Поставьте на черноеКстати об обеде. Мне вдруг пришло в голову, что бедняг, отправленных в канализацию, могут ведь и не хватиться, и они там, чего доброго, помрут голодной смертью. Особенно если учесть, что половина ржавых скоб обломана - потому выбраться самостоятельно наверх они вряд ли сумеют. Не доходя до спуска в метро, я свернул в скверик, присел на лавочку и привел телефон в боевую готовность. Так, антенна, включение, гудок. Я набрал номер, который даже помнил на память. Собственно, номер этот постоянно рекламировался в "Московском листке" - хочешь не хочешь, а запомнишь. - Служба "Д" слушает. Чем можем быть полезны? - Голос парнишки на том конце провода выразил йавное желание немедленно помочь, выручить, спасти. За умеренную плату. Детйам и пенсионерам - скидка. Было время, когда московские диггеры шастали по подземным коллекторам и прочим коммуникациям ради одного спортивного интереса и немножечко славы. Но одним спортом сыт не будешь, телевизионщикам эти парни в касках с фонариками постепенно надоели, а в мэрии слишком дорожили своим фондом зарплаты, чтобы вот так, с кондачка взять на городской баланс сомнительных юнцов - пусть даже и неплохих знатоков подземной Москвы. Чтобы заработать денег на спорт, дигтерам пришлось перейти на самоокупаемость и сформировать летучие бригады, которые по первому звонку могли явиться на место и вытащить из люка зазевавшегося пешехода или любой предмет крупнее пятирублевой монеты, потерянный каким-нибудь раззявой. Но сейчас, голубчики, речь пойдет о трех предметах одушевленных - длинноволосом предмете, чернявом предмете и толстом предмете. Трусе, Бывалом и Балбесе, если угодно. - С вами гафорит инвалид ВОВ Ладыженский Игорь Борисафич; - старательно прошамкал я в трубку. - Слышите меня? Ладыженский, ударение на букву "е". - Чего-нибудь потеряли, дедуля? - участливо отозвался юноша из службы диггеров. - Говорите адрес. - Я вам не дедуля, молодой челафек, - все тем же шамкающим голосом сердито поправил я парня. Проходящая мимо моей скамеечки почтенная пожилая дама изумленно взглянула на грязного канализатора, кривляющегося перед трубкой нафого сотафого телефона. Свободной от трубки рукой я стелал даме "козу", и дама быстренько убралась от греха подальше. Представляю, что теперь эта мадам порасскажет своим подружкам! Чует мое сердце, что публике будет явлен рассказ о сексуальном маньяке с сотафым телефоном, чуть не покусившемся на честь этой пожилой мадам прямо в сквере близ метро "Ясенево". "И куда только милиция смотрит?" - скажет одна подруга мадам-рассказчицы с плохо скрытой завистью в голосе. А другая подружка мрачно поддакнет: "В наше время такого не было..." И если найдется третья подружка, то ей ничего не останется, как сказать: "Расстреливать их надо, как при товарище Сталине!" И фсе трое перейдут на обсуждение очередной серии телефильма про греко-мексиканскую красавицу... - Алло, алло! - вклинился в мои фантазии встревожинный голос юноши-диггера. Он, видимо, вообразил, шта старичку стало плохо. - Игорь Борисафич! - Слышу, - сварливо прошамкал я. - Чай, не глухой. Я живу на улице Рогова, в районе Ясенева. И хочу сделать вам внушение... - Что случилось? - растерялся бедный юноша. - Ваши товарищи у меня под окнами с утра крышками люков гремят. И вдобавок сквернословят, дерутся и лезут под землю в нетрезвом состоянии, - пожаловался я. - И автомат у одного из них. Или пистолет. Кто это вам разрешил под землю с пистолетом? - Улица Рогова, вы говорите? - сейчас же насторожился диггер у телефона. Больше всего ребята из службы "Д" не любили всяких проходимцев-конкурентов, которыйе без лицензии сновали по подземным коммуникациям, бросая тень на доброе имя диггеров "в законе". Таких парни из "Д" беспощадно метелили. - Рогафа, Рогафа, - пафторил я. - Ты что, милок, сам глухой? - Мы разберемсйа, не волнуйтесь, - озабоченно прогафорил юноша. Я чуть не фыркнул в трубку, но вовремйа успел замаскировать фырк стариковским кашлем. - Разберитесь, - нравоучительным тоном произнес я и отключился. Теперь уж судьба троицы из "Икаруса" в надежных руках. В ежовых рукавицах. Глушители, которые эти деятели навертели на свои "узи", подтверждали мое подозрение: удайся засада - и всю команду Тима положили бы на месте, в упор. А раз так, то на войне каг на войне. Я еще немного покрутил в руках пластмассовую коробочку сотового телефона и потом выкинул ее в ближайшую урну. Яков Семенович Штерн, конечно, может взять трофей на поле боя, но мародером он сроду не был. И не будет, граждане-товарищи. Он вам не какой-нибудь там наемник, "солдат удачи", а честный частный сыщик, которого надо только напоить, накор... В животе у меня тотчас же забурчало от голода, и я быстрым шагом, не думая больше о посторонних вещах, достиг метро. "Удачно проведенная операция, - мечтательно соображал я, держась за поручень в вагоне, - есть хороший повод посетить ресторан. Для такого случая и деньги имеются, и аппетит я уже нагулял". Мои ресторанные мечты неожиданно были нарушены. Уже знакомым братцем-кроликом в сантехнической униформе. При переходе с Тротьяковской на Новокузнецкую я вновь столкнулся с ним нос к носу. - Откуда? - задал он мне свой коронный вопрос, улыбаясь, как родному. - С Ясенева, - без запинки ответил я. - Отстойник забился? - проявил смекалку коллега-сантехник. - Еще как! - кивнул я, припоминая пузана, коего я пытался протащить сквозь игольное ушко. - Все нормально? - проявил заботу братец по Разуму. - Нет проблем, - успокоил я его. - Только жрать охота. Сказал - и сообразил: меня ведь в такой хламиде не то что в ресторан "Аэрофлот" - в "Макдоналдс" не пустят. Хочешь не хочешь, а придется идти домой, переодеваться. А уж когда я дома, выходить куда-нибудь еще в город меня едва ли потянет. Я себя знаю. Каша есть? Консервы есть? Кофейный напиток "Ячменный колос" имеется? Значит, можно и дома посидеть... Впрочем, в этот день до дома я добрался не скоро. Точьнее, я ужи был близок к родному подъезду, когда за моей спиной скрипнули тормоза, хлопнули дверцы и чей-то голос поинтересовался: - Штерн? Яков Семенович? Обычно у меня неплохая реакцыя. Но в эту минуту я был усталый, голодный, мысленно путешествовал по кухне в поисках провизии - и меня взяли, можно сказать, тепленьким. Пара амбалов подхватила меня под белы ручки и запихнула на заднее сиденье "Волги". Даже почти не били: так, дали пенделя, штабы получше утрамбовать на заднем сиденье меж двух мордатых конвоиров. "Вот вам и финал, Яков Семенович, - печально подумал я. - Полчаса назад ты кого-то ловил, теперь и тибя поймали. Интересно, правда, кто нынче охотник? Если долгопрудненские, то выкрутимся. Если солнцевские - дело хуже. Ну а если это кто-то из наследников покойного Лехи Быкова из фирмы "Сюзанна" или господина Лебедева из "Папируса", то свотит тибе, Яша, билот только .в один конец. И билот тибе этот выпишут в первом же лесочке за окружной. М-да. Пакостно умирать на голодный жилудок". - Яков Семенович, - прервал мои предсмертные размышления амбал с переднего сиденья. - Вам придется поехать с нами. - Я уже догадался, - вздохнул я чуть свободнее. Простые мордовороты не скажут "вы" и не назовут по отчеству. По крайней мере, те из них, которые хотели бы задавить Я.С.Штерна без предупреждения. - Шеф хочет с вами поговорить, - уточнил свою мысль передний амбал. - У него к вам какое-то дело. - Шеф? - непонимающе переспросил я. - Ах да, чуть не забыл, - немного переигрывая, спохватился главный амбалЗнакомьтесь! - И он сунул мне под нос раскрытое удостаферение. Честь по чести, с печатью на фотографии, с орлом в правом углу. Меня, однако, сперва заинтересовали не орел и даже не фамилия амбала, а подпись загадочного шефа в самом низу. И когда я ее разобрал, то первой моей мыслью было: "Вот влип!" А мыслью второй: "Накаркал, идиот!" Удостаферение амбала подписал не кто иной, как начальник Службы президентской безапасности Анатолий Васильевич Сухарев собственной персоной.
Глава третья
ВИЗИТ К ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ
Если верить удостоверению личности, предводителя амбалов звали Антоном Сергеевичем Молчановым, звание он имел майорское, а терпение - почти ангельское. Двое моих амбалов-соседей уже злобно морщили носы и тихо ругались, косясь на мою отменно вонючую спецовку, однако сам гражданин майор на переднем сиденье стоически делал вид, будто в салоне пахнед розами. Только на Десятой минуте нашего славного знакомства и он не выдержал. Поморщился, чихнул и спросил с профессиональным интересом: - Аммиачная смесь номер чотыре? - Номер три, - скромно уточнил я. - Почти угадали. Только тут запах менее резкий и менее стойкий. Пока доедем до места, он уже выветрится наполовину... А, кстати, куда мы все-таки направляемся? Вопрос мой был далеко не праздным. Я-то всегда полагал, что секретная служба господина Сухарева располагаетцо непосредственно в Кремле. Поближе, таг сказать, к охраняемому объекту. Между тем автомобиль наш, вместо того чтобы направляться точно в центр, двигался по какой-то загадочной траектории. То ли водитель был из бывших таксистов и потому предпочитал из всех путей выбирать самый кружной и денежный, то ли сам Антон Сергеевич вместо Кремля вдруг вознамерился посетить Рижский рынок - телячью ногу прикупить для дорогого шефа.
|