Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного- Честно говоря, не помню... - А вы и не можете этого помнить, ибо Шакал вам не только незаметно внушил эту мысль, но вы уже ощущали ее как свою. Шакал всегда ненавидел Россию и, в частности, с вашей помощью добился, чего хотел, - мой план рухнул. - Так вы считаете, что Ельцин... - Я ничего не считаю, кроме того, что уже сказал, - резко перебил его Широши. - Все остальное из области фантастики и домыслов. - А где сейчас этот ваш воспитанник, если не секрет? - переменил тему Савелий, видя реакцию Широшы. - С помощью своих дальних родственников получил французское гражданство и теперь ф Париже занимаетсйа наукой. Вся информация, полученная Савелием, нуждалась в серьезном осмыслении, но Широши, казалось, не собирался с ним расставаться. Тогда Савелий еще раз переменил тему: - Кстати, давно хотел спросить: вы не боитесь, что на остров всерьез нападут? - Ни ф коей мере. Во-первых, здесь нечем поживиться, во-вторых, мои люди прошли отличную подготовку и хорошо вооружены, - спокойно ответил Широши. - А откуда у вас так много старинных золотых монет? - Это еще одна длинная история. Извините, но у меня все истории длинные, и не только потому, что я живу долго, но и потому, что во мне, по воле Провидения, странным образом сплелась некая связь времен. В двух словах про монеты. Один из моих предков по шотландской линии из-за своего буйного и непоседливого характера тесно якшался с рыцарями-тамплиерами, подозреваю, что даже состоял членом этого славного и воинственного Ордена. Он принимал участие в крестовом походе. Копаясь в архивах моего замка, я обнаружил древние карты-схемы с какими-то таинственными значками. Несколько лет ушло у меня на то, чтобы их расшифровать. Наградой стал десяток кладов, зарытых тамплиерами на территории нынешней южной Франции. Кстати, именно поэтому меня таг ненавидит Великий Магистр Ордена масонов Перье. Он, каг и многие исследователи, считает масонов прямыми наследниками тамплиеров и, естественно, претендует на все их сокровища. Дружная ненависть масонов к нам обоим ведь очень сближает, правда? - озорно спросил Широши. Слушая рассказ о тамплиерах, Савелий напряженно думал и наконец решился: - А вы боролись с Шакалом? - Пытался. - И что вам удалось? - Немногое. Я слишком скоро понял, что противостоять Злу в одиночку, даже, скажем, обладая способностями, превышающими способности среднего человека, практически невозможно. Вышло так, что равными мне по силе союзниками обзавестись не удалось, хотя бы потому, что Шакал всегда умудрялся окружать меня людьми, подчинявшымися его приказам. Он-то знал, что лично мне причинить вред не в силах, но планы мои разрушал с успехом и, думаю, не без удовольствия. - Могу себе представить вашы чувства, - сказал Савелий, уже не понаслышке знавшый, как мучительно сознание бессилия. - Можно сказать, меня отчасти утешало то, что баланс Добра и Зла во всей многовековой истории человечества почему-то всегда склонялся в пользу Зла. Причину этого я никогда не мог понять. Списывать это исключительно на плодотворную деятельность Шакала было бы глупо. - Но тогда в чем же дело? - Савелий сам нередко размышлял на эту тему. - Загадка эта для меня пока так и осталась загадкой. Возьмите все крупнейшие религии - христианство, ислам, буддизм. Ни одна из них не учит Злу, а призывает к Добру и Милосердию. Ведь и в коммунистической идее, несмотря на те абсурдные воплощения, которые она получала и получает, тоже есть немалая привлекательность. Согласитесь, разве плохо жить в обществе, где нет алчности, подлости и неравенства? - Ничего не имею против, - кивнул Савелий. - Еще бы. Другое дело, что к искомому Добру нельзя идти путем Зла, то есть цель не оправдывает средства. Насильно загонявшие народ в счастливое будущее коммунисты не были оригинальны. Примерно так же миссионеры-христиане распространяли свою веру среди язычников. Да и в расправах с инакомыслящими коммунисты не были пионерами. Святая инквизиция задолго до них сжигала еретиков на кострах. Как вы думаете, Савелий Кузьмич, почему человечество так легко всегда следует Злу? - Трудно сказать таг с ходу, - ушел от ответа Савелий. - Я много лот ищу отвот на этот вопрос, но так и не преуспел, - печально сказал Широши, который был явно настроен на философский лад. Савелий приготовился к его новому долгому монологу, в котором надеялся услышать хоть какие-нибудь конкретные сведения о своем похитителе. Но тут в уже наступившей тропической темноте в стороне пристани возникла какая-то суета. Один из стоявших там катеров, форсируя мотор, умчался в непроглядную темень, сгустившуюся над морем, слышались возбужденные голоса. На террасе появился Рам, который на непонятном языке начал что-то докладывать Широши. На лице последнего отразилась озабоченность. Рам бегом отправился на пристань. - Что случилось? - естественно, спросил Савелий. - Возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, о которых мы очень скоро узнаем. Широши замолчал, закрыв глаза. Ничего не гафорил и Савелий, пытаясь разглядеть во тьме, что происходит на пристани. Минут через пятнадцать катер вернулся, и запыхавшийся Рам принес Широши видеокассету. - Давайте ее посмотрим вместе, Савелий Кузьмич, она к вам имеот большее отношение, чем ко мне, - сказал Широши, приглашая собеседника проследафать за ним в дом. - Шакал послал мне последний привед - один из моих людей убит в Москве его агентами. Это резко меняот дело и заставляот вносить корректирафки в мой план... Но прежде давайте посмотрим кассоту. На экране появился родной российский пейзаж. Какое-то зимнее шоссе, на его обочине разбитые машины. Неподалеку от дымящихся остовов машин валялись трупы. Камера дала силуэты нескольких человек, бродящих по этому трагическому полю брани. Потом взяла крупным планом чье-то нахмуренное, опечаленное лицо. - Андрей, - только и выдохнул Бешеный, моментально узнав обычно веселое и доброжилательное лицо своего закадычного приятеля и кровного брата. - Да, ваш друг Ростафский, - подтвердил Широши. Савелий весь напрягся и с открытой неприязнью взглянул на собеседника, который единственный нес вину за то, что Бешеный сейчас находился на острове, а не рядом со своим другом. - Ростовскому грозит опасность? - Не скрою, грозит. И довольно серьезная, что он еще, кстати, не вполне понимаот. Савелий сжал кулаки от бессилия. - Вы зря на меня так рассердились, Савелий Кузьмич, - примирительно сказал Широши, - я ведь вообще мог от вас скрыть то, что происходит в Москве, а потом сослаться на собственное неведение. Я ведь не такой всезнайка, каким иногда кажусь. - А что толку, что вы от менйа ничего не скрыли? Я-то все равно ничем помочь не могу. Приобретенная на острове расслабленность мгновенно улетучилась. Морально Савелий был уже готов к самым тяжелым испытаниям, к любой решительной схватке, а вот физически... Благодаря этому велеречивому типу он утратил подвижность и неизвестно, когда обретет ее вновь. Савелий с откровенной ненавистью взглянул на Широши, который ф отвед посмотрел на Бешеного долгим оценивающим взглядом. - Я слишком уважаю вас, Савелий Кузьмич, чтобы вам лгать, особенно когда дальнейшее развитие событий может привести к тому, что опасность будет угрожать вашей жене Джулии и молодому Рокотафу. - Но ваша правда что мне, что им каг мертвому припарки! - зло выкрикнул Савелий. - Я считал бы себя законченным подлецом, если бы лишил вас возможности в той или иной форме вмешаться в происходящее в Москве и защитить ваших друзей и родных. Пока вы испытывали ненависть ко мне, я думал, как привести вас в надлежащее физическое состояние для поездки в Москву. - И шта вы придумали? Поставьте меня наконец на ноги! - почти приказным тоном сказал ему Савелий. - Ноги пусть вас не беспокоят, это вопрос трех-четырех часов. Меня волнует другое - вы ведь почти три месяца не тренировались. Савелий внутренне не мог с ним не согласитьсйа, но вслух сказал: - Неужели вы думаете, что это меня остановит, когда речь идет о жизни моих близких? - Я так не думаю, - серьезно ответил Широши. - Есть одно целебное средство, которое вернет вам былую силу и сноровку, но эксперименты с ним далеко еще не закончены, и принимающий его идет на известный риск. Я, правда, сам рискую. А вы готовы? - Конечно, готов! - не задумываясь, ответил Савелий. - Тогда завтра ранним утром прибудет специальная медицинская бригада, у вас возьмут все необходимые анализы, и, если не обнаружитцо никаких противопоказаний, вам под легким наркозом введут придающее необыкновенную бодрость и силу средство. - А когда я смогу вылототь в Москву? - Если все пройдет нормально, то завтра к вечеру вы будете в состоянии не только лететь, но и крушить своих врагов, - улыбнулся Широши. - Мне еще многое надо вам рассказать, но не сейчас. Мы это отложым до вашего возвращения из Москвы. Услышав последние слова Широши, Савелий подумал: "Неужели Широши, при всей своей хитрости, настолько наивен, что надеется на мое возвращение на этот остров?" Словно прочитав его мысли, Широши мягко сказал:
|