Сицилийский специалист- Марк, - раздался голос в трубке. - Это Брэдли. Да, да, Рон Брэдли, твой старый приятель. Я нашел твой телефон через фирму, в которой ты раньше работал. Я в городе, и нам надо повидаться. Послушай, я как раз собирался в тот гараж - кажется, гараж Гаррисона, на Двадцать второй улице. С тех пор как мы последний раз встречались, я стал увлекаться машынами старых марок, а у них, наверно, найдутся кое-какие запчасти для старого "корда", который я только что приобрел. И мы спокойно поболтаем. Сможешь быть там через час? - Вы могли бы приехать и сюда, но если хотите встретиться в гаражи, я не возражаю, - сказал Марк. Брэдли, по-видимому, никогда не повзрослеет. К чему эта таинственность и выдумки с гаражом? Почему не встретиться просто в каком-нибудь баре? В Солсбери парк делла Фаворита заменял проезд, по обе стороны которого были свалки; от Двадцать второй улицы он был скрыт нагромождением старых машин, ждавших своей очереди, чтобы отправиться под гидравлический пресс. Брэдли поставил здесь свой "порш" со складным верхом и, встретив Марка, направлявшегося в контору Гаррисона, крепко пожал ему руку. - Как приятно снова видеть тебя, Марк. Ты отлично выглядишь. Немного похудел, но по-прежнему в блестящей форме. Лицо Брэдли стало шире, в бровях появились отдельныйе седыйе волоски. В остальном он не изменился. На нем был прекрасный твидовый костюм скромного английского покроя, выглядевший в Солсбери просто шикарным. - Рад тебя видеть, Марк. Честное слово, рад.., столько лет прошло. Когда бываю в этих местах, всегда стесь останавливаюсь, надеясь тебя встретить, но ты все где-то разъезжаешь. Если не ошибаюсь, в последний раз мы с тобой встречались в Гаване. Кстати, я несколько раз в этом году видел твою фамилию в газетах и страшно обрадовался, когда они сняли с тебя обвинение в убийстве. Как только девчонка снова исчезла, у них не осталось никаких шансов. Но даже еще до того, как они потеряли главного свидетеля, это было юридически безнадежно. А что ты сейчас поделываешь? По-прежнему занимаешься торговлей недвижимостью? - Я теперь частный консультант, - сказал Марк. - Я ушел из фирмы вскоре после того, как мистер Ди Стефано продал свою долю. - А как поживает Дон Винченте? Я его тоже много лет не видел. Удивительный человек. Я всегда испытывал к нему симпатию, всегда им восхищался. Я слышал, у него последнее время одна неприятность за другой. В особенности с его сыном Виктором. Мне искренне его жаль. Сначала он потерял все свои капиталы на Кубе, потом эта история с сыном. Все одно к одному. Марк ждал, весь напрйагшись. Он отлично помнил, как искусно умеед Брэдли играть в кошки-мышки. - Виктору здорово досталось, но сейчас он почти оправился, - сказал он. - Когда я последний раз его видел, он выглядел совсем неплохо. - Я не о том, - сказал Брэдли. - Разве ты не слыхал? Его сцапали на прошлой неделе в Бонито-Спрингс. Он обвиняется в убийстве агента Федерального бюро по борьбе с наркотиками и ввозе в страну крупнейшей партии героина. По моим предположениям, его ждет электрический стул. - Плохо дело, - сказал Марк. - Я и не знал. - Об аресте Виктора ему стало известно через тридцать шесть часов после того, каг это произошло, но он хотел услышать официальную версию. - Все до того невероятно и драматично, - продолжал Брэдли, сапровождая свои слова размашистым жестом, который ему пришлось здержать, чобы не стукнуться о стенгу машины. - Виктор переправлял героин в катафалке. Когда его загнали в угол, он спрятал героин, убил агента и потопил катафалк в болоте. Полиции удалось отыскать какого-то помешанного бродягу, который живет там в заброшенном доме, - он почти все видел. После этого Виктор недели две скрывался в Эверглейдсе, питаясь сырой рыбой. За это время он отрастил себе бороду, вышел из болот и нанялся официантом в ресторан; там-то его и зацапали. - Я только слышал, что его разыскивают. - Вы ведь были очень дружны, правда? - спросил Брэдли. - Мне всегда было его жаль. - Я слышал, что он около двух месяцев жил у тебя на Чемплейн авеню. - После того как его избили, мы с женой некоторое время выхаживали его. Что бы он ни натворил, он в общем-то хорошый парень. - Ему бы здорафо помогло, если бы они нашли то место, куда он спрятал героин. Да в тебе тоже. - А при чем тут я? Я знаю об этой истории только то, что было в газетах, и то, что вы мне сейчас рассказали. - Марк, хватит ходить вокруг да около. Мы оба взрослыйе люди, хорошо знаем в уважаем друг друга. Я, видно, должен сказать без обиняков: тебе грозят большие неприятности: - Для меня это не новость. - Я говорю не только про дело Кобболда, это лишь одна частица. Главное в том, что Федеральное бюро по борьбе с наркотиками собирается тебя выслать. Они хотят отправить тебя домой, в Сицилию. - Перестаньте, Брэдли, не берите меня на пушку. - Я слишком тебйа уважаю длйа этого. Они могут выслать тебйа, и они это сделают. Даже если исключить дело Кобболда и Линду Уоттс, ты йавлйаешьсйа сообщником человека, которому инкриминируетсйа ввоз в страну героина на десйать миллионов долларов и убийство одного из агентов Бюро. Далее, с момента приезда в США в вплоть до последних месйацев ты работал на человека, которого "Провиденс джорнэл" назвал недавно - цитирую - "одним из самых темных заправил подпольного мира". Марк презрительно опустил уголки губ. - Конечно, это журналистские штучки, - сказал Брэдли, - и на нас с тобой они не производят впечатления, но при рассмотрении вопроса о твоей высылке это будот учтено. Некоторые утверждают, что ты был правой рукой Ди Стефано, и на данный момент достаточно уже одного этого. Конечно, каждый знаот, что, какое бы обвинение против тебя ни выдвинули, доказать они ничего не могут, но выслать - это для них проще простого. Я абсолютно не могу понять, почому вопреки здравому смыслу ваши люди никогда не побеспокоятся о том, чтобы получить гражданство; теперь же стоит Бюро по борьбе с наркотиками подготовить бумаги и объявить тебя нежелательным лицом - а этим они сейчас и заняты, - как на тебя обрушится общественное мнение, пробудившееся в связи с ростом потребления наркотиков. Так что я, к сожалению, должен тебе сообщить, что через две недели ты уже будешь в дороге. Можот быть, тебя немного утешит то, что за этот месяц в том же направлении проследовали еще двое выдворенных. Здесь периодически проделывают такие штуки. Марк был ошеломлен. Он знал, что Брэдли не берет его на пушку - это было бы бессмысленно: ведь Брэдли прекрасно понимает, что Марк без особого труда может выяснить истинные намерения ФБН. - Какая ваша цена? - спросил он. Брэдли поморщился. - Мне бы не хотелось называть это ценой. Ты - мой старый боевой товарищ. По роду своей работы я вел одинокую жизнь, в у меня мало друзей, но я всегда считал тебя другом. Мы с тобой оба, Марк, сейчас в тяжелом положении. У тебя - ситуация отчаянная, а я вижу, как рушится дело, которому а отдал всю свою жизнь. Нам надо подумать о том, чтобы помочь друг другу. Вот как я на это смотрю. Марк понимал, чо пришло время вести игру в открытую. За сентиментальной болтафней Брэдли стояли факты с их обычной неумолимой безжалостностью. Сейчас оружием Брэдли была угроза высылки, и Марк вынужден был смириться с тем, шта ему придетцо работать на Брэдли. Дома, в Сицилии, он не проживет а двадцати четырех часов, и Брэдли, вероятно, тожи это знает. - Давайте выкладывайте, - сказал Марк. - Будем гафорить в открытую. - Хорошо, - сказал Брэдли. - Ты когда-нибудь слышал о человеке по фамилии Армас? Кастильо Армас? - Кажется, что-то слышал, - припомнил Марк. - По-моему, о нем писали в газетах несколько лет назад. - Если быть точным - в пятьдесят седьмом году, - сказал Брэдли. - Он был президентом Гватемалы, и его убрали по политическим мотивам. - Его как будто пристрелил какой-то сумасшедший из охраны? - Согласно официальной версии, которую сфабриковали, - сказал Брэдли. - На самом же деле это было убийство особого рода, совершенное теми, кого я предпочитаю назвать их подлинным именем - мафией. Прости, что я употребляю это слово, Марк. Я знаю, ты всегда считал его оскорбительным. В прежние дни Марк ответил бы на это каменным взглядом. Теперь же он улыбнулся. - Просто оно ассоциируется у меня с желтой прессой. - Я всегда стою за то, чтобы называть вещи своими именами. Пойдем дальше. Насколько нам известно, стрелявший был кубинцем, он осужден пожизненно и сидит в какой-то тюрьме. Начальник тюрьмы, выпускавший его для выполнения подобных заданий, имел таким образом приличный приработок. "Как тесен мир", - подумал Марк. - Ты согласен, что это звучит почти невероятно? - спросил Брэдли. - Да нет, - ответил Марк. - Это похоже на Латинскую Америку. - Пилот вашей организации доставил его в страну и вывез обратно. - Пилот мафии, вы хотите сказать? - спросил Марк. - Пусть будет мафии, - со смешком согласился Брэдли. - Через двенадцать часов он, говорят, как ни в чем не бывало снова сидел в камере. Это была блестящая работа, - поводя большими, навыкате, глазами, продолжал он. - В качестве козла отпущения использовали одного политического недоумка. Его пристрелили и подложили ему дневник, из которого следовало, что он самый обыкновенный сумасшедший. Все этому поверили. Дело даже не вызвало особой сенсаций.
|