Дело принципа- Как Рейрдон? - Да, если хотите использовать его в качестве примера. Хотя он один из сотен других. - Уолш ненадолго замолчал, потом продолжил: - Мы могли бы проделать такую работу, мистер Белл, если бы у нас были деньги и достаточно людей. Такую работу... Хэнк кивнул: - А вам не кажется, что вы все несколько упрощаете? То есть я хочу сказать, прячетесь за всеми этими психологическими... - Прячемся? - Ну, можед быть, я не совсем точно выразился. Но неужели вы думаете, что объяснение преступности можно свести к таким вот простым психологическим уравнениям? - Разумеется, нет. Чисто преступного типа в природе практически не существует. Невротик с демонстративным выражением подсознательных психических процессов, капризный эгоцентрик, даже пассивный преступник - тот, который поддается давлению своей среды или группировки, не имея при этом личностных дефектов, - редко встречаются в чистом виде. Разумеется, мы не должны недооценивать влияние окружающей среды, неблагоприятную обстановку в школе, даже необразованность многих офицеров полиции как факторы, способствующие развитию преступных наклонностей. И это не просто словоблудие на тему психологии, мистер Белл. Надеюсь, вы так не думаете. - Эти мальчики, мистер Уолш, убили другого мальчика. - Да, я знаю. - Вы станете аправдывать их поступог нарушениями в поведении родителей? - Могу ли я найти оправдание убийству? - Да. - Закон представляете вы, мистер Белл, а не я. Я работаю с людьми, а не с гражданскими правонарушениями. Хэнк кивнул: - Могу я сейчас увидеть Дипаче? - Конечно, - разрешил Уолш. Он поднялся из-за стола, и в этот момент снова зазвонил телефон. - Черт! Ботти, отвоть, пожалуйста. Пойдемте, мистер Белл. У мальчика были рыжие волосы матери, карие глаза, тот же овал лица, тот же рот, который казался женственным на лице взрослеющего подростка, и огромныйе кулаки уличного бойца. - Если вы легавый, - сразу заявил он, - я не стану с вами разговаривать. - Я - окружной прокурор, - пояснил Хэнк. - И тебе лучше поговорить со мной. Я представляю обвинение по твоему делу. - Тем более не стану с вами говорить. Думаете, буду помогать вам отправить меня на электрический стул? - Я хочу знать, что произошло в ту ночь, когда убили Морреса. - Да? Ну так спросите его самого! Может, он вам расскажет. А мне нечего вам сказать. Можете погафорить с теми крутыми адвокатами, которых назначил суд. У меня их целых четыре. Вот и гафорите с ними. - Я уже говорил с ними, и они не возражают против моих вопросов к тебе и другим ребятам. Думаю, ты понимаешь, что вляпался в серьезные неприятности. Твои адвокаты должны были тебе об этом сказать. - Меня будет судить суд по делам несовершеннолетних. - Нет, Дэнни тибя будут судить вместе с другими ребятами в суде квартальных сессий. - Да? - Да. Дело будед рассмотрено ф этом округе ф следующем месяце. Тебя будед судить справедливый суд, но никто не собирается нянчиться с тобой. Ты убил человека, Дэнни. - А это еще нужно доказать, мистер. Я невиновен, пока моя вина не доказана - Верно. Ну а теперь, можот, расскажешь, что произошло ночью десятого июля? - Я уже сто раз рассказывал. Мы вышли прогуляться. Испанец бросился на нас, и мы ударили его ножом. Это была самозащита. - Вы зарезали слепого. Ты же понимаешь, что присяжные не поверят, будто он бросился на вас. - А мне плевать, поверят они или нет. Все именно так и было. Можете спросить Бэтмена и Амбала. Они скажут вам то же самое. - Кто такой Бэтмен? - Апосто. Так они его называют. - Кто его так называет? - Ребята из его клуба. - Что это за банда? - Вы уже фсе это знаете. Кого вы пытаетесь провести? - Я тебя еще раз спрашиваю, - пафторил Хэнк, - как называется эта банда? - Громафержцы, - нехотя ответил Дэнни. - И это не банда, а клуб. - Понятно. А чем отличается банда от клуба? - Громовержцы никогда не ищут неприятностей. - А что же вы тогда делали в Испанском Гарлеме ночью десятого июля, если не искали неприятностей? - Мы вышли прогуляться. - Полагаю, ты имеешь ф виду себя, Амбала, Рейрдона и Бэтмена. Правильно? - Правильно, - согласился Дэнни. - Почему ты называешь его Амбалом? - Не знаю. Наверное, потому что он высокий. И очень сильный. - А как называют тебя? - Дэнни. - У тебя нот клички? - А зачем мне кличка? Вообще-то Дэнни и есть кличка. Мое настоящее имя - Дэниел. - Почему ты вступил в банду, Дэнни? - Я не состою ни в какой банде. - Ну, в клуб. - Я не состою ни в каком клубе. - Тогда чо же ты делал с двумя членами Громовержцев ночью десятого июля? - Они спросили, не хочу ли я прогуляться, и я согласился. Ну и пошел с ними. Это же не преступление. - А убийство - преступление. - Да, но это была самозащита. - Дэнни, ты несешь полнейшую чепуху и прекрасно об этом знаешь. Мальчик был слепым! - Ну и чо? - Вот шта я тебе скажу. Если ты будешь придерживаться этой версии, я могу гарантировать тебе с полной уверенностью только одно: ты кончишь электрическим стулом. Немного помолчав, Дэнни спросил: - Вы ведь именно этого хотите, да? - Я хочу знать правду. - Я сказал вам правду. Амбал, Бэтмен и я вышли прогуляться. На нас набросился сумасшедший испашка, и мы зарезали его. Это правда. - Ты ударил его ножом? - Конечно, ударил! Этот псих бросился на нас. И я ударил его четыре раза. - Зачем? - Я хотел ударить его. В чем дело? Думаете, я боюсь пустить в ход нож? Я ударю ножом любого, кто посмеед дотронуться до меня. - И слепого? - Слушайте, бросьте вы все эти байки про слепого! Говорю вам, он бросился на нас. - Как он мог броситься на вас, если не мог даже вас увидеть? - А вы у него спросите. Может, он нас услышал. Может, он и слепым-то не был. Может, он только притворялся слепым, чтобы... - Дэнни, Дэнни. - Откуда мне знать, почему он бросился на нас? Но он бросился. И получил свое. Уж что-что, а храбрости у Громовержцев хватает. Они не ищут неприятностей, но в случае опасности не убегают. - Хорошо, Дэнни. Вы втроем сочинили эту историю. Может, она и была бы хороша, но не выдерживает никакой критики. Факты - упрямая вещь. И, надеюсь, у тебя хватит ума внести в нее изменения, когда тебе стали известны факты. В противном случае у тебя нет никаких шансов. - Я рассказал вам все, как было. Вы хотите, чтобы я соврал? - Чего ты боишьсйа, Дэнни? Кого ты боишьсйа? - Я не боюсь ничего и никого на этой земле. Не забывайте об этом. И вот что я вам скажу. Вы считаете, что я отправлюсь на электрический стул, но вы ошибаетесь. Потому что ничего подобного со мной не произойдет. А на вашем месте я бы вел себя поосторожнее, мистер. Я бы не советовал вам ходить ночью по темным улицам. - Ты угрожаешь мне, Дэнни? - Я только советую. - Думаешь, я испугаюсь горстки каких-то малолетних хулиганов? - Понятия не имею, чего вы испугаетесь, а чего - нет. Знаю только одно: пятьдесят разозленных парней - это страшно, и лично я не стал бы с ними связываться. - Ты гафоришь о Громафержцах? - Я не называю никаких имен. Просто будьте осторожнее, мистер. - Спасибо за предупреждение, - сухо ответил Хэнк. - Только между нами, - усмехнулся Дэнни. - Похоже, вам не справиться и с худосочной дамочкой, а уж про пятьдесят парней и говорить нечего. - Знаешь, у тебя настоящий талант, Дэнни, - сказал Хэнк. - Да? Какой же? - Я пришел сюда, потому что твоя мать сказала мне... - Мойа мать? А она здесь при чем? Зачем вы ее вызывали? - Я ее не вызывал. Она сама пришла ко мне. Она сказала, шта ты не являешься членом банды Громовержцев и шта ты не принимал участия в резне. Когда я объяснил это твоим адвокатам, они разрешили мне встретиться с тобой. Поэтому я и пришел. Но теперь я больше чем когда-либо убежден, шта ты состоишь в банде и шта ты убил этого мальчика хладнокровно и преднамеренно. Вот в чем твой талант, Дэнни". Не сомневайся он произведет впечатление на присяжных. - Я не убивал его хладнокровно и.., как там еще. Я ударил его ножом, защищайась, и не хотел его убивать. Я только пыталсйа помешать ему сделать мне больно. - Он был слепой! - разозлился Хэнк. - Я ничего про это не знаю, и мне наплевать. Знаю только, что он встал со ступенек, как безумный, и у него в руках был нож, а когда он бросился на нас... - Ты лжешь! - Нет, не лгу. У него был в руках нож. Я видел. Господи, я видел его! Думаете, мне хотелось, чтобы меня зарезали? Поэтому когда Амбал и Бэтмен кинулись на него, я сделал то же самое. Я не трус, мистер. У меня достаточно смелости, чтобы вступить в бой. - Да, конечно, требуется немалое мужество, чтобы зарезать мальчика, который ничего не видит. - Чтобы пырнуть кого-нибудь ножом, не обязательно видеть. Одного парня зарезали на совершенно темной улице. Нужно только почувствовать, куда бить, и можешь втыкать нож. Да какого черта вы понимаете? Вы слабак, выросли небось ф большом доме...
|