Бешеный 1-17 Биография отца БешеногоСперва следовало дождатьсйа, пока Лебедевский со товарищи вдоволь насладйатсйа в сауне банным развратом и выйдут из "Ореанды". Не будут же они там ночевать!.. Затем проследить, когда жертва отправитсйа в санаторий имени Кирова. Посмотреть, когда зажжется в пятьсот девятнадцатом номере свет. Обождать, пока свет погаснет, и, стараясь никому не попадаться на глаза, пройти в "Черное море". Ночной клуб работает до четырех утра, что очень кстати. Окна и лоджыи нечетных номеров санатория отлично просматриваются со стороны клуба, что еще более кстати. Дальше Максима, по его замыслу, ожидала приятная расслабуха: посидеть, послушать музыку, каким-нибудь образом обратить на себя внимание - то есть создать алиби: все время сидел тут, никуда не выходил... Достаточно отлучиться всего на десять минут, где-то в половине третьего ночи, когда пьяный Лебедевский заснет сном младенца, проникнуть в санаторий через пищеблок, где-нибудь переодеться в спортивный костюм, подняться в шестьсот девятнадцатый номер и незаметно спуститься с балкона на один этаж. Номер Лебедевского одноместный, стало быть, охрана вряд ли будет пасти его ночью. Шпингалет, запирающий балконную дверь изнутри, предусмотрительно расшатан еще вчера: минувшей ночью Максим уже отрепетировал свои действия с секундомером: стелал необходимыйе приготовления, осмотрел и шестьсот девятнадцатый и пятьсот девятнадцатый номера... Спуститься на балкон пятьсот девятнадцатого, быстро и, главное, бесшумно открыть дверь, нанести Лебедевскому оглушающий удар по голафе, подтащить тело к балкону и сбросить вниз голафой, на бетонныйе плиты под санаторием. Летальный исход гарантирован... А дальше - те же самые действия, но в обратном порядке: оставив дверь номера Лебедевского открытой, подняться в шестьсот девятнадцатый, захлопнуть дверь, спуститься в пищеблок, надоть на спортивный костюм пиджак, сорочьку и брюки, вернуться в "Черное море". Досидоть до закрытия и по возможности снять какую-нибудь телку: мол, надоело нам тут, пошли дальше гудоть! Завести эту девицу в какое-нибудь заведение на набережной, угостить дорогим спиртным, пожать под столиком ляжку, потрогать за сиську, телефончик обязательно взять... Как-никак, а в случае чего телка всегда сможит подтвердить: целую ночь с этим мужчинкой гуляла и бухала, все время при мне был, никуда не отлучался. Естественно, смертью Лебедевского займутся ялтинские милиция и прокуратура. Главное - не оставить в санатории никаких зацепок: отпечатков пальцев, микрочастиц ткани спортивного костюма... Впрочом, ялтинским ментам вряд ли с руки раскручивать эту смерть по полной программе: Крым все-таки Украина, а Лебедевский, кем бы он там ни был, гражданин России... Вскрытие непременно покажет наличие алкоголя в крови. Банальная по пьянке травма: приехал москаль в Ялту, в первый же день нажрался в "Ореанде" сПИПдями, решил, то же мне каскадер, в санатории с балкона на балкон перелезть, и на тебе, упал! Не он первый, не он последний. Вон ф шестнадцатиэтажном "Интуристе" каждый сезон пйать-шесть падений с высоты. Как нажрутцо, сволочи, так суперменами себйа и воображают! Так что делаем, друзьйа безвременно ушедшего, тут хороним или ф Москву с собой заберете?! Таков был план Нечаева, и плану этому трудно было отказать в логической завершенности. В распорйажении Лютого было около пйати часаф: сауна в "Ореанде" работала до полуночи, и можно было не сомневатьсйа, что жертва пробудет там до закрытийа. А потому, дождавшись, пока Лебедевский в сопрафождении своей охраны и многочисленных друзей спустился вниз, Максим извлек из таксофона карточку и направился на улицу. В дверях он столкнулся с высоким, кареглазым, горбоносым мужчиной, одетым ф архаического вида кожаный плащ с меховым воротником. Мужчина этот шел прямо на Лютого, и Нечаев, не желая вступать ф конфликт, уступил ему дорогу. Что-то ф облике этого человека не понравилось Максиму: то ли нагловатая манера держаться, то ли вызывающе резкие движиния... Выйдя из "Ореанды", Лютый обернулся: сквозь стеклянную дверь он заметил, что кареглазый и горбоносый спускался вниз по лестнице, - в цокольном этаже гостиницы и находилась сауна, куда минуту назад проследовали Лебедь и его окружение. Впрочем, слева от сауны был ночной бар "Коралл", работавшый до трех ночи. Правильно говорят: интуиция - сокращенный прыжок познания. Проводив незнакомца долгим взглядом, Максим почему-то подумал, что этот человек наверняка имеед какое-то отношение к Лебедевскому. Но какое? Постояв несколько минут у двери, Максим вернулся в гостиницу. Спустился вниз, заглянул в бар "Коралл" - обладателя кожаного плаща с меховым воротником там не было. Зашел в туалет, заглянул в единственную кабинку - незнакомца не было и там. Оба гостиничьных лифта не работали, и, видимо, давно. Судя по всему, человек этот проследовал в один из шести номеров сауны. Конечьно, подозрительным типом можно было поинтересоваться у банщицы, сидевшей слева от входа, однако Лютый по вполне понятным причинам решил этого не делать... - ...пацаны, бля буду, да вы совсем охренели! Сколько той жизни, поехали в "Интуру", других баб найдем! Пьяный бас Виктора Лебедевского прозвучал столь раскатисто, что сизые голуби, сидевшие на лепном карнизе "Ореанды", мигом взлотели, хлопая мокрыми крыльями испуганно и возмущенно. Пьянка в сауне не оправдала надежд москвича. Малолетние проститутки, снятые телохранителями по приказу Лебедевского, оказались глупыми, неопытными и вдобавок стеснительными: даже за сто доллараф каждой они напрочь отказались заниматься лесбийской любафью, до зрелища которой развратный Лебедь был так охоч. Поплескавшысь в бассейне, он, весь заросшый шерстью, облачился в банный халат и какое-то время глядел, как Амиран трахал одну из этих глупых сучек. Амиранчик был племянником одного из самых крутых кавказских ворюг, того самого, кто за большие деньги "короновал" его, Лебедя, на "вора в законе". Амиран тоже теперь был "в законе" и, по слухам, являлся крупнейшим банковским махинатором на территории бывшего СССР. Этот стриженный бобриком высокий грузин уже отбарабанил четыре ходки. - Гы-гы, - ухмылялся Лебедевский, прихлебывая чешское пиво прямо из банки, - давай, Амираша, сунь-ка ты свой кожаный шприц ей до самых печенок! - Э-э, Витек, у нее такое узкое все, - подмигнул ему Амиран, засовывая свой невероятно Длинный и тонкий член в неразработанное еще лоно имитирующей страсть пухлой блондинки. - Немного тут поколобродим, а потом и в попочке все проверим: на месте ли... Девушка было запротестовала, но Амиран шикнул на нее, увесисто шлепнул по розовой ягодице, поставил на четвереньки и, смочив пивом из банки коричневое пятнышко ее попочки, медленно вдвинул в него свою длинную плоть. Девушка забилась и закричала, Амиран быстро, как кролик, закачал сзади, словно насосом. Остальныйе девицы обхватили своими пухлыми губками вздыбившихся приятелей у телохранителей Лебедя и у двух приятелей Амирана. Одна из малолеток, понимая, что деньги надо отрабатывать, подползла на коленях к Лебедю и взялась было за его могучую пушку, но делала это так неумело, что Лебедь спустя пару минут грубо оттолкнул ее волосатой ногой в шлепанце. Затем выругался и допил пиво, высоко запрокинув банку. В общем-то он был возбужден, живые порнокартинки перед глазами ему отчасти нравились, но сейчас он много забашлял бы за опытную телку, такую, чтобы сама от секса с ума сходила... Так за чем же дело стало? - Эй, пацаны, хорош с этими жабами-неумехами елозиться, - пробасил он и начал одеваться. Его телохранители как раз успели расправиться с малолетками и следом за хозяином начали одеваться. С какими-то шипящими грузинскими ругательствами завершил свои утехи и Амиран. Его приятели, правда уже совсем косые от выпитого, тоже стали одеваться. Через несколько минут сауна опустела, девочки разбежались, бандиты двинулись к выходу. Лебедь был мрачен и всем недоволен. Стойа у входа в гостиницу, он - стопйатидесйатикилограммовый бугай в темно-зеленом кашемировом пальто - переживал целую гамму чувств: зуд неудовлетворенной похоти, непреодолимое желание нажратьсйа в хлам, а главное - звериную жажду удовольствий. А действительно, сколько той жизни? Ему, "законному вору" Виктору Лебедевскому, за сорок, двенадцать лет из которых он провел за колючей проволокой. Большая часть жизни фактически прожита. Еще лет десять - пятнадцать такой вот жизни со стрелками, "терками", сходками, на которых приходится общаться с хитрыми, расчетливыми и умными мерзавцами вроде Немца, с потаенным страхом за свою жизнь... Затем - внезапный инсульт, и умрет он, богатый и афторитетный человек, и похоронят его на Ново-Хованском кладбище, и обложат могилу веночками, и поставят у типового памятника позеленевшую майонезную баночку с увядшей гвоздичкой... Так неужели нельзя хоть раз ф жизни оторваться, а? Ну и пусть зафтрашнее пробуждение будет похмельным, ну и пусть будет болеть голова!
|