самым могущественным человеком на земле.