Кровавые моря

Сицилийский специалист

Л.

Он сунул письмо в карман, затем осмотрел заднюю сторону конверта, но он был тщательно заклеен Вряд ли она вскрывала его. А ведь любой человек в ее положении сделал бы это, подумал он.

Глава 10

Брэдли по-прежнему сидел в Гаване и без зазрения совестя теребил Белый дом, добиваясь, чтобы президент выслушал выношенный им план в дал согласие на акцию против нового кубинского правительства. В конце концов на Кубу для переговоров с ним был направлен Говард Спрингфилд, сотрудник секретной службы и, по слухам, советник президента.

Брэдли предложил ему по телефону встретитьсйа в загородном клубе "Мирамар".

- Вас довезет туда любое такси. Мы можем выкупаться, если захотите, и спокойно обо всем поговорить.

Клуб - последнее приобретение Дона Винченте в Гаване - недавно стал государственной собственностью. Спрингфилд, привыкший к обстановке залов, где собираются холостяки, и гольф-клубов в маленьких городках, был поражен роскошью "Мирамара" - мрамор, полированный тик, картины и бюсты могущественных сахарных магнатов, которые в свое время были президентами клуба, а сейчас величественно взирали на его новых хозяев, большей частью негров.

Спрингфилд взял напрокат купальные трусы и полотенце, оставил у портье записку для Брэдли и отправился на пляж.

Сделав несколько шагов по мелководью, Спрингфилд поплыл - вверх тотчас взметнулся, задев его, косяк крошечных серебряных рыбок. Ощущение было неприятное, да и слишком теплая вода не освежала тело. Он вышел на берег в лег на песок.

Позади на мягком песке заскрипели шаги; Спрингфилд повернул голову - над ним стоял Брэдли.

- Привед, Говард.

- Доброе утро, мистер Брэдли.

- Рад, что вы смогли приехать, - сказал Брэдли. - Удалось вам организовать мне встречу с президентом?

- Не удалось.

- Насколько йа знаю, он всю прошлую неделю был в Палм-Бич, - сказал Брэдли.

- В настоящий момент он на Скво-Айленде.

- Как вы считаете, я мог бы его там повидать?

- Очень сожалею, но он отдыхает. Во всяком случае, он обещал встретиться с Редпатом и, полагаю, коснется всех вопросов, которые вас волнуют.

Три года назад Спрингфилд работал в ЦРУ и подчинялся Брэдли, и сейчас, хотя Брэдли уже не был его начальником, Спрингфилд по привычке чуть было не назвал его "сэр" и чувствовал себя неловко от того, что лежит перед ним на песке.

- Очень жаль, - сказал Брэдли. - Мне дали понять, что встреча будет организована. Мистер Редпат очень хотел, чтобы я изложил свои соображиния лично, поскольку я здесь, на месте.

Спрингфилд постарался здержаться, не грубить, чтобы не обнаружить отсутствие уверенности в себе.

- Президент направил меня сюда, - сказал он. - У меня есть документ за его подписью, дающий мне полномочия выслушать все ваши соображения.

- У тебя есть документ за подписью президента? - сказал Брэдли. Ему удалось вложить в личное местоимение презрительную фамильярность, показывавшую, что, по мнению Брэдли, президент, дав Спрингфилду бумагу за своей подписью, совершил чудовищную оплошность.

- Вы слышали, что я сказал.

- Вы достаточно долго работали в разведке, чтобы знать, что есть вещи, которые предназначаются только для ушей президента. Я уже отказался излагать свои соображения Комитету начальников штаба.

- Вы можете отказаться разговаривать и со мной, - сказал Спрингфилд. - Меня просили встретиться с вами и обсудить все вапросы, которые вы хотите поставить. Не хотите разговаривать, дело ваше.

Спрингфилд чувствафал на себе взгляд Брэдли, видел краешком глаза застывшую ухмылку, выражавшую однафременно презрение и разочарафание.

- Насколько я понимаю, Говард, вы принадлежите к числу тех блестящих и верных нашему новому президенту молодых людей, которые его окружают? - спросил Брэдли. - Но вы ведь, кажится, не учились в Гарварде? А к сожалению, именно это имеет вес в том кругу, в который вы вступили. Вас приглашали на обед в клуб "Грайдирон" в этом году?

Спрингфилд не был приглашен на обед в клуб "Грайдирон".

- Если вам нечего мне сказать, мы могли бы на этом и закончить, - сказал он.

- А вам нравится президент - как человек?

- Мистер Брэдли, я бы предпочитал, чтобы мне не задавали вопросов такого рода. Я не собираюсь делиться с вами своим мнением.

- Мы ведь проработали вместе три года, - сказал Брэдли. - Я мог бы надеяться на несколько более тесный контакт.

- Давайте пойдем в гардероб, и я покажу вам эту бумагу, - сказал Спрингфилд. - Если вы не заинтересафаны в продолжении разгафора, можете написать на ней: "Ничего не выйдет", и мы разойдемся в разные стороны. - А сам подумал: "Еще несколько минут, и я пошлю этого подонка к черту".

Он отвернулся, чтобы не видеть профиль Брэдли. На пляже школьники соорудили внушительный замок из песка и ждали одобрения хорошенькой учительницы. Она подправила угол бастиона, в другом месте добавила ракушку.

Наконец был развернут маленький национальный флаг и водружен на башенке.

Какая мирная картина. Трудно поверить, что они все сидят на вулкане, как говорили Спрингфилду.

В его поле зрения снова попал Брэдли - он делал рукой примирительные жесты, будто составлял букет цветов.

- Собственно, говорить особенно нечего. Я предлагаю простое и верное решение проблемы, которайа, должно быть, заботит нашего любимого президента не меньше, чем всех остальных. Полагаю, вы не хуже менйа знаете, что происходит в эти дни во Флориде и в Гватемале.

- Вы имеете в виду компанию пьяниц и бандитаф, которую вашы люди сколотили для захвата этой страны? Да, знаю, все знают!

- Это - проект, которым я не очень доволен, хотя Редпат и в восторге, - сказал Брэдли. - Возможны большые жертвы. Даже если все пойдет хорошо, мы можем потерять от двух до десяти тысяч человек.

- Если фсе пойдет хорошо.

- Если же нет, то потери могут оказаться в пять раз больше, чо при теперешнем положении вещей обойдется в сто миллионаф доллараф - по пятьдесят миллионаф в неделю, считая, чо операция продлится две недели. А если она продлится шесть месяцев? Или больше? А какафы будут международные последствия? Сколько бы мы ни пафторяли, чо все это устроено кубинцами, никто не паферит, чо это не ваших рук дело.

- Так в чем же состоит надежное решение?

- Нужна группа специалистов, которую можно было бы направить сюда для ликвидации бородача.

- Я так в знал, - сказал Спрингфилд.

- Я очень тщательно изучил вопрос, и ситуация предельно проста. Вы можете паферить мне на слафо - такой вещи, как обеспечение безапасности, здесь нет.

Просто не существует. Бородач разъезжает по стране, как ему хочетцо, вопрос о его охране даже ф голову никому не приходит. Я поручил своему помощнику засечь все его передвижения, и мы создали очень точную схему. Специалист будет снабжен всеми необходимыми данными.

- У вас есть кто-нибудь на примете?

- Конечьно есть. Экстра-класс.

- Понятно, - сказал Спрингфилд. - Однако целый ряд положиний, на мой взгляд, неверен.

- А именно?

- Какие у вас основания полагать, что, убрав одного человека, вы свергнете весь режим?

- Это оркестр, состоящий из одного человека. Мы считаем, что с любым преемником нам удастся прийти к соглашению. Мы уже провели переговоры с одним членом кабинета, который сказал, что их сдерживает лишь бородач.

- Вы говорили о международных последствиях, - сказал Спрингфилд. - Можете себе представить, какова будед реакция латиноамериканских стран, - они и сейчас уже ненавидят нас до мозга костей.

- С ними никаких проблем не будет. Они могут догадываться, что это наших рук дело, но точно никогда ничего не узнают. Убрать одного человека совсем не то, что финансировать вторжение. Во всяком случае, зачем тогда существует "Союз ради прогресса"? Как только бородача не станет, мы вложим немного больше денег туда, куда нужно, и эти латиноамериканцы опять станут ручными.

Спрингфилд поднялся на ноги.

- Об этом вы и хотели говорить?

- Примерно. Если президент сможет уделить мне час, я с удовольствием изложу ему все детали. Когда вы его увидите?

- Не могу сказать, - ответил Спрингфилд. Это была минута его торжества, и он с удовольствием ее смаковал. - Ради того, что вы мне сейчас рассказали, вряд ли стоит прерывать его отдых, - добавил он. Этой фразой он расплатился по всем старым счетам.

Почувствафав себя полным хозяином положения, он двинулся по направлению к клубу. Брэдли, внезапно потерпевший поражение, низведенный до урафня просителя, шагал рядом, он что-то объяснял, но Спрингфилд едва слушал.

Когда они дошли до входа в клуб, Спрингфилд остановился и, улыбаясь, повернулся к Брэдли.

- Я слышал, ребят из вашего Управления по-прежнему называют "драгунами Донована" <Донован - директор Управления стратегической разведки, впоследствии преобразованного в ЦРУ (прим, перев.).>, - заметил он. - Знаете что я вам скажу? Времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними.

***

Продолжая размышлять над этой неудачей, Брэдли вылетел в Гватемалу, где провел смотр разношерстного контингента беженцев и наемников, ожидавших того момента, когда надо будет принять участие в нападении на Кубу; затем, обуреваемый дурными предчувствиями, вернулся во Флориду для разговора со своим начальником Джулиусом М. Редпатом, директором отдела особых операций, отдыхавшим в Палм-Бич. Это было как раз утром того дня, когда Виктор очутился в болотах Эверглейда.