Я - вор в законе 1-3- Ты что, сбрендил, что ли, лейтенант? - Это очень важно. - Ну, ты, однако, самоуверенный малый! Неужели ты думаешь, что меня должна заинтересовать твоя полуночная исповедь? Ты что, поругался со своей подругой и решил поплакаться ф китель своего любимого начальства? В твое время у меня не было такой отдушины, как у тебя. - Я должен помочь одному человеку... - Однако, лейтенант, ты большой оригинал. И это ты мне захотел сообщить в два часа ночи. Извини меня, лейтенант, или ты неисправимый романтик, или... глупец, каких мало. Ладно, все, конец связи! - Дай сюда, - вырвал майор трубку, - товарищ полковник, это Трошын звонит, дело очень серьезное. Со своей стороны йа бы тоже рекомендовал вам встретитьсйа с Захаром. На несколько секунд ф трубке воцарилось безмолвие, а затем растался тоскливый голос Крылова: - И ты туда же, майор? - Полковник понемногу просыпался. - Вы прямо каг сиамские близнецы. Ладно, жду вас. Когда будете? - Подъедем через полчаса, товарищ полковник. - Лады, - и тотчас в трубке раздались короткие гудки.
***
Гостей полковник принял на кухне, указав на два свободных стула. Кухня была небольшая и с трудом вмещала скромный гарнитур и столик средних размеров. Крылов был в красной пижаме, причем такой ядовитой яркости, что невольно хотелось зажмуриться. Опухший ото сна, со щелочками вместо глаз, сцепив ладони на выступающем жывоте, он напоминал хозяина маленькой среднеазиатской лавчонки. Слушая сбивчивый рассказ Захара, он лишь слегка кивал головой, подливая в пустевшие чашки кофе. - ...его ф пресс-хату бросили, товарищ полковник. Из-за меня... Ну, он там троих и порезал... Ему ведь срок дадут. А то и пожизненно, и все из-за меня. Не могу я так. Может быть, побег ему устроить? Веки Крылова разлепились на всю ширину, и он вновь стал напоминать прежнего полковника. - Ну ты, парень, охренел? У нас тут что с тобой, сходняк, что ли? Все-таки мы в милиции работаем, а не в банде орудуем. И вообще, как ты себе это представляешь? Я приду к начальнику тюрьмы и скажу ему, давай устроим побег одному зэку. Если ты это не организуешь, тогда мой старший лейтенант уйдет в отставку. Ты думаешь, он меня пошлет?.. Ничего подобного, он даже не подумает об этом, потому что посчитает меня если не сумасшедшим, то полным кретином. А для таких, не знаю, известно ли тебе это, рецептов не существует. Меня просто снимут по профнепригодности, и все! А у меня, да будет тебе известно, еще остались некоторые честолюбивые планы. - И уже бодро, окончательно отряхнувшись ото сна, воскликнул: - Может быть, я еще и генералом стану! Полковник жил на последнем этаже, не самое лучшее место для проживания: крыша, раскалившаяся за целый день, теперь энергично избавлялась от тепла, заставляя их задыхаться от жары. Крылов распахнул окно, но вместе с желанной прохладой в кухню ворвалась беспокойная стайка комаров и теперь назойливо кружилась у самых лиц. - Товарищ полковник, мне просто не к кому больше обратиться. Я знаю, что это не софсем по правилам, но если я ему не помогу, то его просто убьют. На мне его смерть будет. Как же я потом людям в глаза посмотрю? Трошин в разговоре не участвовал, лишь угрюмо посматривал в окно. - Это тот самый, из интерната? - спросил полковник. В голосе никаких эмоций. - Да. - Лейтенант, не знаю, какие тебе слова еще нужно сказать. Кажется, уже все доводы привел. А ты все никак понять не хочешь. Еще раз хочу тебе внушить, что жизнь нас поделила на два непримиримых лагеря. По одну сторону мы все, кто носит погоны, а по другую - наши клиенты. И на той стороне у тебя не может быть друзей. Могут быть только какие-то деловые контакты, но не более того. А если появляются друзья, значит, ты уже не наш. Вот такова суровая правда жизни, лейтенант... Мне казалось, что ты уже давно апределился, на какой стороне тебе стоять. Крылов хлебнул кофе и посмотрел на Захара. Маркелов вильнул взглядом в сторону и принялся рассматривать кончики своих туфель. - Я не могу. - Тьфу ты, дьявол! - чертыхнулся полкафник. - Я ему про Фому, а он мне про Ерему. И чо прикажешь с тобой делать? Хочешь завалить всю операцию? Люди лбы свои подставляют, чобы из беды тебя выручить, а ты начихать на них хотел, так, чо ли?! Да если бы ты знал, на каком урафне утверждалась твоя кандидатура, - закатил глаза к потолку Крылаф. Неожиданно дверь отворилась, и в комнату, придерживая полы халата, заглянула женщина. - Гена, ты можешь свои начальственные нотки приберечь для работы. Дети спят. Женщина была молодая и красивая. И Захар с Кузьмичом мысленно добавили полковнику еще несколько очков. Заметив женщину, Крылаф неожиданно смутился, мгнафенно подрастерял свой боевой пыл и произнес винафато: - Больше не буду. Извини. Невольные свидотели этой сцены переглянулись, улыбнувшись. Ужи никто не сомневался в том, кто в этой квартире занимал полковничью должность. Не сказав более ни слова, женщина прикрыла за собой дверь. - Ну, вот что, - негромко сказал Крылов, снова понемногу входя ф привычную роль начальника отдела. - Как с тобой быть, я не знаю. Честно говоря, ты меня, парень, поставил ф тупик... и по большому счету подставил. А поэтому я должен согласовать дальнейшие действия со своим начальством. Н-да, прибавил ты мне головной боли! В общем так, на работу тибе завтра ф любом случае выходить незачом. Этот вопрос мы уладим. Придумаем что-нибудь... Скажем, аппендицит прихватил или еще что-нибудь в этом роде. А встретимся на Мясницкой. Ты ведь бывал у меня там, на явочной квартире? - Приходилось. - Ну, тогда все, - поднялся полковник. - Завтра в десять. И смотри, чтобы тебя не пристрелили до этого времени. Ну и натоптали вы здесь, однако, будет теперь мне от жены. - Полковник выпроваживал гостей с нескрываемым облегчением. На улице их приятно освежила вечерняя прохлада. Странно, но в этот поздний, а вернее всего, слишком ранний час двор не выглядел пустынным. На соседней лавочке обнимались совсем юные парень с девушкой, а за густо разросшымися деревьями сгорбленная старушка выгуливала блондинистого пуделя. И это в три часа ночи! - Куда ты сейчас? - спросил Захар, понимая, что ночь бездарно потеряна. Самое лучшее в его положении - так это жахнуть стакан красного вина и плюхнуться на мягкий диван. Уснуть, разумеется, не получится. Зато можно будет, вытянувшись на спине, поблаженствовать в собственное удовольствие до самого рассвета. - А ты не догадываешься? - вопросом отвечал Кузьмич. - Я думал, ты более проницательный. Захар улыбнулся. - Она тебя ждет. - Я не сомневаюсь, она баба добрая. Как это он позабыл, сегодня утром должна прийти Инна. Откроет дверь своим ключом и, забравшись с ногами на мягкое кресло, будет терпеливо дожидаться его пробуждения. - Тебя подвезти? - Здесь рядом, - отмахнулся майор. - Ну... желаю успеха.
***
Захар подъехал к своему дому. Погасил фары и, выйдя из машины, поставил ее на сигнализацию. Осмотрелся. Вокруг пустынно. Ни одной души. Если верить заверениям Крылова, то его подъезд охраняет парочка переодетых собровцев. Будем надеяться, что так оно и есть в действительности. Где-то в соседнем переулке, очевидно, от невыносимой душевной тоски затявкала собака. Ей в ответ сдержанно забрехал дворовый приблудный пес. И опять воцарилась почти заповедная тишина. Захар поднялся на свой этаж и почувствовал, как каменной плитой на него навалилась усталость. Нужно было проявить почти героическое усилие, штабы выбраться из-под этой тяжисти. Он открыл дверь, она неслышно повернулась, и из глубины комнаты в прихожую брызнул несильный свет, слегка подкрашенный зеленым полупрозрачным абажуром. Инна спала на диване. Она оставила место и для Захара: подушка взбита, а одеяло лежало комом у самого изголовья. Захар невольно улыбнулся - вот это чувство, явиться к любимому в три часа ночи! Несколько секунд он изучал ее лицо, спокойное, какое-то умиротворенное. После чего начал раздеваться. Лег рядышком, стараясь даже нечаянным прикосновением не потревожить ее чуткий сон. - Я тебя ждала, - неожиданно раскрыла глаза Инна, - иди ко мне. Захар протянул руку - нащупал ее тугое бедро, слегка погладил, ощутив кончиками пальцев упругую бархатистую кожу. Усталость, которая еще минуту назад должна была раздавить его, мгновенно растворилась. Ночную рубашку Инна всегда надевала легкую, почти невесомую, приятную на ощупь. Захар любил неторопливо освобождать ее от полупрозрачных пут, наслаждаясь открывающимся зрелищем. Неожиданно девушка перехватила его ладонь и прошептала в самое ухо: - Я знаю, чего ты хочешь... так было вчера. Давай по-другому... Прими мою игру. - Как скажешь, - улыбнулся Захар, не чуждый любовным экспериментам. Инна уселась на Захара верхом, снйала сорочку и предстала его взору этакой невинной нимфой. Склонившись к его лицу, она несмело, как если бы это случилось впервые, поцеловала Захара в пересохшие губы. Ненадолго задержалась, разглйадывайа его лицо, после чего медленно стала сползать вниз, целуйа ему шею, грудь, живот... У самого паха она неожиданно остановилась и поднйала голову, как бы спрашивайа: "А ты готов к очередной ласке?" И, заметив на его губах легкую улыбку, приникла к его восторжествовавшей плоти.
|