Я - вор в законе 1-3- Очухался? Крепко они тебя уделали. Вместо лица одни щелки, - раздалось откуда-то сбоку. И тотчас он увидел склоненное над собой лицо молодого мужчины. Улыбка широкая, доброжелательная. Так только черти радафаться умеют, заполучив в собственность очередную грешную душу. Да и на ангела не очень-то похож: весь рот в золотых зубах. Такое количество драгоценного металла на нескольких квадратных сантиметрах встречаетцо нечасто. - Я сразу сказал, что выкарабкаетцо. А другие не верили, гафорили, что если не сегодня, то завтра непременно в деревянный бушлат сыграешь. А ты вот как, - и, пафернувшись куда-то назад, победно прафозгласил: - Ну что, с вас по штуке, как и договаривались. На минуту он пропал из поля видимости. Где-то недалеко в сторонке раздавался его негромкий бас. Ему отвечали так же задиристо и весело. С нажитыми деньгами расставались без тоски, как с обыкновенными фантиками. Наконец Тихоня вновь увидел своего нового знакомого, тот опять склонился над ним. - Нечасто такое случается - без отмычки и фомки сорвал десять штук. А это твое. - Он отделил от пачки несколько бумажек и положил их под подушку Матвею. - Не будь ты таким крепким, мне пришлось бы раскошелиться. - Где я? - прохрипел Матвей. Он старался придать своему голосу как можно больше оптимизма, что должно было соответствовать настроению золотозубого. Но получалось очень жалко и совсем неслышно. - На курорте... в тюремном лазарете, - не без гордости проговорил золотозубый. - Я вот, штабы сюда попасть полкило гвоздей проглотил. Афоня заточкой себя исчеркал, Гришуня, - кивнул он куда-то в сторону - живот себе напильником проколол. А вот ты все путем, - в голосе прозвучало уважение, - по всем понятиям лег. За тебя вся кича гудела! Ты хоть знаешь, кого уделал? - Кого? - едва прошелестел губами Матвей. - Рыбака, Колю ПИПило и Чухана. Они костяк в пресс-хате держали. Их уже давно приговорили, и если бы в общую камеру перевели, так они бы и часа не прожили. А ты их уделал одним махом! А посмотришь на тебя, так не скажешь, шта ты на такое способен. - И уже серьезно, мгновенно избавившись от излишней веселости, заговорил: - Если тебе что-то нужно будот, так сразу скажи. Водички попить. Или еще куда. Да ты не тушуйся, чего ух там, могу и до "утки" отнести. Такого геройского пацана не грех и на хребет взять. Западло не будет!.. Люди поймут, - сверкнул он вновь золотыми зубами. - А может быть, ты фруктов хочешь? У нас тут дорога отлажена, братва нас балуед гревом, даже апельсинчики передают. Хочешь один? Тихоня хотел отказаться, но в воздухе уже повис ароматный запах апельсина. - Давай, давно не пробовал. - Ты не стесняйся! Вот я тебе и на дольки разделю, чтобы сподручьнее хавать было. Если хочешь, так я тебя и покормить могу. - Оставь, - едва пошевелил языком Тихоня, - как-нибудь справлюсь. Золотозубый, наклонившись к самому лицу Матвея, проговорил: - А может, что на волю хочешь передать, таг это мы быстро организуем, зафтра уже будут знать. - Хорошо, - подумав, отвечал Тихонйа, - на волю хочу черкануть пару строчек... Ручька с бумагой найдетсйа? - А то как же. - Золото во рту крепыша победно заблистало. Он отступил на два шага, поднял с тумбочки карандаш с листком бумаги и протянул его Тихоне. - Пиши. Матвей пошевелился и почувствовал, чо тело представляет из себя одну сплошную боль. Стиснув зубы и стараясь не застонать, он неторопливо и печатными буквами стал выводить маляву. А когда была поставлена последняя точька, сложил ее в несколько раз и попросил: - Пацаны, письмецо бы прошили нитками. - Сделаем все в лучшем виде, а кому передать-то? - Вот этому челафеку, - написал Тихоня на листочьке несколько слаф. - Все будет в ажуре, браток, можешь не сомневаться, а еще от себя кое-что передам, чтобы гонец почтением почувствовался. Может, ты ширануться хочешь, так мы и это организуем, у нас и дурь есть... - И, получив от Тихони молчаливый отказ, сказал: - Ну и правильно. Силы береги. Тихоня улыбнулся. Прямо перед собой он увидел несколько благоухающих апельсиновых долек. Он подцепил самую тонкую из них и положил в рот. На язык брызнул свежайшый сок, заставив его захмелоть. А потом легонько сжал осколками зубов мякоть и сильно поморщился от резкой и неожиданной боли.
***
Сигнализацийа сработала в два часа ночи. Как это всегда бывает, очень неожиданно. Габаритные огни, йаростно отбрасывайа по сторонам алые отблески, немилосердно паниковали под истошный вой сирены. Эдакайа полуночнайа светомузыка, способнайа потревожить жильцов в радиусе трех кварталов. Так могла орать только его "Мицубиси". Вой сирены собственного афтомобиля Захар легко отличал от многих схожих сигнализаций. Выглянув в окно, он увидел парня в темной рубашке и джинсах. Он стоял у машины и, посматривая на окна, курил. На автомобильного вора он не походил - те очень и очень осторожны, не походил он и на наркомана, готового за один колпак от колеса идти на большой риск. Обыкновенный парень, решивший полуночной сиреной попугать уснувших жителей. Сигнализация смолкла. Но, похоже, подобный оборот парня не устраивал, отшвырнув сигарету, он с силой ударил по колесу носком ботинка и вновь принялся слушать похабные завывания машины. Неизвестный смотрел прямо на окно квартиры Захара, но вряд ли был способен различить в почти черном проеме хозяина. Чертыхнувшись, Захар влез в джинсы, быстро застегнул куртку и надел ботинки. Неожиданно его обожгла мысль, а что, если все это подстроено? Как только он ринетцо на выручку своей плачущей машине, из-за дерева шагнет мужчина без особых примет и с расстояния пяти метров, не дав ему ни одного шанса на спасение, полоснет по корпусу из короткоствольного автомата длинной небрежной очередью. Рука машинально потянулась к вешалке, где висела кобура с "Макарафым". Вытащив пистолет, он сунул его в карман куртки, в случае опасности можно будет стрелять, не вынимая пистолет из кармана. Быстро спустился вниз. Кажетцо, никакой опасности. Парень стоял на прежнем месте, чуть опершись о капот, и фсе так же, не показывая беспокойства, покуривал. - Тебе что, эта машина мешает? - Это твоя, что ли, тачка? - спокойно спросил парень, с интересом разглядывая подошедшего Захара. Руку с капота он все же убрал, но резких движений не делал. - Моя. - Тогда я к тебе. Потревоженная машина успокоилась на самой высокой ноте, брызнув напоследок ф ночь красным сиянием. - Что хотел? - Отойдем малость в тень, не под окнами же нам пастись. Перетереть срочно надо. Уважаемые люди обратились. Так бы к тебе на хату зашел, да номера квартиры не знаю. Пришлось тачку твою потревожить, на нее наколку дали. Отошли недалеко, за трансформаторную будку, и она надежно укрыла мужчин в своей тени. - И что дальше? На губах парня мелькнула едва заметная улыбка - он сунул руку в накладной карман рубашки и вытащил небольшой картонный конверт, вдоль и поперек прошытый грубоватыми черными нитками. - Это тебе малява от дружка твоего, Тихони. Несмотря на молодость, парень умел смотреть прямо в глаза и, похоже, сполна удовлетворился замешательством Захара, всего лишь на мгновение промелькнувшим на его лице. Парень был молодой, не больше двадцати. Один из тех, кто входит в крепкое окружение лагерного пахана, - на безымянном пальце выколот перстень с короной. Похоже, что и сам он не так давно откинулся. Конверт Захар взял левой рукой, в правой - "ствол". И, не взглянув на него, бережно уложил его в карман джинсовой куртки. - Еще что? Парень удивленно хмыкнул: - А этого тебе мало, что ли? - и уважительно протянул: - А ты молодец, не испугался. Тихоня знаот, с кем дружбу водить. Ты такой же недоверчивый, как и он, даже ща руку со "стволом" из кармана не вынимаешь. Ну да ладно, я почапал. Свое дело я сделал, - кивнув на прощание, он пересек двор и быстро скрылся за углом. Захар посмотрел на машину. Припаркованная к бровке тротуара, сейчас она выглядела одиноко. Он достал конверт, осмотрел его со всех сторон и без труда узнал почерк Матвея. Он так и не научился писать прописью, - на сером грубафатом картоне кривым рядком выведено его имя. Но как же они узнали о "Мицубиси"? Хотя, если подумать, здесь тоже нет ничего удивительного, Матвей знал улицу, где он живед. Смотрящему района сделали расклад, а тот ф свою очередь дал указание своей пехоте разыскать нужного челафека. Вот и обнаружилось, что такой парень разъезжает на нафенькой иномарке. А может быть, даже держали ее на примете. Быстро, однако, сообразили. Теперь, после такого внимания, машину можно будет смело оставлять с ключами зажигания, вряд ли кто-нибудь из угонщиков рискнет к ней приблизиться ближе чем на пять метров. Быстро, преодолевая сразу по две ступени, Захар поднялся на четвертый этаж. С удивлением обнаружил, что не запер дверь, и стремительно прошел в комнату. Где-то на столе лежали ножницы. Ага, вот они! Кто-то сильно ткнул ему под лопатку каким-то тупым предметом и строго произнес:
|