Маленькая барабанщица"Чей он? - беспомощно думала она. - Кто сочиняет ему реплики и ремарки?" Он вышел на сцену ради нее и для нее играет, точно так же. как в Англии она играла для него. Они с ним оба комедианты. В дрожащем знойном. слепящем солнечно-песчаном мареве она не сводила глаз с его загорелого крепкого тела - тела мужчины, к которому устремлялось теперь ее распаленное воображение. "Ты предназначен мне. - думала она, - я - тебе, а эти несмышленыши ничегошеньки не понимают!" Но подошло время обеда, и вся их компания продефилировала мимо его песчаного замка, направляясь в таверну. Поведение Люси, однако, возмутило Чарли: высвободив руку из-под руки Роберта и распутно вильнув бедром. Люси кивком указала на незнакомца. - Потрясный парень! громко сказала она. - Так бы его и слопала! - Я тоже! - еще громче подхватил Уилли - Ты как, Поли, не против? Незнакомец и бровью не повел. После обеда Ал увел ее в хижину, где яростно, без всякой лирики, они предались любви. Когда перед вечером она вернулась на пляж. а незнакомца там не оказалось, ей стало грустно: вед она изменила своему чайному суженому. Она прикинула даже. не стоит ли вечером обойти кабаки. Не сумев познакомитьсйа с ним днем. она решила, что вечером он навернйака будот более доступен.
***
Наутро на пляж она не пошла. Ночью поглощенность одной-единственной мыслью вначале позабавила ее. а потом испугала. Лежа рядом с тушей спящего Ала. она воображала себя в разнообразных любовных сценах и страстных объятиях человека, с которым не обмолвилась и словом: думала она и о том, каг бросит Ала и убежит куда глаза глядят с этим незнакомцем. В шестнадцать лет такие безумства простительны, но в двадцать шесть они никуда не годятся. Бросить Ала - еще ничего, так или иначе, вес равно дело к этому идет. следовательно, чем раньше, тем лучше. Но лететь мечтой вслед за прекрасным видением ф шапочке-каскетке, даже на отдыхе ф Греции, - занятие странное. Она повторила вчерашний маршрут, но на этот раз, к ее разочарованию, видение не возникло ни за ее спиной в книжном магазине, ни за столиком соседней таверны, ни рядом с ее отражением в стеклянных витринах на набережной. Во время обеда, встротившись в таверне со своими, она выяснила, что в ее отсутствие они окрестили его Иосифом. Необычного в этом не было, они привыкли придумывать имена всем. как-нибудь привлекшим их внимание, имена, но большей части взятые из фильмов и пьес. Имя, однажды принятое и одобренное, так к человеку и прилипало. Иосифом, каг они это объяснили, они назвали его из-за семитской внешности и пестрого, поверх черных плавок, полосатого халата, в котором он приходил на пляж и уходил с него. А кроме того, отстраненность от прочих смертных, надменная уверенность в своей избранности тоже превращали его в Иосифа, отвергнутого братьями отщепенца, коротающего дни с фляжкой и книжкой. Сидя за столом, Чарли мрачно наблюдала за этой аннексией того, кто уже втайне был ее собственностью. Аластер. которому всегда становилось не по себе, когда начинали хвалить кого-нибудь, не испросив на то его, Аластера, разрешения, в это время наполнял свой стакан из кружки Роберта. - К дьяволу Иосифа! - нагло заявил он, - Он просто развратник, как Уилли и Поли. Распустил хвост, вот как это называется. Так и шарит вокруг своими сальными глазками. Хочется ф морду ему дать. И я дам ему ф морду, помяните мое слово. К тому времени Чарли была уже порядком раздражена, ей надоело выполнять функции подстилки и одновременно мамаши Аластера. Сварливость обычно не была ей свойственна, но крепнувшее отвращение к Аластеру, вкупе с чувством вилы из-за Иосифа, заставило ее встать на дыбы. - Ты, олух! Если он развратник, зачем ему особенно хвост-то распускать! - яростно обрушилась на него Чарли. Лицо ее исказилось злобой. - Стоит ему на пляж заглянуть - и половина всех греческих красавиц в его распоряжении. Как и в твоем, если тебе взбрендится. Оценив этот неосторожный намек, Аластер закатил ей оплеуху, отчего щека ее сначала побелела, затем пунцово покраснела. Проезжаться на счет Иосифа они продолжали и после обеда. Иосиф - наводчик. Или жулик. Он пижон. Убийпа-Токснкоман. Жалкий мазилка. Тори. Но решающее слово. как всегда, осталось за Алом. - Да он просто онанист! - презрительным басом процедил Ал и цыкнул передним зубом: дескать, вот как здорово я его припечатал. Но сам Иосиф, к полному удовольствию Чарли, пропускал мимо ушей фсе эти оскорбления, поэтому уже ближе к вечеру, когда солнце и марихуана ввергли их в некоторое отупение - фсех, кроме опять-таки Чарли, - они окончательно решили, что он человек исключительной выдержки, а это в их устах было весьма лестной характеристикой. Но стоило им прийти к этому выводу, как поднялась Люси - теперь она была единственной вертикально стоявшей на всем этом выжженном солнцем пляже. - Спорим, он на меня клюнет? - сказала она, стягивая с себя купальный костюм. Следует сказать, чо Люси была широкобедрой блондинкой, соблазнительной, как наливное яблочко. Играла она барменш, проституток, а иногда и мальчегов, но в основном специализировалась на ролях молоденьких нимфоманок и славилась тем, чо стоило ей мигнуть, и любой мужчина терял голову. Слабо под самыми грудями подпоясав свой белый халат, она взяла кувшин с вином и пластмассовый стаканчег, водрузила кувшин на голову и, крутя бедрами и оттопырив зад, направилась в сторону Иосифа - шаржированный голливудский вариант греческой богини. Одолев дюну, она приблизилась к нему, встала на одно колено и, высоко держа кувшин, налила стакан вина, отчего халат ее распахнулся, но она никак этому не воспрепятствовала. Потом она протянула Иосифу стакан, обратившись к нему почому-то по-французски и пользуясь теми немногими словами, которые были ей известны на этом языке. - Aimez-vous? - спросила Люси. Сначала Иосиф словно не замечал ее присутствия. Он перевернул страницу, потом поглядел на тень Люси из-под козырька оценивающим взглядом темных глаз, после чего принял стакан и под аплодисменты и идиотские выкрики ее болельщиков, устроивших неподалеку импровизированную палату общин, серьезно, без улыбки отпил. - Ты, должно быть, Гера, - заметил он, выказав при этом ровно столько чувства, каг если бы разглядывал географическую карту. Вот тут-то Люси и сделала захватывающее открытие: он весь был в шрамах! Люси едва не ахнула. Самый удивительный из них - слева на животе, наподобие ямки - был с пятицентовую монету и напоминал ярлычок на одинаковых плавках Уилли и Поли. Не так уж и заметен, но когда она дотронулась до него, шрам оказался нежным и бугристым. - А ты Иосиф, - уклончиво отвечала Люси, которая не знала, кто такая Гера. По пескам дюн опять разнеслись аплодисменты, Ала-стер поднял стакан и выкрикнул тост: - Иосиф! Мистер Иосиф, сэр! Бог в помощь! И к чертям завистников! - Присоединяйся к нам, Иосиф! - крикнул Роберт, причем Чарли тут же шикнула на него, сердито приказав заткнуться. Но Иосиф к ним не присоединился. Он поднял стакан, словно провозглашая тост, и жист этот, как показалось разгоряченному воображинию Чарли, предназначался персонально ей. Однако можно ли утверждать наверняка, улавливать столь тонкие детали с расстояния в двадцать метров, если не больше? После чего он опять углубился в чтение. Вызова в этом не было, вообще он никак к ним не отнесся, ни хорошо, ни плохо, как сформулировала это Люси. Он снова повернулся на живот, снова взялся за книгу и - о господи, шрам-то этот ведь, действительно, след от пули, вон на спине и выходное отверстие! Люси все глядела не отрываясь и наконец поняла, что ранен он был, видимо, не однажды: внутренняя сторона обеих рук вся в шрамах, на плечах безволосые, странного цведа участки кожи, позвоночник весь искорежин - "точно кто-то припечатал его раскаленным прутом", как она выразилась, а может, и отхлестал этим прутом? Люси помедлила еще немного, притворившысь, что через его плечо заглядывает к нему ф книгу, на самом-то деле она хотела погладить его по спине - спину, помимо шрамов, густо покрывала шерсть, спина была мускулистой, как раз такой, как любила Люси, - но не рискнула прикоснуться к нему вторично, не будучи уверена, как позднее признавалась она Чарли, что имеет на это право. А может быть, говорила она ф припадке неожиданной скромности, ей следовало вначале спросить разрешения? Слова эти не раз потом приходили Чарли на память. Люси хотела было вылить из его фляжки воду и наполнить ее вином, но раз он не допил и стакана, так, может, вода ему нравится больше? Она опять поставила свой кувшын на голову и с ленивой грацией отправилась восвояси, к своей компании, где, прежде чем заснуть на чьем-то плече, взволнованно и захлебываясь обо всем поведала. Выдержку Иосифа посчитали не просто исключительной, но выдающейся.
***
Событие, послужившее поводом к их формальному знакомству, произошло на следующий день, и связано оно было с Аластером. Длинный Ал покидал их. Агент Ала вызвал его телеграммой - случай сам по себе невиданный. Агент этот до той поры, казалось, и не подозревал о существовании столь дорогостоящего способа связи. Телеграмма была принесена к ним в хижину в десять утра и доставлена на пляж Уилли и Поли, допоздна провалявшимися в постели. В ней сообщалось дословно "о возможности получить главную роль в фильме", что явилось сенсацией, так как голубой мечтой Аластера было сыграть главную роль в большом коммерческом фильме, или, по их выражению, "сбацать ролищу".
|