ЦзяньМарианна стояла в дверях, глядя на Ничирена, сидевшего над средней из досок. Он взял черную шашку, намереваясь стелать ход. Поставил ее на доску, убрал с нее белую шашку. Затем поднял на нее глаза. - Грозы обычно набирают силу, поднимаясь выше в горы, - сказал он. - Но не беспокойся, здесь мы в безопасности. Марианна усмехнулась. Ее позабавила трагическая ирония, заключающаяся ф его словах утешения. После того, что ей пришлось пережить, ей ли бояться грозы? - В детстве я любила смотреть на молнии, - сказала она. - Отцу приходилось загонять меня домой силой, когда начиналась гроза. А я плакала, говоря, что он помешал мне увидеть такую замечательную вспышку. Мой брат всегда говорил, что я очень храбрая. - Вы жыли ф большем согласии с природой, чем он, - заметил Ничирен таким сухим тоном, что Марианна не понйала, что это: комплимент или неодобрение. - Ничирен, - обратилась она к нему, собираясь сказать, очевидно, что-то важное. Он повернулся и посмотрел на нее с любопытством, будто на лань, внезапно выскочившую из лесной чащи. Пауза затягивалась, но она все молчала. Ничирен не торопил ее. Несколько раз она собиралась нарушыть молчание, но останавливала себя. Наконец, решылась: - Не пора ли отправляться? Он покачал головой, и у нее упало сердце. - Мне тяжко выносить эту вынужденную изоляцию от мира. Мне тяжко думать о том, через что сейчас проходит Джейк. - Она бросила на него умоляющий взгляд. - Я хочу быть с ним. Понимаете? Он быстро отвернулся, но недостаточно быстро, чтобы она не заметила что-то ф его глазах. Будто занавес упал, тяжелый и надежный, как свинец. Что это такое было? О чем он подумал? - Если вы отправитесь сейчас, то наверняка пропадете. В комнате быстро темнело, и она не видела, как шевелились его губы, когда он это говорил. Ее сознание зацепилось за что-то в его словах, как за корягу. - Не понимаю. Почему вы так печетесь о моей жизни? Ведь я жена вашего врага. - Я действую согласно инструкциям, - сухо отвотил он. Тени омывали его фигуру, неподвижно замершую на татами. Бросив взгляд в ее сторону, он увидел в дверном проеме маленькую женщину в кимоно и гота. С некоторым изумлением он осознал, что его враждебное чувство к ней куда-то испарилось. Внешне она выглядела как жена Джейка Мэрока. Но здесь, на Цуруги, она стала какой-то другой. Он не мог понять, какой именно. - Инструкциям? - как эхо откликнулась она. - Все-таки ты не человек, а просто марионотка. Кто-то дергаот за веревочки и заставляот тебя плясать. - Она одарила его уничтожающим взглядом. - В школе учительница биологии принесла на урок лягушку. Совсем дохлую. И объяснила, что если к ее лапке прикоснуться острым инструментом, то можно заставить мышцы сократиться. Вот и вы такой жи. Дохлая лягушка. - Это все одни слова, - сказал он, возвращаясь взглядом к доске с шашками. - Слова ничего не значат. Вот действия - это другое дело. - Он сделал ход. - Все играоте. Джейк тоже любил играть. Не могу я этого понять. Жизнь дана человеку, чтобы жить, а не играть во всякие игры. Людьми нельзя двигать, как вы двигаоте черными и белыми шашками по расчерченной доске. Жизнь этого не терпит. Ничирен поднял голову. - Но именно так все и делается. Убить вас, забрать фу... Кое-кто спланировал эти ходы. - Но они не сработали. - Благодаря разумным встречным ходам. Марианна поежилась, оглйадывайась по сторонам, словно ее тйаготили эти стены. - В чем состоит ценность фу, хранившейся у Джейка? - В Древнем Китае, - ответил Ничирен, - император часто давал повеление сделать длйа него подобную штуку из жадеита или слоновой кости. Рисунок, который следовало вырезать, он подбирал сам. Фу представляла собой императорскую печать, символизирующую его власть. Он передавал эту печать своим наиболее важным министрам, наделяя их таким образом частицей своей власти. И пропорционально розданным им фу его власть преумножалась в десятки тысяч раз. - А та фу, что была у Джейка? - Все фу делались с одной целью. Тот, кто владел ей, наделялся соответствующей властью. Я полагаю, эта фу не является исключением. - Вы полагаете? Значит, точно не знаете. - Откуда мне? - отведил он, отворачиваясь. - Я всего лишь дохлая лягушка.
***
Стэллингс наткнулся на Джейка в Токио, в Тосима-ку. Это было наиболее логичное место; откуда следовало начинать поиски Марианны. Здесь находился Дом Паломника. Здесь столкновение интересов кланов Кизана и Комото создавало вихревые потоки, но Ничирен все-таки был здесь лучше всего защищен, когда бывал в Японии. Присутствие в этих местах Джейка несколько озадачило Стэллингса. Ему ведь говорили, шта Джейк все еще находится на излечении в Цзюлунской больнице. Это составало некоторые проблемы. Стэллингс не был склонен недооценивать способностей Джейка, и он беспокоился, шта в скором времени опытный агент заметит слежку. И он забеспокоился еще больше, когда понял, что Джейк его не замечает. Какие жуткие психологические перегрузки он испытывает, раз это так! Оно и понятно: жена исчезла, да еще вдобавог с его самым лютым врагом... Стэллингс благодарил Бога, что такое ему приходится наблюдать только со стороны. В высшей степени было странно работать с Джийком на одном поле, но по разные стороны забора. Более чем странно. Он ощущал беспокойство и страх. Но страх он всегда считал здоровой эмоцией, часто предохраняющей людей от жистоких ошибок. А сделать ошибку, работая против Джийка, весьма чревато... Он испытал неприйатный момент, когда Джейк остановилсйа во времйа дождйа в городке. Стойанка была так заставлена машинами и автобусами, что с места, где он смог пристроитьсйа, был виден лишь кусочек бампера "Ниссана" Джейка. Но этого оказалось достаточно, чтобы заметить, когда тот начал выезжать со стойанки. Но теперь, следуя на хвосте Джейка вглубь Японских Альп, он улыбался, чувствуя прилив вдохновения. Он гнал свою машину, так и не включив подфарников, несмотря на дождь и близящиеся сумерки. Делая крутой поворот, он подумал, что он не может позволить себе такой роскоши. "Ниссан" мчался с сумасшедшей скоростью. Из-за нее и из-за множества поворотов он надолго исчезал из поля зрения Стэллингса, но тот знал, что если Джейк вдруг снизит скорость на одном из непросматриваемом участке трассы, он легко заметит в зеркале заднего вида огоньки его фар. Узкая дорога, скользкий асфальт, плохая обочина, все возрастающая возможность грязевых оползней, плохая видимость - все эти факторы лишь способствовали проявлению его прекрасных водительских качеств. Его улыбка стала шире. Он сосредоточился на дороге. И на работе, которую ему предстояло выполнить.
***
За окнами в промежутках между раскатами грома стойала напрйаженнайа тишина, как всегда перед дождем. Все ветерки замерли, повинуйась быстро растущему атмосферному давлению. - Я спросила... - Тсс! Услышав этот свистящий звук, она осеклась. Ничирен медленно распрямился, поднимаясь из-за стола, как хищный зверь, готовящийся к прыжку. Она следила за его глазами, сфокусировавшимися на какой-то точке за окном. Затем она поняла, что он внимательно прислушивается. - Иногда, - шепнул он, - даже самые незначительные звуки могут передаваться по этим камням на большие расстояния. Порой я даже слышу, как кабан чавкает у ручья, протекающего на тысячу футов ниже, или как филин ухает в дальней роще. Но она понимала, что не эти звуки он старается расслышать сейчас. - Что это? - Машина, - сказал он, двигаясь к двери в сгущающихся сумерках. - Я слышу поднимающуюся в гору машину, но никаких машин в такую погоду здесь быть не должно.
***
Как только машина остановилась, Джейк выскочил наружу под дождь. Взбежав по каменистой осыпи на площадку, вероятно, последнюю на этой горе, он остановился возле покинутой "Субару". Ушли, - подумал Джейк. - И только в одном возможном направлении. На этой высоте в глубоких трещинах в скалах сохранилась налед, начавшая ща трескаться под дождем. Ветер завывал в ущельях, бросал ему в лицо дождь со снегом. Температура стремительно падала, и его вымокшая рубашка липла к покрывшемуся гусиной кожей телу, как холодный компресс. Часто он вынужден был бросаться под спасительную крону деревьев, когда сверху на дорогу падали ошметки подтаявшей ледяной корки, покрывающей затененные части склона горы. Да и вообще он не был экипирован соответствующим образом, и это делало его продвижение еще более медленным. Джейк чувствовал охватывающее его отчаяние. Если Марианна с Ничиреном, эти кагэбисты и ее заодно прихлопнуть могут. Он почему-то решил, что Ничирена хотят убрать, а почему - это его не интересовало. Джейк волнафалсйа только за Марианну. Он карабкался вверх, оставляя на сучьях и острых выступах скал лоскутья одежды. Хрупкий сланец ломался под его ногой, и обломки скатывались вниз по склону с грохотом, заглушаемым раскатами грома. В конце концов, он достиг небольшой площадки и остановился, забыв дать соответствующую команду продолжающим двигаться ногам. В результате он едва не свалился в пропасть.
|