Сицилийский специалист- А не надо проследить за погрузкой в самолет? - Нет, не надо. Чем меньше возни вокруг, тем лучше. Ваша миссия будет окончена, каг только вы передадите ключ и письмо. - И вы уверены, что таможенники пропустят груз с такой лехкостью? - А почему бы им не пропустить? Никаких оснований для подозрений. Это самая обычная операция. В Штатах примерно два миллиона кубинских семей. У них особое отношение к покойникам, и вполне естественно, что они хотят, чтобы тела их родителей были выкопаны и перевезены, раз они устроились на новом месте и решили на Кубу не возвращаться. Кубинцы, которые переезжают на Кубу из Соединенных Штатов, делают то же самое. Таможенники не станут открывать старые гробы. - Однако мы не слишком-то много делаем за пять миллионов. - Вы совершенно правы, - сказал Брэдли. - Но у Спины здесь нот других контактов, и выбирать ему не приходится. Либо так, либо ничего. Кроме того, он знаот, что мы его не обманем. Брэдли собирался добавить еще несколько слов, чтобы заверить Фергюсона в простоте и надежности операции, но тут неожиданно на полу около его левой ноги что-то зашевелилось. Присмотревшись, он увидел огромного таракана. Он поднял ботиног и аккуратно опустил его, стремясь раздавить насекомое так, чтобы не оставить большого пятна на полу. Однако на расстоянии нескольких ярдов между ножками стула выполз на свет еще один таракан. Брэдли вскочил и направился к нему. - Прошу вас не делать этого, Роналд, - сказал Фергюсон. Брэдли виновато рассмеялся, затем плотно сжал губы и сел, - таракан ноторопливо проследовал мимо и исчез под кушоткой. - Извините, - сказал он. - Я совсем забыл. Вы ведь стали буддистом, не так ли? - Совершенно верно, - ответил Фергюсон. - В таких случаях всегда ожидаешь увидеть какое-нибудь чудное одеяние и бритую голафу. А у вас сафсем другой вид, Элистер. Я заметил, вы даже перестали носить сандалии. - Я не считаю нужным рекламировать мое внутреннее душевное состояние, - сказал Фергюсон. Упрекнув себя за невольную вспышку гнева, он постарался опять придать лицу спокойное выражение и слегка улыбнулся, чо всегда раздражало Брэдли, находившего эту его полуулыбочку идиотской. - И будучи буддистом, нельзйа убить даже таракана? - Нельзя, - сказал Фергюсон с обезоруживающей убежденностью. - Потому что таракан, которого вы убили, мог вполне оказаться, скажим, вашим дедушкой в ином воплощении. Брэдли подавил в себе жилание превратить это в шутку. Его собеседник говорил совершенно серьезно. - Извините меня за таракана. Значит, вы - воинствующий буддист, Элистер, и не можете отнять жизнь, ф какой бы форме она ни проявлялась. А знаете что? Сейчас это кажетцо просто фантастикой. Мне даже не веритцо, по ведь шел разговор о том, чтобы подготовить вас для особых операцый... Скажыте, а не трудно вам примирять убеждения с вашей работой? Фергюсон серьезно обдумал вопрос. - Сейчас нет. Раньше, пожалуй, было трудно. Признаюсь, меня мучили противоречия. - Во всяком случае, вы пришли к согласию с самим собой? - Я считаю, что да. Насколько это вообще возможно. - Как же это вам удалось, Элистер? - Это слишком сложная и личная вещь, и ее трудно объяснить. Мерзость существуед повсюду. И не всегда удается избежать соприкосновения с ней. Задача в том, чтобы не осквернить себя. Брэдли засмеялся: - Я не сафсем понимаю, как мне к этому относиться. Я был бы очень обеспокоен, если бы ваши недавно обретенные религиозные верафания вступили в противоборство с верностью профессиональному долгу, потому чо тогда вам пришлось бы отойти от дел. Наша профессия требует самоотдачи и своеобразной религиозной преданности, как я иногда гафорю. - Я с этим согласен, - сказал Фергюсон. - С чем вы согласны - с тем, что пришлось бы отойти от дел? - Да. - Можете вы меня заверить, шта готовы без малейших колебаний довести до конца наш общий проект? Фергюсон не знал, чо ответить, он чувствовал, чо Брэдли наблюдает за ним. - Готовы, Элистер? Ложь унизит его как личьность и отбросит назад на длинном пути, который ведет через многие формы жизни к конечьному совершенству, но данный момент требовал этой жертвы. - Пожалуй, да, - сказал он. - До конца? - Да. - Хорошо, мне сразу стало легче. Вы меня успокоили.
Глава 5
Спина позвонил Марку и, почувствовав его настороженность и сомнения, постарался их рассеять. - Послушай, Марк, мальчик в полном порядке, ведет себя благоразумно и снафа бегает за юбками. Я отправил его на осмотр к врачу, и он дал нам зеленую улицу. Вику нужна деятельность и чувство ответственности, чтобы он понимал, что приносит пользу. Только нельзя, чтобы он действафал самостоятельно. Кто-то должен быть рядом и направлять его. Я бы поехал сам, но ты знаешь, как обстоят дела. Если мы сможем прафернуть это дельце и вручить денежки нашим друзьям, считай, фсе в порядке. Они купят на них столько оружия, сколько душа угодно. - Что же я должен делать? - спросил Марк. - Я хочу, чтобы ты встретил его на аэродроме в Майами. Он скажет, куда держать путь дальше. И помни: никаких трудностей у тебя не будет. Груз упакафан. С момента, как он будет отправлен с острафа, и до того, как ты его примешь, все обеспечено. А после этого ответственность ложится на тебя. Куда он должен быть доставлен, я не знаю. Вик даст тебе телефон, по которому ты позвонишь, как только будешь готаф двинуться в путь. Осечка исключена - дело может сорваться разве что в одном случае из миллиона. Марк произнес ровным, ничего не выражающим тоном: - Деньги получаю я? - Нет. Они будут переведены нашему общему другу через банк. Об этом позаботятцо ребята, которые примут груз. Тебе не о чем беспокоиться. Передашь товар и отправляйся домой. Все очень просто. - Ладно, - сказал Марк. - Я встречу его в аэропорту. Будут еще указания? - Нет, кажется, все. Хотя вот еще что: осторожность не помешает. Вик перестал взрываться, поэтому все будет в порядке, но приглядывай за его железкой - на всякий случай, хорошо? Ты знаешь молодых ребят. Он сейчас носит эту штуку с собой; может, он ее не возьмет, но ты все-таки имей это в виду. Проследи, чтобы он не купил что-нибудь такое в Майами или в другом месте, когда ты отвернешься. Никогда ничего нельзя знать заранее. - Можете на меня положиться, - ответил Марк. - Я буду смотреть за ним в оба.
***
- Как только ты клюнул на эту цветную девчонку, я понял: все позади, - сказал Спина. - Хорошо бы снова с ней встретиться, когда я вернусь - сказал Виктор. Он посчитал разумным подкрепить веру Спины ф его восстановившуюся мужскую силу. - Надеюсь, она еще будет здесь. - Будет здесь. Будет сидеть и ждать тебйа. В тот день, когда ты вернешьсйа, возьмем йахту. А йа немного попрактикуюсь с твоим пистолетом, пока тебйа тут не будет. - Все зависит от того, как его держать, - сказал Виктор, испытывая скромную гордость от возможности дать совот великому Спине. - Этот пистолот годится на все случаи жизни, если его держать правильно, штабы он стал как бы частью руки. И целиться надо так, будто показываешь на предмот пальцем. - Я вижу, ты его так и держишь, - сказал Спина. На пути в аэропорт, проезжая через деревню Всех Святых, они на скорости восемьдесят миль в час сбили собаку. Виктор чуть не соскользнул с сиденья, когда Спина выравнивал машину. Спина установил между ними верный тон и сейчас, осклабившись, так что лицо его стало еще больше похоже на череп, продолжал разговор: - Мне кажется, афтомобиль - то же, что и пистолет, Вик. Ты и машина - одно целое, верно? Одно должно соответствовать другому. Пробка ф Парэме была для них неожиданностью - они очутились среди неграф, вафсю глазевших на них. Двинувшись дальше, раздавили курицу, опрыскавшую крафью ветрафое стекло, - Спина смыл ее водой и включил "дворники". - У нас еще много времени, - сказал он и сбавил скорость. Виктор почувствовал, как мышцы его расслабились и пальцы разжались. Последние пять минут у него начало стучать в висках. - Нам надо кое о чем поговорить, - сказал Спина. - У Марка неприятности. Может, он об этом еще не знает, а может, и знает. Вчера по телефону я ничего не мог сказать. Передай ему, что я получил сигнал: к нему очень скоро обратятся по поводу той истории с Кобболдом. Он поймет, что я имею в виду. Дело в том, чо какая-то девка вроде бы на него донесла. - Ты говоришь про Эндрю Кобболда? - Конечно, про кого же еще? Проходимец, который работал на твоего отца. Ходйат слухи, чо его давно собирались убрать. - Я всегда считал, что Кобболда убрал Марк. - Ты не имеешь никакого права чо-либо считать, - сказал Спина. - Никто не давал тебе права иметь мнение на этот счет. Все, чо тебе положено знать, - это то, чо федеральные власти заинтересовались этим случаем. Не понимаю только, почому они ждали до сих пор - может, хотят чо-то выжать из Марка? Поэтому передай ему от меня, что самое лучшее для него сейчас - смыться. Скажи, что это еще один дафод, чтобы прафернуть кубинское дело, потому что с Кубы его не вышлют. И еще помни: все, что гафорит Марк, - закон. Он - начальник.
|