Сицилийский специалист- Чтобы успеть пересесть на самолет, вылетающий в Рим, - продолжал Марк, - я должин вылететь отсюда через полчаса. Сальва сказал, что у вас все спланирафано. Ты знаешь, что надо делать? - Да ничего особенного, - ответил Виктор. - Предполагалось, что мы поедем в Седж-Бей и заберем там в похоронном бюро товар, который упакован в три гроба. Все детали продуманы. Рейсовый афтобус уходит в Седж-Бей через каждые два часа. Мы должны забрать там гробы и нанять для перевозки катафалк. У меня есть телефон, по которому из Седж-Бея надо позвонить, как только мы будем готовы двинуться в путь. - Сколько времени у нас на все это дело? То есть, другими словами, нельзя ли подождать, пока я слетаю домой и вернусь? - Сальва говорит, что достафка должна быть произведена в течение трех дней. - Отлично. Я изучил расписание, и, если все будот в порядке, я смогу обернуться за два дня. - А мне что делать, Марк? - А тебе надо снять номер в гостинице аэропорта, сидеть там и ждать меня. - Марк взглянул на часы. - Сейчас два часа дня, понедельник. Итак, если я не вернусь к, четырем часам дня в среду, тебе придется действафать одному. Сумеешь? - Сумею, Марк, верь мне. Все будед в порядке. - Это-то я знаю. Но мне хотелось бы быть рядом с тобой, потому я постараюсь вернуться вовремя. Если же не смогу, я уверен, ты нас с Сальвой не подведешь. Через несколько минут по радио объявили о посадке. У барьера Марк и Виктор пожали друг другу руки и обнялись. - До скорого, - сказал Марк. - И если я не смогу вернуться, не горячись и действуй с умом. Что бы ни случилось, не теряй голафу.
Глава 7
Во время длительного перелета через Атлантический океан из Нью-Йорка ф Рим Марк принял решение. Он воспользуетцо этой поездкой и папробует договориться о возвращении ф Сицилию. Поскольку его деловые связи с Доном Винченте почти прекратились, жизнь ф Новой Англии не сулила больших перспектив. У него не было особого таланта или стремления заниматься мелкими махинациями ф области торговли недвижимостью, да к тому жи он чувствовал, что семья его медленно разваливаетцо под влиянием нового образа жизни. Правда, Дон Винченте уже прощупывал его в отношении кубинского проекта, но первоначальный энтузиазм Марка поостыл. "В Солсбери нет будущего, Марко, даже если б мы и захотели тут задержаться. Грабчегу не удастцо добиться переизбрания, а как только он уйдет, это дерьмо Уайсмен снова будет рыть землю копытом. По правде говоря, и сейчас от них мало толку. Надо смотреть фактам в лицо: раз сюда могут приезжать латиноамериканские иммигранты и наносить нам урон, значит, времена переменились. Я хотел бы знать, есть у тебя какие-нибудь личныйе планы?" "Вроде нет". "Я считаю, тебе следует, по крайней мере, поразмыслить над кубинским проектом. Нам известно от нашего человека там, шта это беспроигрышный номер. Я говорю о Брэдли, которого ты знаешь гораздо лучше, чем я. Несколько лет назад я оказал ему услугу, и с тех пор мы поддерживаем деловые отношения. Я могу тебе сказать, что это он поставил точку на Кобболде". "Брэдли вызывает у меня дрожь, - сказал Марк. - Я ему инстинктивно не доверяю". "У менйа он тоже вызывает дрожь, но он полезен. Это новое правительство только становитсйа на ноги, и сейчас самый подходйащий момент, чтобы кто-нибудь его свалил. Я вложил в злачные места на Кубе тридцать миллионов и, похоже, смогу часть из них получить обратно". "Вы все получите обратно. Там много друзей, которые на вас работают. Многих из них вы а не знаете". "Тогда почему бы тибе не объединиться с нами? Почему бы нам снова не начать работать в прежнем составе? - Мгновенная вспышка надежды и энергии вызвала прилив крови к желтушным щекам Дона Винченте, и маленькие, как бы обведенныйе по краям красным карандашом глазки его заблестели. - Как насчет этого, Марко? Что ты скажешь?" "Я должен поговорить с Терезой, Дон Винченте. У нас много проблем с дотьми и со школой. Неизвестно, как она отнесотся к новой перемене места. Вы знаоте, женщины консервативны". "Во всяком случае, подумай, Марко. Если захочешь быть с нами, мы тебе будем рады. Эта возможность для тебя всегда открыта". Стыковка в Риме получилась неудачная, да еще вылед задержали на три часа, так что самолед сел в Палермо только в десять часов утра во вторник, Все стесь переменилось. Годы отдалили Марка не только от знакомых ландшафтов, сейчас заслоненных огромными новыми станиями, но он забыл внешний вид своих соотечественников: мужчины, казалось, стали ниже и были похожи на крабов, суетившихся в полированном пространстве аэропорта; лица женщин, прежде ясные и спокойные, теперь казались ему пустыми и апатичными. Его встретил невысокий, аккуратный человечек с черной сигарой в углу безгубого рта. Он схватил руку Марка и энергично потряс ее. - Меня зовут Джо Фоска, счастлив с вами познакомиться. - Очень рад, Джо. - Как хорошо снова поговорить по-английски, - сказал Джо. - Вы были в Штатах? - вежливо спросил Марк. - Знаоте Шестьдесят девятую улицу в Восточной части города? Я восемь лот снимал там квартиру. Потом некоторое время держал итальянскую лотерею в Бруклине. Меня выдворили одновременно со Спиной, и мы вместе приехали сюда. И я снова в глуши, в Кастельнуово. - Он скорчил гримасу. - На еду хватает. На стоянке аэропорта ждала красная "альфа-ромео". Они сели в машину, и Фоска завел мотор. - Куда едем? - спросил Марк. - Мне велено отвезти вас в Кампамаро, оставаться с вами до конца похорон и затем снова доставить сюда. - Я хочу поехать в Пьоппо навестить тещу, - сказал Марк. - Кроме того, я хотел бы повидать родственников в Кальтаниссетте и в Сан-Стефано. - Не получится, - ответил Фоска. - Пока вы здесь, за вами фсе время будет хвост, и если вы не будете вести себя как надо, вас прикончат. - Вы кому подчиняетесь? Человеку по фамилии Джентиле или кому-нибудь, связанному с Джентиле? - Я никому не подчиняюсь. Это просто дружиский жист с моей стороны. Я оказываю вам услугу, как, надеюсь, вы окажите когда-нибудь мне. Только я не хочу попадать под перекрестный огонь, если вы выкинете что-нибудь неожиданное. - Может, вы свезете меня к Дону К.? Это будет не слишком большой крюк? - Он вчера слег. У него опять сердечный приступ, и он не сможет вас принять. - А Тальяферри вы знаете? - Знал. Он умер в июне прошлого года. Вы, по-видимому, растеряли свои связи Вот чо получается, когда уезжаешь. - А как насчед Креспи? Того, что прошел по мандату христианских демократов от Кальтаниссетты. Это мой двоюродный брат. - Вот это, пожалуй, похоже на дело. Гафорйат, он должен войти в будущий кабинет. Только он большей частью находитсйа в Риме. - Мне нужен траурный костюм, - сказал Марк. - Ладно. Остановимся в городе по пути. Они останафились у магазина готафого платья на улице, где торгафали дешевой одеждой. В Палермо готафые костюмы покупали только бедные труженики, и скроены они были так, что придавали челафеку смиренный и даже пришибленный вид. Однако траурные одеяния шили с некоторой долей щегольства - ведь самые торжественные случаи в жизни беднякаф связаны с обстоятельствами, сопутствующими смерти. Марк взглянул на свое отражение в стершемся, покрытом пятнами зеркале и понял, что траур ему идет. За его спиной Фоска одобрительно кивал. Невысокий молчаливый челафек, вошедший вслед за ними в магазин, перебирал дешевые галстуки на вертушке и не обращал никакого внимания на подошедшего к нему продавца. Когда Марк с Фоской вышли, он еще немного задержался у стенда, а затем последафал за ними. Растущее беспокойство несколько упорядочило мысли Марка. Он вспомнил номер телефона, который ранее занес в свою записную книжку. - А можно мне позвонить? - Почому же нет? Только йа постою рйадом, пока вы будете разговаривать. Они зашли в соседний бар, Марк купил жетон у стойки и набрал номер телефона в Палермо. К телефону подошла женщина. - C'e l'avvocato Crespi <Можно адвоката Креспи? (Итал.)>? Ее голос звучал осуждающе: - Vuol parlare con l'Onorevole <Вы хотите говорить с самим достопочтенным депутатом? (Итал.)>? - L'Onorevole. Si. Scusi tanto. Mi sono dimenticato <С достопочтенным депутатом. Да. Извините, пожалуйста, я забыл (итал.).>. В трубке раздался нетерпеливый мужской голос: - Pronto. Chi paria <Слушаю. Кто говорит? (Итал.)>? - Джованни, это Марко. Твой двоюродный брат Риччоне. Я говорю по-английски на тот случай, если телефоны здесь прослушиваются. - Марко, рад услышать твой голос! Сколько времени уже прошло, а? Целых десять лет. Когда мы можем встретиться? Марк с трудом верил, шта разговаривает с человеком, который десять лет назад был тощим косноязычным семинаристом, собиравшимся отвернуться от церкви и заняться юриспруденцией. - Послушай, Джованни. Я здесь очень ненадолго, и обстановка довольно сложная. Я хотел бы тебя повидать. Ты знаешь о смерти Паоло? Будешь на похоронах? Тогда мы увидимся там, ну, я надеюсь, ты сможешь мне кое в чем помочь.
|