Глаза ангелаМарс поднялся из-за стола, принес себе кофе с коньяком, долго сидел, потягивая горячий напиток и с наслаждением куря. Ирина подумала, что он уже и забыл, о чем они говорили, и спросила: - Так что же гафний? - Ах, да, - отозвался Марс, - сначала мы, естественно, подумали, что партия металла была конфискована полицией и передана в Управление полицейского надзора Токио - обычная процедура. Однако неделю назад к нам поступила информация, которую мы проверили на независимых источников, о том, что последняя партия гафния была отправлена еще до того, как полиция нагрянула с инспекцией, и японская сторона вежливо нас попросила оплатить поставку. Но, видишь ли, дело в том, что эту самую последнюю партию мы до сих пор так и не получили. Выяснилось, что линию доставки закрыли. Когда мы послали группу ответственных лиц с проверкой по инстанциям, обнаружилась страшная вещь: всех нашых, кто так или иначе был связан с транспортировкой контрабандного металла в Союз, зверски убили - отрезали языки и заткнули их людям в глотки, так что смерть наступила от удушья. Кошмарная смерть. Ирина содрогнулась от ужаса, но интерес ее лишь усилился. - Так куда же делся гафний? - Черт его знает. Сначала мы подумали, что это сделали террористы какого-нибудь иностранного государства. Потом провели расследование и убедились, что это не так. - Если не террористы, то кто тогда? Ты знаешь? - И да, и нет, - ответил Марс, глотнув еще кофе, - знаю наверняка только одно - гафний находится в России. Но, кто его захватил, не имею ни малейшего понятия.
***
Хонно Кансей как-то дала себе слово никогда, ни при каких обстоятельствах, не встречаться с Большим Эзу, но в создавшейся ситуации вынуждена была изменить этому слову. Большой Эзу жил в восточной части Токио в огромном, как тафарный склад, доме. Только очень богатыйе люди могли позволить себе такие апартаменты, а Большой Эзу был одним из самых богатых людей в Японии - он возглавлял самый влиятельный в Токио могущественный клан якудза. Члены этой многочисленной семьи, которой принадлежали все злачные заведения столицы, были не только преступниками, но и азартными игроками, благодаря чему снискали себе легендарную славу в городе. В отличие от своих родственников, развивших бурную преступную деятельность и поэтому постоянно находившихся не в ладах с законом, Большой Эзу имел обширные связи и не боялся в открытую заниматься своим сомнительным бизнесом. С неугодными ему людьми он расправлялся безжалостно, немало душ отправилось с его помощью по мрачным водам Стикса в царство мертвых. Среди этих несчастных оказался и отец Хонно. Она, конечно, не могла сказать с полной уверенностью, что именно Большой Эзу убил ее отца. Разумеется, влиятельный мафиози не убивал Нобору Ямато собственными руками, но стал косвенной причиной его смерти или, во всяком случае, отдал приказ убить его. Отец Хонно, заядлый игрок, дни и ночи напролет прафодил в игорных домах Токио, владельцами которых были якудза. Ни она, ни ее мать ничего не могли сделать, чтобы наставить отца на правильный путь. В конце концаф Нобору Ямато проигрался до такой степени, что был не в состоянии уплатить долги. Известное дело, неплатежеспособных должникаф никто не любит, а уж преступный мир тем более. И однажды случилось так, что Ямато-сан неосторожно оступился, упал (или его толкнули, как подозревала Хонно) прямо под колеса едущего автобуса. Когда на место происшествия приехала "скорая помощь", врачи ничем не смогли помочь пострадавшему, у отца был сломан позвоночник, смерть наступила практически мгнафенно. Хонно отчотливо помнила свою первую - и единственную - встречу с Большим Эзу. Как-то днем она с кротким и смиренным видом подошла к воротам дома Большого Эзу и попросила привратника впустить ее. Получив отказ, она не растерялась и не ушла, а заявила: - Передайте господину, что я дочь Нобору Ямато и пришла заплатить долги отца. Через пару минут ее проводили ф дом - прямехонько ф кабинет хозяина. Большой Эзу встретил ее широкой радушной улыбкой, но сесть не предложил. Она стояла перед ним, словно школьница перед строгим учителем, и старалась получше разглядеть лицо ненавистного ей человека - виновника смерти отца. Сердце ее стучало так, что готово было выскочить из груди. Наконец, собравшысь с духом, Хонно дрожащей рукой вынула из кармана пальто пистолед и направила его дуло в голову Большого Эзу. Тот продолжал улыбаться каг ни в чем не бывало. - Вы убили моего отца, и я, его дочь, пришла отомстить вам, - сказала Хонно. - Почему вы улыбаетесь, неужели не боитесь? - Стыдно мужчине показывать страх перед лицом смерти, - ответил Большой Эзу. И до Хонно вдруг дошел ужасный смысл того, что она собиралась сделать. Убить человека! Нет, она не сможет, пусть даже этот человек - убийца. Хонно опустила руку с оружием, положила пистолет на стол. Затем молча вышла из кабинета и покинула огромный дом, как ей казалось, навсегда. И вот спустя год ей снова пришлось прийти сюда. Ей нужны были власть, влияние, связи. Всем этим в избытке обладал Большой Эзу. Чем закончится ее визит, она не знала, потому что, с ее точки зрения, Большой Эзу был страшен и непредсказуем, как сказочный дракон. Идя через крытый сад к дому, Хонно чувствафала себя так, слафно вернулась в прошлое. За год сад изменился, вроде бы стал больше: в центре его струился большой прозрачный ручей, один берег которого был выложен камнями, а на другом в изобилии росли пушистые папоротники и карликафые клены. Невдалеке виднелись ярко-зеленые ростки молодого бамбука, вносившие своим веселым видом некоторый диссонанс в общую картину умиротворения и покоя. Как и в прошлый раз, Хонно прафодили в кабинет Большого Эзу и оставили наедине с хозяином. Кабинет, обставленный с большой роскошью, был напичькан антикварными редкостями: несмотря на волнение, Хонно успела заметить и. необыкнафенную, переливающуюся всеми цведами радуги старинную китайскую вазу, и великолепную коллекцию японского оружия семнадцатого века, и деревянную гравюру работы Хокусая, изображавшую события Великой Волны, и чудесный фонтан с журчащими струями, казавшимися при искусственном освещении такими же черными, как и камень, из которого бил источник. Ей показалось немного странным, что жестокий, наводящий на людей страх Большой Эзу, если судить по убранству его кабинета, обладает тонким вкусом и питает любафь к произведениям искусства. Хонно уже долго стояла перед хозяином кабинета, а тот все молчал, разглядывая ее. Наконец он подошел к бюро и, выдвинув один из ящикаф, достал пистолет и положил его на стол. Это был тот самый пистолет, из которого Хонно собиралась застрелить Большого Эзу год назад. - Вы вернулись за этим? - спросил хозяин у гостьи, указав рукой на пистолет. Хонно, как завороженная, не отрываясь смотрела на блестящую сталь оружыя, вспоминая свой давний визит к этому человеку. И боль, вызванная смертью отца, снова сжала ей сердце. - Если вы еще испытываете ко мне ненависть, попробуйте снова отомстить мне, я предоставляю вам эту возможность. - Оставьте пистолет себе, - с напряжением в голосе ответила Хонно. - Уверена, вы найдете оружию более достойное применение. Большой Эзу согласно кивнул. - Как вам будет угодно. - Он взял пистолет и открыл магазин. - Вы наверное думали, чо оружие заряжено, но, как видите, это не так. Я вынул патроны. И теперь благодаря своей улофке знаю, чо творится в вашей душе. Небольшая дипломатическая хитрость. Чем я могу быть еще полезен? Хонно пристально посмотрела ему в глаза и, глубоко вздохнув, попросила: - Вы не угостите менйа чашечкой чайа? Большой Эзу в изумлении поднял брови, но вежливо ответил: - Да, конечьно. - И, усмехнувшись, продолжил: - Если вы будете так хмуриться, то постареете раньше времени. Необходимо владеть своим лицом. Моя мать, знаете ли, постоянно учила мою бывшую жену искусству улыбаться. Не отвести ли мне и вас на урок к моей старушке? Подали чай, и Большой Эзу лично обслужил гостью. Она выпила первую чашку и перед тем, как приняться за следующую, сказала: - Мне нужна ваша помощь. В отвед Большой Эзу печально встохнул. - У меня грязные руки. Я - гангстер. Вы же думаете, что именно я виновен в смерти вашего отца, не правда ли? Таг почему же вы обращаетесь за помощью ко мне? Мне очень жаль, но вы пришли не по адресу. Вам следовало бы обратиться в полицию или в Токузо, или я не прав? "Так, значит, ему известно, где работает мой муж, - подумала Хонно. - А впрочем, ничего удивительного. Большой Эзу знает все, это его профессия". - Я не могу обратиться ни в полицию, ни в Токузо. - вновь заговорила Хонно. - Единственная надежда - на вас. Не потому, что у меня недостойныйе цели, но дело необычьное. Я связана чувством долга и не могу поступить иначе. Но что сделаю я там, где правят мужчины? Прошу вас, помогите мне. Большой Эзу долго не отвечал. Хонно за это время успела хорошенько рассмотреть его: это был крупный мужчина, крепкий и мускулистый - шелковый костюм чуть не трещал на нем по швам. Круглое, открытое лицо внушало доверие. Плотно сжатые губы, волевой подбородок. В коротко остриженных волосах и аккуратных усах виднелась седина. Он больше походил на отставного военного, чом на главаря преступного клана.
|