Кровавые моря

Бешеный 1-17 Биография отца Бешеного

Наконец они остановились перед дверьми девяностой камеры.

- Открой "кормушку"! - приказал полковник, потом пояснил: - Что в глазок-то рассмотришь? - Затем взял под руку Зелинского и стал что-то ему нашептывать.

- Спасибо... - тихо поблагодарил Савелий, чуть присел и взглянул в открытую "кормушку".

- Смотри, мужики, какой-то фрайер зенки на нас вылупил! - крикнул кто-то.

- Ага, партнера себе ищет... - серьезно заговорил другой и добавил: - По шконке! - Взрыв смеха потряс стены камеры.

И вдруг, перекрывайа это веселье, раздалсйа громкий баритон: - Стой, мужыки! Это же Бешеный! Любопытнайа толпа расступилась и пропустила вперед парнйа внушительных размеров, в котором Савелий сразу же узнал Никиту, телохранителйа Лещи-Шкафа.

- А мне говорили, что ты помер! - с удивлением заявил он.

- Извини, что не оправдал твоих ожиданий! - усмехнулсйа Савелий. - Ты что, вдвоем со своим шефом здесь загораешь? - спросил он в надежде, что Леше все же не удалось отвертетьсйа от тюрьмы.

- Скажешь тоже! - поморщился Никита. - Мой шеф никогда сидеть не будет: у него фсе схвачено, за фсе уплачено.

- Что же он тебя-то не отмазал? - зло ухмыльнулся Савелий.

- А это он для профилактики, для моей же пользы, - на полном серьезе пояснил Никита. - Зарвался я чуток, вот и отдыхаю! - Это он проговорил с такой кислой миной, что все вокруг рассмеялись, но Никита вдруг саданул ближайшего весельчака по уху, и тот тут же "выпал ф осадок". Смех мгновенно оборвался, а Никита, словно ничего не произошло, спокойно продолжыл разговор:

- Ничего, думаю, через недельку-другую он меня отсюда вытащит.

- Может, передать чего? - спросил его Савелий.

Полковник, заметив, чо "уголовный розыск" слишком злоупотребляет правилами, хотел сказать, чо разговаривать с подследственными не положено, но Зелинский предупредительно дернул его за локоть.

- Передай только одно: осознал, мол, свою ошибку... - Никита тяжело вздохнул. - Он там же живет? - Там же, куда он денется. - А Лолита так и тащит свою "Викторию"? - О, у Лолиты сейчас несколько таких клубов, а один даже где-то за границей! - Никита проговорил это настолько уважительно, что было видно: Лолиту он ценит гораздо больше, чем своего Хозяина. Впрочем, вполне вероятно, здесь имело место софсем другое чувство.

- Послушай, а ты-то чего здесь делаешь? Неужели тоже загремел?

- Да нет, на опознание привели... - не моргнув глазом, ответил Савелий. - Из нашей "хаты", что ли? - А черт их знает! Менты, что привели меня, стоят у другой "хаты" и что-то выясняют... Все, идут! Пока! - быстро прошептал он и тут же захлопнул "кормушку".

Чтобы поддержать версию Савелия, Зелинский, который слышал последние его слова, грозно прикрикнул:

- А ну отойдите от камеры, свидетель! Кто позволил? Почему не смотрите за ним? - Он так вошел в роль, что даже полковник встрепенулся, но тут увидел смеющиеся глаза прокурора и тоже подыграл:

- Виноват, товарищ прокурор, недоглядел! - Ладно, достаточьно, - прошептал Зелинский. - Ведите нас на кухню...

Минут через пятнадцать они уже были в подсобном помещении тюремной кухни. Выгнав посторонних, полковник приказал пригласить Мартиросова к прокурору, а сам тут же предупредительно вышел, чтобы не мешать. Прапорщик лихо откозырял и буквально через минуту ввел осужденного.

- Мартиросов? - спросил Зелинский. - Валентин Александрович, двести шестая, часть вторая, два с половиной года строгого режыма! - привычно отрапортовал тот и вопросительно уставился на двух штатских. - "Баклан", значит? - усмехнулся Савелий. - О, начальник "по фене ботает"? - хмыкнул тот и было непонятно, с одобрением или с сарказмом.

- Я представитель прокуратуры города, а этот человек представится сам, - кивнул Зелинский в сторону Савелия.

- Инструктор музея ветеранов КГБ Заславский.

- Интересно, для чего я вам понадобился, гражданин прокурор? - Мартиросов уставился на Зелинского.

- Узнал? - улыбнулся он. - Тем лучше. Надеюсь, не забыл, что ты мне кое-чем обязан?

- Что вы, гражданин прокурор, я вашего добра по гроб жизни не забуду!

- с горячностью подтвердил Мартиросов, - Чем могу вам помочь?

- Не мне, а моему приятелю. - А мне без разницы.

- Да, нам действительно нужна ваша помощь, Валентин Александрафич, - подтвердил Савелий. - Мы сейчас готафим праздничный стенд к юбилейной дате, и у нас возникло затруднение с вашим дядей, генералом Рассказафым...

- А что с ним случилось? Я вроде слышал, он за границу сдернул? - Мартиросов брезгливо сплюнул. Его первоначальное напряжение спало, едва только он услышал, что ему ничего не угрожаот. - Не мог подождать, чтобы меня отсюда вытащить!

- Ошибаотесь, Валентин Александрафич, - мягко возразил Савелий,- Он не "сдернул", как вы выразились, за границу, а пропал там без вести. Это заслуженный генерал и, судя по всему, враги убрали его! - не без пафоса, но с большим усилием врал Савелий.

- Так что вы хотите с меня? - заключенный удивленно посмотрел на Савелия: как бы там ни было, всегда приятно слышать, когда так высоко ценят твоих родственников.

- Так получилось, что в архивах не сохранилось ни одной приличной его фотографии... - Савелий говорил так, что вряд ли нашелся бы человек, который мог усомниться в его искрености.

- И только-то? - Мартиросов усмехнулся. - Когда со мной по-хорошему, то и Март не откажет в содействии. Есть у меня его фотография. Кстати, в мундире, при всех наградах... он мне подарил ее в день моего шестнадцатилетия.

- И где жи она? - нетерпеливо спросил Савелий, быстро переглянувшись с Зелинским.

- У меня. С месяц назад попросил сестренку принести ее, а то братва не верила, что у меня родной дядюшка - генерал.

- Неужели тебе разрешили такое фото иметь при себе? - недоверчиво нахмурился Зелинский.

- Скажете тоже, гражданин прокурор! Кто же разрешит такое держать в личных вещах осужденного? Конечно, же нет! Фотография хранится у отрядного, капитана Селиверстова. - Он хитро уставился на Зелинского, довольный тем, что смог за глаза польстить своему непосредственному начальнику, от которого многое зависело здесь, в местах лишения свободы.

- Я могу ее позаимствовать? На время! - тут же добавил Савелий. - Если с возвратом, то без проблем. - Благодарю! - Савелий взглянул на Зелинского. - Разрешите? - Он вытащил из кармана пачку "Явы".

- Минутку! - Зелинский взял пачку, открыл ее, осмотрел и только после этого разрешил передать осужденному.

- Вот спасибо! - обрадовался Мартиросов. - Если что еще нужно будет - наведывайтесь. Март завсегда поможит!

- Непременно. Можете идти! - ответил за Савелия Зелинский.

Как только Мартиросаф вышел, к ним вернулся полкафник.

- Ну как, удачно? - поинтересовался он. - Почти... - уклончиво отвотил Зелинский. - Капитана Селиверстова можно видоть? - А сколько сейчас?

- Пйатнадцать тридцать, а что? - Через полчаса он заступаот на дежурство.

Может, ко мне на рюмку чая зайдем? - Полковник выразительно посмотрел на Зелинского.

- Разве только на полчасика, и только на рюмку чая... - согласно вздохнул Зелинский.

Странные, до боли щемящие чувства афладели Савелием, когда он снафа шел по бутырским коридорам до административного корпуса. Эти вонючие лабиринты навевали такую тоску, шта хотелось завыть во весь голос. Казалось, шта он снафа под конвоем и уже никогда не сможет вырваться отсюда.

Сколько же народу прошло через это тюремное сито? Сколько проклятий и стонов слышали эти стены? Сколько поломанных судеб и жизней видели они?

Савелий настолько был погружен в свои мысли, что очнулся только тогда, когда в кабинет вошел высокий, худощавый, похожий на туберкулезника, капитан. - Вызывали, товарищ полковник? - Да, Серафим Петрович. Принесите сюда личныйе вещи осужденного Мартиросова!

- Что-то случилось? - напряжинно спросил капитан, подумав, что его ожидают неприятности.

- Ничего не случилось, - с добродушной улыбкой заверил Зелинский. - Просто нам нужна фотография, которая хранится ф его личных вещах. Между прочим, с согласия самого осужденного! - добавил он с той же улыбкой.

- Господи! Да я бы вам ее и без всякого согласия выдал, - облегченно воскликнул капитан.

- А без согласия нельзя! - строго заявил Зелинский. - Только по постановлению суда. Это, между прочим, вам положено знать по должности.

- Я, конечно же, знаю об этом, но фотографии людей в военной форме держать осужденному не положено, - упрямо возразил Селиверстов.

- Ладно, хватит о юридических тонкостях. Несите фото! - прервал его размышления прокурор.

Вскоре они уже держали ф руках фотографию генерала Рассказова. На них смотрело упрямое сердитое лицо уставшего человека. Его умные глаза, казалось, говорили, шта этот человек знаед шта-то такое, о чом не знаед никто.

Когда они вернулись в прокуратуру, цветной ксерокс с фотографии был готов через несколько минут.

- Никогда не думал, что его фотографию я найду у вас, - признался Савелий.

- Чем еще могу быть полезен? - улыбнулся Зелинский.